Сандра Паретти - Пурпур и бриллиант
Обзор книги Сандра Паретти - Пурпур и бриллиант
В конце романа Сандры Паретти перед нами предстает уже не легкомысленная красотка, а мудрая, сильная и прекрасная женщина, которая сумела выдержать все испытания. Она возвращается домой, во Францию, чтобы обрести то, что казалось потерянным навсегда.
Сандра Паретти
Пурпур и бриллиант
1
Это была одна из тех ночей в портовом квартале Лиссабона, когда двери запирались на двойные замки, а мужчины, которые еще не добрались до дома, хватались за оружие при каждом подозрительном шорохе.
С наступлением темноты заходить в порт становилось опасно, от воды шел пар, ибо жаркий июньский день 1816 года сменился холодной ночью. Над Тежо-Бай поднималась туманная дымка.
Над портовой дамбой туман начинал клубиться, собираться в тучи, потом переваливал через парапет, стлался над остывающей землей. Сильный западный ветер гнал его дальше.
Туманное марево беззвучно заволакивало узкие улицы, делало почти невидимым свет фонарей, приглушало рокот бьющегося о камни моря – и превращало фигуру мужчины, стоящего на краю дамбы, в расплывчатый силуэт, то пропадающий во мгле, то возникающий вновь.
В темном длинном плаще неподвижно стоял он и вглядывался туда, где, скрытое грядой белых облаков тумана, должно было быть море. Его бледное лицо казалось измученным, светлые волосы покрылись бисеринками влаги, в глазах застыл мучительный блеск ожидания.
Каждый день, как только сумерки опускались над городом, приходил сюда герцог де Беломер и при любой погоде стоял, не сводя взгляда с моря, как будто оно наконец должно было принести ему долгожданную весточку.
Жители портового квартала, трактирщики, ремесленники, рабочие доков уже привыкли к этому зрелищу. Они давно знали, кто этот человек, знали и его историю. Они не утруждали себя особыми раздумьями по этому поводу и не сплетничали на его счет. Быть может, у них было предчувствие, что однажды они станут свидетелями и участниками продолжения этой драмы.
Два солдата портовой стражи, патрулирующие улицы, остановились, завидев на молу эту фигуру. Старший покачал головой:
– Вчера его карета полночи стояла на Ларго Калатауд.
– И все из-за женщины...
– Если она так хороша, как о ней говорят, я могу его понять.
– А если ее уже нет в живых? Он обещал награду в тысячу эскудо любому, кто принесет хоть какую-нибудь весть о ней. Мыслимо ли это? Я не знаю ни одного капитана или торгового агента, который не попытался бы прикарманить эту тысячу. К тому же не забывай: Биби Лупин и его люди работают на него уже три месяца – и тщетно... Если даже он не может ничего выловить в своих мутных источниках, я не дам ни рейса за жизнь этой женщины.
Старший стражник пожал плечами:
– Я просто сгораю от любопытства: что же это за женщина, из-за которой мужчина способен позабыть обо всех других красотках.
Они пошли дальше.
– Я знаю одного матроса из Лагоса, Мигеля. – Молодой охранник зачем-то понизил голос, хотя их никто не мог услышать. – Он видел ее тогда, еще до того, как люди дона Санти захватили судно, на котором она находилась, и отбуксировали его к Невольничьему берегу. Мигель сказал, что ради нее он бросился бы с мыса Сан-Висенти.
– Да, бывают такие женщины. Однако они никому не приносят счастья...
– В его карете всегда лежит наготове женский плащ из черного шелка, – продолжал младший стражник. – Я знаю это от его кучера. А в его доме на Каса Тресторес есть отдельная комната, заполненная ее вещами и чемоданами. Никому не разрешается заходить туда и до чего-либо дотрагиваться.
– Ладно, здесь все тихо. Я предлагаю пойти немного согреться у старого Пера.
Оба стражника еще раз оглянулись. Человек все стоял на дамбе, всего в нескольких шагах от них. Он шевельнулся, и его плащ сполз на землю, но, погруженный в глубокое раздумье, он даже не заметил этого.
Прошло несколько секунд, пока мужчина наконец очнулся и вспомнил, где находится. Но даже тогда он не заметил, что кто-то наблюдает за ним.
Он снова накинул плащ, стянув его на груди, и застыл, неизвестно чего ожидая и непонятно к чему прислушиваясь. Потом расправил плечи, будто пытаясь освободиться от невидимых оков, и медленно пошел от края дамбы. Постепенно он ускорял шаги, и вот уже его фигура, закутанная в черный плащ, приблизилась к Ларго Калатауд, где его ждала карета.
Стражники еще не покинули дамбу. Они слышали, как он крикнул кучеру:
– К Каса Тресторес!
Солдаты остановились, наблюдая, как карета исчезает в ночном тумане. Младший из них протяжно вздохнул, но товарищ нетерпеливо поторопил его, мечтая о теплом трактире Пера.
Каса Тресторес находился за Лиссабоном, на самом севере пригорода Белема, на высоком холме, куда не мог добраться туман. За старыми деревьями и высокой стеной из грубо отесанных гранитных плит возвышалось готическое строение с узкими зарешеченными окнами и тремя башнями – скорее замок, чем жилой дом. Гигантский свод ворот, встречающий въезжавших, казалось, уходил вглубь на всю ширину строения. В старинные крепления для факелов были вделаны стеклянные фонари. С тех пор как дом сменил хозяина, они светили день и ночь.
Высокий свод гулким эхом повторил топот копыт, когда карета подъехала к дому. Прежде чем лошади остановились, герцог де Беломер уже открыл дверцу и выскочил из экипажа. Перекинув через руку дамский плащ, герцог стал поспешно подниматься по каменным ступеням, ведущим внутрь дома.
Как только он вошел в залу, навстречу ему пахнуло теплом и неповторимым ароматом старинного жилища, казалось, впитавшимся в стены за долгие годы. Йеппес, управляющий, тридцатилетний человек с раскосыми глазами и гладкими черными волосами, выдающими его смешанное португальско-азиатское происхождение, шагнул из темноты навстречу герцогу и поклонился ему, избегая, однако, смотреть в его лицо. Он всегда считал честью для себя служить господам, не похожим на других. Однако в эти моменты, когда герцог возвращался из порта после своей ночной вахты с глазами, отрешенными и пустыми, он казался Йеппесу зловещим. Понимает ли этот человек, где он находится? Что он уже не на улице, не в ночи, что уже больше не вглядывается в безразличные волны?
Герцог остановился. Из-за прикрытой двери доносились мужские голоса. Он вопросительно взглянул на Иеппеса, и управляющий указал на дверь, из-за которой был слышен теперь громкий смех.
– Только не спрашивайте меня, кто эти люди. Я не знаю. Вижу только, что вы чересчур снисходительны к этому сброду. Сеньор Лупин ведет себя так, будто это его собственный дом.
– Есть какие-нибудь новости? – быстро спросил герцог.
– Если б даже и были, мне их сеньор Лупин не доверил бы. – Выражение его лица недвусмысленно говорило о том, что думает Иеппес о Биби Лупине и его сыщиках.
Те доклады, которые делал Биби герцогу о проводимых поисках, никогда не содержали ничего конкретного, и это могло быть хитрым тактическим ходом. Возможно, Лупин просто хотел как можно дольше доить эту жирную коровку. Или это была осторожность опытного шпиона, поставлявшего сведения только тогда, когда уже не оставалось невыясненных обстоятельств и пробелов. Ни то, ни другое соображение не нравилось Йеппесу и настораживало его.
