Сандра Паретти - Роза и меч
– Вы сразу переходите к делу, это мне нравится.
– Могу я увидеть досье? – Она опустила взгляд.
Он не должен догадываться о том, что происходит в ее душе.
Тибо помедлил секунду, потом зашел за письменный стол, отпер ящик и вынул зеленую папку. Почерком с завитушками на ней крупно было выведено имя отца. Каролина протянула руку, но Тибо положил папку назад, запер ящик и снова сунул ключ к себе в карман.
– Пока лишь один человек знает содержание этого досье, – произнес он. – От вас зависит то, что произойдет с ним дальше.
Хозяйским жестом он обнял Каролину за талию и увлек в соседнюю комнату.
Гостиная была обставлена еще чванливее, с какой-то давящей роскошью. Стены, портьеры, ковры, обивка кресел и стульев – все было выдержано в кричаще-красных тонах. Перед белым мраморным камином, в котором горел огонь, лежали две огромные тигровые шкуры. На голове одного из тигров была установлена китайская шахматная доска. На низкой оттоманке дремали два сиамских кота. Эта квартира, спрятанная в неухоженном доходном доме одного из самых сомнительных районов города, была очевидным доказательством продажности ее хозяина.
– Теперь я понимаю, почему вы не хотите денег, – проговорила она.
Он поцеловал ее в плечо.
– А я лишь сейчас начинаю понимать, как хорошо сделал, что на этот раз не взял денег. – Его руки становились все более дерзкими. Он прижимался к ней, окутывая ее тяжелым сладковатым запахом. – Шкуры мягкие и теплые, – прошептал он. – С тех пор, как я впервые встретил вас, я все время представлял, как вы лежите на них, в подрагивающем свете огня. – Он обнял ее, неторопливо, естественно, как свою собственность.
От отвращения у Каролины перехватило горло, но она справилась с собой. Ей стало жарко – от стыда. Как она только могла быть такой? Притворяться, холодно и расчетливо, словно проститутка. И в то же время у нее не было ощущения, что она делает что-то неправедное.
– Вы получите меня только тогда, когда я получу то, что хочу, – твердо сказала она.
Тибо поспешил в кабинет.
Она быстро подошла к столику с напитками. Решительно сняла с пальца перстень, открыла крышку на нижней стороне. Белый порошок тонкой струйкой высыпался в наполненный бокал и с тихим шипением растворился. Почти болезненная судорога отпустила – ее переполнило безудержное, пьянящее чувство триумфа. Яд действовал в считанные секунды.
Когда она обернулась, в дверях стоял Тибо. Его близко сидящие глаза, казалось, сдвинулись еще больше, взгляд парализовал ее. Медленно, шаг за шагом он подошел к ней.
– Возьми бокал, – наконец произнес он. – Ну, давай же, бери! – Она взяла бокал. – Пей! – приказал он и захохотал.
Бокал выскользнул у Каролины из руки и раскололся на полу. Смех внезапно оборвался. Его пальцы вцепились в нее железной хваткой.
– Тебе придется очень постараться, – прошипел он, – чтобы я все это забыл – отца, совершающего государственную измену, и дочь, делающую попытку убийства. Я вижу, мы созданы друг для друга. Ты так же безжалостна, как и я. Ты далеко пойдешь, вместе со мной, после нескольких уроков. Это будет первый…
На мгновение он ослабил объятия. Каролина вырвалась из его рук, проскочила через кабинет в холл, потом в прихожую, распахнула дверь.
За спиной она услышала его дьявольский смех…
Каролина уже не помнила, как она вырвалась из этого мерзкого дома. Черная накидка осталась там, в прихожей, и она бежала по ночным улицам в платье с открытыми плечами, не отдавая себе отчета, куда бежит. Мужчины заговаривали с ней, дрожки останавливались рядом. Она испуганно мчалась дальше, а в ушах все еще стоял демонический хохот Тибо. Что он предпримет? Все запуталось еще хуже, чем было. И для отца, и для нее. Теперь она целиком была в его руках. Он отпустил ее, как кошка мышь, зная, что та никуда от нее не денется. Но паниковать нельзя. Надо успокоиться, прийти в себя, все обдумать.
На церковной башне пробили часы. Глухие удары мерно раздавались в ночи. Вдалеке послышался стук копыт, он приближался. Легкая открытая коляска догнала ее, лошади остановились, с козел спрыгнул мужчина.
– Пойдемте, – спокойно произнес он, – я отвезу вас домой, – герцог Беломер взял ее под руку.
Она безвольно повиновалась, он усадил ее рядом с собой на козлы, закрыв одеялом. Она воспринимала все как во сне. Даже не спросила, откуда герцог вдруг взялся здесь в это время. Закрыв глаза, она обессилено прислонилась к нему, благодарная, что рядом оказался человек…
– Графиня, мы приехали… – Каролина вздрогнула.
Коляска стояла возле ее дома.
– Боже, я, наверное, заснула…
– Такие ночные прогулки довольно утомительны, – заметил он.
Каролина окончательно проснулась. В неярком свете она пыталась прочитать на лице герцога его мысли. Он следовал за ней? Видел, куда она направилась? Они вместе вошли в ворота и прошли по усыпанной гравием дорожке к порталу с колоннами. Каролина хотела отпереть, но Симон уже открыл тяжелую дверь.
– Наконец-то! – выдохнул он. – Наконец вы появились! Мы вас повсюду искали.
Только теперь он, кажется, заметил герцога Беломера и поклонился ему. Потом снова обратился к Каролине:
– Вы должны были мне сказать, что задумали.
– Почему, что случилось? – нетерпеливо спросила она.
Симон закрыл дверь. Молча провел Каролину и герцога через сумрачный холл на кухню. Перед камином стоял Филипп. Первое, что бросилось в глаза Каролине, – то, что он был в гражданской одежде. Когда брат повернулся к ней, он был бледен и растерян.
– Тибо! – выдавил он из себя. – Он мертв. Убит.
Каролина в замешательстве посмотрела на брата.
– Тибо… убит? – Она почти беззвучно повторила слова брата, не в состоянии вникнуть в их смысл.
Она снова видела Тибо перед собой, ей казалось, что она опять слышит его дьявольский смех вдогонку.
– Каролина! – Филипп подхватил покачнувшуюся сестру. – Что с тобой?
Каролина глубоко вздохнула, это прозвучало как подавленное рыдание.
– Ничего, все уже прошло. – Она посмотрела на Филиппа лихорадочно горящими глазами. – Откуда ты это знаешь?
Филипп боролся с собой, решая, говорить ему или нет, и неуверенно посмотрел на Симона, стоявшего с опущенной головой у стола.
– Я был у Тибо, – все же решился сказать Филипп. – Один друг сообщил мне по секрету, что тот сегодня ждет тебя. Он этим хвастал. Но я пришел слишком поздно – тебя уже не было. Дверь в квартиру была открыта настежь. – Филипп замолчал. Потом, запинаясь, с большими паузами, продолжил: – Я нашел его в кабинете. Он лежал поперек письменного стола… Он был мертв… Заколот кинжалом. Я был готов на все! Но мне не пришлось его убивать, кто-то опередил меня, – голос Филиппа понизился до шепота. – Тибо лежал лицом вниз, но на его левой щеке был знак, крест…
