Сандра Паретти - Роза и меч
– И туда же завтрак? – Он знал ее привычки.
– Да, гигантский завтрак, завтрак и обед одновременно.
Верное чувство подсказывало ей, что сегодня удача будет на ее стороне. После ванны она оделась, нанесла по капельке вербеновых духов за мочками ушей и на запястья, натянула лайковые перчатки цвета слоновой кости и взяла в руки затканный жемчугом мешочек. И неторопливо стала спускаться по лестнице.
Ощущение радости жизни опьяняло ее после этой кошмарной ночи. Чувство было таким сильным и всепоглощающим, что, казалось, она смогла бы сейчас полететь, если бы только захотела.
Она нисколько не удивилась, услышав восторженные аплодисменты.
– Браво! – Герцог Беломер стоял внизу и протягивал к ней обе руки. – Такой и должен вас увидеть Париж! – Он поцеловал ей руку и восхищенно воскликнул: – Проклятье! Вы, графиня, явление природы! Я прихожу, чтобы подбодрить, утешить вас, и что я вижу…
– Я ваша должница, герцог. Я никогда не забуду того, что вы сделали для моего брата.
– Сегодня вечером вы можете отдать мне часть вашего долга. Ведь вы пойдете со мной на праздник цветов, который императрица Жозефина дает в Мальмезоне? Вы не имеете права отказывать мне.
Каролина была тронута его вниманием и в то же время эти настойчивые ухаживания ее тяготили. Он взял ее руку.
– Графиня, Париж должен видеть вас улыбающейся! Ничто не будет говорить красноречивее в пользу невиновности вашего отца! Я уже сейчас предвкушаю ошарашенные лица гостей, когда мы с вами появимся сегодня вечером.
Она задумалась. Он прав. Никто не должен видеть ее, графиню де ля Ромм-Аллери, растерянной.
– Я пойду, – кивнула она.
– Я заеду за вами в девять вечера. Чем позже приезжаешь на праздник, тем больше внимания привлекаешь к себе. – Герцог откланялся и ушел.
Каролина, выйдя вслед за ним, видела, как он ловко вскочил на коня, весело пришпорил его и ускакал. Его уверенная и почти нежная манера понравилась ей. Однако мысли ее были прерваны каким-то стариком, подкатившим свою пестро расписанную тележку почти к самому Входу в особняк. Он продавал засахаренные фрукты. В жесте, которым он предложил ей свой товар, не было ничего просительного, напротив, у него был вид, будто он дарил ей что-то очень ценное. Она сбежала вниз по ступенькам и поискала монетку в своем мешочке, однако старик затряс головой. Он взял завернутый в розовую бумажку фрукт и с поклоном протянул Каролине. Она вернулась в дом и развернула пакетик, из него выпала маленькая записочка. Каролина прочла: «Сегодня вечером, шесть часов. На рыночной площади Винсенна. Вы увидите Вашего отца». Записка была без подписи. Но внизу стоял крест.
Симон запряг простую коляску без фамильного герба. Звонкое, пронзительное взвизгивание кнута, грохот колес – эти звуки настраивали на что-то необычное и таинственное. Лошади неслись все быстрее и быстрее. Каролина упивалась этой бешеной скачкой. Ее лихорадило, она вся дрожала от еле сдерживаемого нетерпения.
Коляска накренилась набок и на полном ходу со скрипом завернула за угол. Лошади тут же перешли на шаг, потом остановились. Дверца распахнулась. Каролина выпрыгнула наружу и огляделась.
Они находились во внутреннем дворе старого полуразрушенного дома. Глубокие трещины прорезали каменные стены, деревянные ставни криво висели на петлях, перила лестницы были сломаны. Меж красных каменных плит и вокруг засыпанного колодца в центре двора неистовствовал бурьян. Нигде не было видно ни души.
Каролина почувствовала разочарование. Она твердо рассчитывала, что Жиль де Ламар сам будет ждать ее и она наконец увидит таинственного незнакомца. Она повернулась к Симону:
– Я его не увижу?
Симон поглядел на нее с улыбкой, но потом его лицо снова посерьезнело.
– Пойдемте!
Каролина набросила на плечи накидку и пошла за ним. Симон подошел к проржавевшей решетчатой двери, но замок и петли были, очевидно, новыми, потому что она открылась беззвучно. По провалившимся ступенькам они спустились вниз. Симон снова открыл какую-то дверь – они оказались в узком вытянутом винном погребе Полки у стен были пусты, если не считать пары разбитых пыльных бутылок. У двух перегородок стояло по большой бочке. Симон подошел к правой. Удивленная Каролина увидела, как под руками Симона открылась передняя стенка.
– Держитесь рядом со мной, – предупредил Симон.
Стена с легким шорохом опустилась за ним. В нос ударил сырой затхлый воздух. Кругом была непроницаемая тьма, а пол под ногами скользким. Каролина инстинктивно поискала опору и наткнулась на холодную каменную кладку.
– Дайте мне руку! – Девушка почувствовала крепкую мужскую ладонь и пошла за Симоном.
Глаза постепенно привыкли к темноте. Вдалеке замаячил слабый луч света, просачивающийся в узкий подземный ход сверху Симон шел быстро. Видно было, что он здесь хорошо ориентируется. Иногда они слышали над собой цокот копыт, шаги, голоса. Симон объяснил, что они находятся под главной улицей. Потом все звуки пропали. Ход делал поворот и разветвлялся. Симон остановился. Здесь было чуточку светлей Она почувствовала на себе его испытующий взгляд, когда он произнес:
– Теперь дело за вами. Дальше идти придется одной. Этот ход ведет в замок Винсенн, прямо в склеп часовни. С вами ничего не может случиться. Все предусмотрено. Я останусь здесь.
– Посмотрите сюда! – Симон показал на правую стену. На темной, блестящей от сырости стене Каролина различила крупный белый крест. – Вам нужно только следовать за этим знаком, и вы придете к склепу. Там вы увидите белый крест еще раз, он обозначит место, где в стену встроена потайная дверь. В середине есть железная ручка, ее надо повернуть влево. Вы поняли?
Каролина кивнула.
– Я найду там отца?
Из склепа в часовню ведет лестница. Сейчас там проходит панихида по умершему префекту тюрьмы. Заключенные гоже участвуют в ней. Это наш единственный шанс освободить графа. Вам надо торопиться!
Механически переставляя ноги и держась за сырую стенку, Каролина пробиралась вперед. Через каждые десять шагов на стене был нарисован большой белый крест. Она была спокойна, чувствуя себя под защитой таинственного незнакомца и целиком доверяя ему. Пол был теперь сухим и ровным, немного уходящим вниз. Ей попалось несколько неглубоких ступенек, потом ее ноги утонули в мягком песке. Темнота стала рассеиваться, ход становился шире, и она побежала на слабый отблеск света. Неожиданно ноги ее в чем-то увязли. Она остановилась. Тина доходила ей до щиколоток. Прижавшись к стене, она стала пробираться по сухой кромке дальше. Тихий плеск достиг ее слуха, потом усилился. Затхлое зловоние ударило в нос. Она стояла перед широким подземным каналом, куда сливались нечистоты.
