Барбара Картленд - Любовный узел
По ее мнению, Анастасия выглядела еще более великолепно, чем накануне. Одета она была во все изумрудное. Ее шелковое платье украшали кружева и бархатная тесьма, а на небольшой шляпке красовались перья того же цвета. Она отличалась от остальных дам не только яркими красками своих туалетов, но и редкой красотой.
Только сейчас Катрина поняла, почему герцога так привлекала эта женщина.
Анастасия же, наоборот, нашла Катрину ничего из себя не представляющей простушкой. Однако ей не терпелось узнать, что же все-таки случилось прошлой ночью.
Она не сомневалась, что слышала в соседней комнате разные голоса. Там разговаривали долго, прежде чем опять наступила тишина. Ее муж успел за это время снять свой дорожный костюм и, облачившись в халат, вернуться к ней в спальню.
Стараясь говорить как можно дружелюбнее, графиня обратилась к Катрине:
— Пожалуйста, расскажи мне, что происходило в твоей спальне прошлой ночью. Я слышала громкие голоса, которые мешали мне спать.
Катрина перевела дыхание. Она помнила слова герцога о том, что никто не должен знать о случившемся, поэтому сейчас несколько растерялась, не зная, что ответить. Благодаря своей находчивости она все-таки придумала, что сказать:
— Тетя Люси и дядя Артур проснулись от стука вашего мужа в дверь.
— О, мне очень жаль, что их потревожили в такое время, — сказала Анастасия, — но я не могу понять, зачем им понадобилось идти в твою спальню.
— Наверное, тетя Люси подумала, что я испугалась, кто бы это мог ночью стучать, а дядя просто последовал за ней.
Наступило молчание, Катрина перевела взгляд на зрителей, столпившихся возле беговой дорожки, но тут снова Анастасия поинтересовалась:
— А кто-нибудь еще был с вами?
Катрина догадывалась, что это был очень каверзный вопрос. Она попыталась избежать ответа, показав рукой на стоявший невдалеке ярко разукрашенный фургон.
— Взгляните! — воскликнула Катрина. — Это же цыгане! Я всегда надеялась их увидеть в Англии! Я мечтаю с ними пообщаться.
Не дожидаясь, что скажет графиня, она без помощи лакея открыла дверцу экипажа и, спрыгнув на землю, поспешила на поиски лорда Кимберли, который мог подвести ее к цыганам. При этом она ни разу не оглянулась назад.
Лорд Кимберли был поглощен разговором о лошадях. Подойдя к нему, Катрина остановилась, не смея перебивать, чтобы рассказать о цыганах. Она радовалась, что вполне удачно выпуталась из опасной ситуации. У нее совсем не было желания ослушаться герцога.
Слава Богу, скачки продолжались почти все утро, и больше никто не приставал к ней с расспросами.
Когда определились победители, призы было поручено раздавать не Люси или Анастасии, а пожилой даме, жене главы судебной и исполнительной власти графства. Она приехала на ипподром как раз в тот момент, когда лидирующий наездник легко и грациозно преодолел на своем скакуне последний барьер.
После скачек был устроен грандиозный ленч, продолжавшийся почти до четырех часов дня. Затем все дамы поднялись наверх, чтобы сменить свои наряды ко времени чаепития.
Люси вошла за Катриной в ее спальню и закрыла за собой дверь. Девушка с удивлением посмотрела на тетушку. Она спросила:
— Я видела, что ты беседовала с графиней Калвертон во время скачек. Что она тебе сказала?
— Она спрашивала, кто был в моей спальне прошлой ночью, — промолвила Катрина.
— И что ты ей ответила?
— Я сказала, что вы с дядей Артуром проснулись, услышав, как кто-то стучится в дверь, и подумали, что я могу испугаться этого стука.
— Разумно придумано с твоей стороны, — заметила Люси, — но ты не проговорилась, что герцог тоже был здесь?
— Нет… конечно… нет!
Немного поразмыслив, Люси предупредила:
— Держись подальше от этой женщины. Она опасна, очень опасна, хотя, безусловно, и оказала тебе хорошую услугу.
Слова тети озадачили Катрину.
— Что вы хотите этим сказать? — спросила она растерянно.
— Ты не такая уж и глупая, — с сарказмом бросила Люси, — чтобы не понять, что если бы не графиня, ни о каком замужестве с герцогом не могло бы быть и речи!
Катрина пристально смотрела на тетю, словно не верила тому, что только что услышала. Затем голосом, непохожим на ее собственный, она спросила:
— В-вы сказали… з-замуж за г-герцога?
— Разумеется, теперь ты выйдешь за него замуж! Разве ты не понимаешь, что ему придется взять тебя в жены, чтобы спасти твою же репутацию, поскольку мы с Артуром обнаружили его в этой комнате?!
— Это… не может… быть правдой! — запинаясь, проговорила Катрина.
— О, ради Бога! — рассердилась Люси. — Неужели я еще и должна объяснять тебе, что, если хотя бы один человек узнает о том, что герцог находился в твоей спальне в час ночи, ты будешь изгнана из порядочного общества? — Люси неестественно рассмеялась. — Хотя нет худа без добра, и тебе крупно повезло.
— Н-но… герцог ведь не… знал, что оказался в моей комнате! — пролепетала, заикаясь, Катрина.
— Ну и что? Раз уж я застала его в твоей спальне, значит, он обязан теперь жениться на тебе! И если хочешь знать, ты очень счастливая!
— Я ни за что не… выйду за него замуж! — возразила Катрина. — Он… влюблен в другую женщину… и я не желаю выходить замуж за человека, который не… любит меня!
Люси с таким презрением взглянула на Катрину, что та невольно попятилась назад.
— Должна признать, что ты даже еще глупее, чем я думала вначале! Ради Бога, Катрина, не упусти своего счастья! — Люси повысила голос. — Ты станешь герцогиней Линдбрук, и хотя в мои намерения входило подыскать тебе мужа как можно быстрее, чтобы освободиться от лишних хлопот, я и не надеялась, что им окажется столь высокопоставленная персона, как герцог!
— Н-но… тетя Люси… Вы должны выслушать меня… — попыталась все объяснить Катрина.
— Не хочу попусту тратить время, — перебила ее Люси. — Твой дядя все устроит. Между прочим, он является твоим опекуном, а это означает, что по закону ты должна слушаться его. Ваша с герцогом свадьба состоится, хотите ли вы этого или нет, и чем скорее, тем лучше!
Словно ей больше уже нечего было сказать своей племяннице, Люси гордо прошествовала к двери и, открыв ее, вышла из комнаты.
Окаменев, Катрина молча смотрела ей вслед. Такого поворота событий она не могла предвидеть даже в самые худшие моменты своей жизни. Несомненно, герцог был обаятельнейшим мужчиной из тех, кого она когда-либо встречала. Но вместе с тем, по ее глубокому убеждению, супружеская жизнь должна была основываться только на взаимной любви.
Если герцог испытывал сильные чувства к графине Калвертон, значит, он не имел ни малейшего желания связывать себя брачными узами с кем бы то ни было еще. Вероятно, ему была противна даже мысль взять в жены женщину, которую он совсем не любил.