Джулия Куинн - Тридцать Шесть Валентинок
– Ты должен прекратить о ней заботиться, – огрызнулся Дэвид.
– Ты не имеешь никакого права …
Дэвид вскочил на ноги.
– О чем на самом деле речь, Клайв? Ты прекрасно знаешь, что забота о благополучии Сюзанны тебя не касается.
Клайв ничего не ответил, только стоял, впившись взглядом в своего старшего брата, кожа на его лице пошла пятнами от ярости.
– О, Боже, – сказал Дэвид, его голос был полон презрения. – Неужели ты ревнуешь? Ты? Поскольку, позволь мне напомнить, ты потерял право ревновать Сюзанну, когда публично оскорбил ее прошлым летом.
Клайв побледнел.
– Я никогда не хотел поставить ее в неудобное положение.
– Конечно, ты не хотел, – рявкнул Дэвид. – Ты никогда не хочешь что–нибудь сделать.
Челюсть Клайва напряглась, и Дэвид видел по его вздрагивающим кулакам, что он готов ударить его.
– Я не должен оставаться здесь и выслушивать все это, – сказал Клайв низким разъяренным голосом.
– Тогда уезжай. Никто тебя здесь не держит. Ты приехал сюда без предупреждения и приглашения.
Но Клайв не двинулся с места, а только стоял, дрожа от гнева.
С Дэвида было достаточно. Он потерял желание быть терпеливым и всепрощающим старшим братом. Все, чего он хотел, так это чтобы его оставили в покое.
– Уходи! – сказал он резко. – Ты же сказал, что желаешь уехать? – Он махнул рукой на дверь. – Уходи!
Глаза Клайва сузились со злобой… и болью.
– Какой же ты брат? – прошептал он.
– Что… что ты хочешь этим сказать? – Дэвид от шока потерял дар речи. – Как смеешь ты подвергать сомнению мою преданность? Я потратил всю свою жизнь, устраняя за тобой весь беспорядок, включая, могу я добавить, и ситуацию с Сюзанной Бэлистер. Ты разрушил ее репутацию прошлым летом…
– Я не разрушал ее, – быстро прервал его Клайв.
– Очень хорошо, своим поведением ты не сделал ее непригодной к браку, ты просто выставил ее на посмешище. Как ты думаешь, каково это чувствовать?
– Я не…
– Нет, ты не подумал, – резко бросил Дэвид. – Ты не подумал и на мгновение ни о ком другом, кроме себя самого.
– Это совсем не то, что я хотел сказать!
Дэвид с отвращением развернулся, подошел к окну и тяжело облокотился на подоконник.
– Зачем ты здесь, Клайв? – спросил он тихо. – Сегодня вечером я слишком устал для братской перепалки.
Последовала долгая пауза, затем Клайв спросил:
– Так вот как ты рассматриваешь Сюзанну?
Дэвид знал, что должен обернуться, но не испытывал желания видеть лицо своего брата. Он ждал от него дальнейших объяснений, но когда тех не последовало, он спросил:
– Что значит, как я ее рассматриваю?
– Как беспорядок, который должен быть устранен.
Дэвид долго молчал.
– Нет, – сказал он, наконец, его почти не было слышно.
– Тогда как? – Не отступал Клайв.
Пот выступил на лбу Дэвида.
– Я…
– Как?
– Клайв… – В голосе Дэвида звучало предупреждение.
Но Клайв был неумолим.
– Как? – потребовал он, повысив голос в нехарактерном для него тоне.
– Я люблю ее! – Наконец выпалил Дэвид, обернувшись к брату. Глаза его сверкали. – Я люблю ее. Все. Ты удовлетворен? Я люблю ее, и клянусь Богом, я убью тебя, если ты когда–нибудь сделаешь хоть одно неверное движение в ее сторону.
– О, Боже! – Выдохнул Клайв. Его глаза округлились от шока, а губы сложились в удивленное «о».
Дэвид схватил своего брата за лацканы сюртука и приподнял, прижав к стене.
– Если ты когда–нибудь, я предупреждаю, хоть раз, приблизишься к ней, и твои действия могут быть истолкованы как флирт, клянусь, что я разорву тебя на куски.
– Боже! – выдохнул Клайв. – Я верю тебе.
Дэвид посмотрел вниз, суставы его рук от напряжения побелели. Испугавшись своей реакции, он резко отпустил Клайва и отошел.
– Я сожалею, – пробормотал он.
– Ты действительно любишь ее? – спросил Клайв.
Дэвид мрачно кивнул.
– Не могу в это поверить.
– Ты только что сказал, что веришь, – заметил Дэвид.
– Нет, я сказал, что верю, что ты разорвешь меня на куски, – сказал Клайв, – и я все еще верю, уверяю тебя. Но ты… влюблен… – Он пожал плечами.
– Какого черта я не могу полюбить?
Клайв беспомощно покачал головой.
– Поскольку… ты… Это – ты, Дэвид.
– Что значит? – Спросил Дэвид раздраженно.
Клайв подбирал слова.
– Я не думал, что ты можешь полюбить, – сказал он, наконец.
Дэвид покачнулся, шокированный.
– Ты не думал, что я могу полюбить? – прошептал он. – За всю мою взрослую жизнь я не сделал ничего, но…
– Не начинай о том, как ты посвятил свою жизнь нашей семье, – прервал его Клайв. – Поверь мне, я знаю, что это правда. Ты бросаешь мне это в лицо достаточно часто.
– Я не…
– Ты делаешь это, – яростно выкрикнул Клайв.
Дэвид открыл рот, чтобы возразить еще раз, но, сделав над собой усилие, заставил себя промолчать. Клайв был прав. Он действительно напоминал ему о его недостатках слишком часто. И возможно Клайв, понимал это кто–нибудь из них или нет, специально не оправдывал ожиданий Дэвида.
– Для тебя это долг, – продолжал Клайв. – Долг перед семьей. Долг перед именем Мэнн–Формсби.
– Это не только долг, – прошептал Дэвид.
Уголки губ Клайва напряглись.
– Возможно это правда, но если и так, ты не сумел этого показать.
– Что ж, тогда сожалею, – сказал Дэвид. Его плечи резко опали, он сделал длинный, усталый вздох. Как нелепо обнаружить, что он потерпел неудачу в том единственном стремлении, вокруг которого построил всю свою жизнь. Каждое решение, которое он принимал, все, что он делал, всегда было во благо семьи, а теперь оказалось, что они даже не понимали этого. Его любовь к ним воспринималась как бремя.
– Ты действительно любишь ее? – Спросил Клайв спокойно.
Дэвид кивнул. Он не понял, как это случилось или когда именно, за то краткое время, как они возобновили свое знакомство, но он любил ее. Он любил Сюзанну Бэлистер, и визит Клайва каким–то образом встряхнул его чувства, выявив их с поразительной четкостью.
– Ты знаешь, а я нет, – сказал Клайв.
– Что нет? – спросил Дэвид, его голос свидетельствовал о том, что он теряет терпение.
– Не люблю ее.
Дэвид усмехнулся, резко и коротко.
– Боже, надеюсь, что нет.
– Не дразни меня, – предупредил Клайв. – Я говорю тебе это только потому, что мое сегодняшнее поведение могло навести тебя на мысль, что я… ах… Хорошо, забудь об этом. Дело в том, что я достаточно беспокоюсь о тебе, чтобы сказать… ну, хорошо, ты – мой брат, ты же знаешь.
Дэвид, как ни странно, улыбнулся. Сам он сейчас не был способен на такие проявления чувств, но и помочь ему он тоже не мог.
