Барбара Картленд - Дорога в страну любви
— Быстрее! Пойдемте со мной! Это очень важно!
Не дожидаясь ответа, она сделала шаг к тайной двери возле камина, сквозь которую и пришла в спальню хозяина.
Маркиз умел действовать быстро, без лишних вопросов и рассуждений.
Он моментально спрыгнул с кровати и схватил с кресла одежду, к счастью, не убранную Йейтсом. Одевался он уже по пути.
Кристина стояла уже за дверью, в темном коридоре, и теперь в ее руке слабо мерцала свеча.
Она и не пыталась что-нибудь объяснить, а просто осторожно двинулась по тайному переходу.
Конечно, ребенком маркиз бывал в этих узких темных помещениях, опоясывающих практически весь дом, но сейчас, к сожалению, уже совсем не помнил, какой из коридоров куда ведет.
Тем не менее к нему вернулось то удивительное чувство таинственного приключения и подстерегающих на каждом шагу неожиданностей, которое так манило в детстве, когда отец впервые открывал ему тайны старого дома.
Он раздумывал по дороге, что же могло так взволновать гостью и что происходило на самом деле?
Наконец девушка молча остановилась и поставила свечу на пол. И вот в наступившей тишине маркиз ясно различил чей-то голос.
Он раздавался из комнаты, отведенной кузену Теренсу. Именно кузен Верли сейчас разговаривал с кем-то невидимым.
— Добрый вечер! — произнес голос. — Мой камердинер сказал мне, что ты готов сделать для меня кое-что, что сможет развлечь его сиятельство.
— Да, сэр, — коротко ответил другой, совсем молодой, мужской голос.
Кристина очень осторожно на сантиметр отодвинула тайную ставню. Маркиз вспомнил, что сквозь нее можно заглянуть в комнату.
Он заглянул, хотя для этого пришлось закрыть один глаз и низко наклониться. Но тем не менее увидел он вполне достаточно: кузен Теренс сидел на кровати. Рядом стоял человек, в котором маркиз смог узнать камердинера, прибывшего вместе со своим хозяином из Лондона.
Третьим в комнате оказался человек в белом поварском колпаке и фартуке.
Маркиз догадался, что это скорее всего помощник лондонского повара, хотя сам он толком его еще и не видел. Он вспомнил, что похожий молодой человек шел рядом с поваром на кухню, когда произошел разговор о миссис Босуин, старой поварихе, прослужившей всю свою жизнь в Мелверли-Холле.
— Я придумал веселую шутку, — продолжал мистер Верли. — Ты добавишь в пищу моего кузена одно снадобье, которое действует самым замечательным образом: человек начинает весело смеяться даже в том случае, если у него до этого было не самое лучшее настроение или произошли какие-то неприятности.
Теренс замолчал и внимательно посмотрел на молодого человека. Нетрудно было заметить, что у того несколько странное, совершенно пустое выражение лица.
— Ты понимаешь, о чем я говорю? — поинтересовался Теренс.
— Кажется, да, сэр.
— Тогда все, что тебе предстоит сделать, — продолжал гость, — так это добавить снадобье в суфле, которое я намерен заказать к завтрашнему обеду в качестве специального блюда, на десерт. Это ясно?
Молодой человек молча кивнул.
— Размешай все как можно тщательнее, чтобы никто ничего не заметил до тех самых пор, пока его сиятельство не начнет смеяться, — продолжал инструктировать мистер Верли.
Ответа не последовало.
Теренс достал что-то из кармана.
— Вот возьми, это соверен в качестве задатка, а остальные девять ты получишь, когда незаметно положишь содержимое вот этой бутылочки в суфле.
Маркиз увидел, как бутылочка перекочевала в руки туповатого малого в белом колпаке. Тот с некоторым любопытством посмотрел на нее.
— Ну и конечно, — как бы мимоходом предупредил Теренс, — поскольку это сюрприз, ты не должен никому ничего говорить, абсолютно никому. Иначе кто-нибудь обязательно предупредит его сиятельство, и он не станет есть суфле.
— А в этом случае, — вступил в разговор камердинер, — ты не получишь свои девять соверенов.
— Я все сделаю, как вы велели, сэр, — пробормотал парень.
— Ну спасибо, — благодушно сказал Теренс. — Я знаю, что это развеселит его сиятельство.
Поваренок направился к двери, а в комнате воцарилось молчание. Никто из двоих мужчин, находящихся в ней, не начал разговор до тех пор, пока он не закрыл за собой дверь.
Первым не выдержал Теренс. Он задумчиво произнес:
— Это должно произойти тогда, когда подадут вино и в комнате уже не будет никого из слуг.
— Он сделает все так, как вы велели, — ответил Уиллс.
— Я подготовлю оба чека, — продолжал Верли, будто и не слышал слов своего слуги, — и как только он их подпишет, ты сразу отправишься в Лондон. Уверен, что тот парень, с которым ты разговаривал в конюшне, поможет?
— Он думает, что мы вместе отправимся совсем недалеко, смотреть бой быков, о котором он давно мечтает, и к утру обязательно вернемся. Поездка в Лондон окажется полным сюрпризом, — объяснил сущность своего плана камердинер.
— Единственное, чего я боюсь, — вновь заговорил Верли, — так это, что чей-нибудь язык окажется слишком длинным.
— Сомневаюсь, сэр, — отвечал слуга. — Те, кто любит денежки, обычно умеют держать рот на замке.
— Твоя правда, — согласился гость. — Ну а сейчас приготовь постель и, ради Бога, принеси стакан того вина, которое ты припас на ночь. Я жутко устал от всех этих интриг и расчетов!
Да, этот слуга явно уже хорошо знал своего господина. Он уже наливал в высокий стакан крепкое красное вино.
Кристина протянула руку и осторожно закрыла щель в стене, сквозь которую маркиз наблюдал за происходящим.
Словно поняв все ее намерения, он тихонько отправился по коридору к спальне.
Когда он вошел в комнату, следом из маленькой двери вышла и девушка. Она снова остановилась в тени у камина.
Однако маркизу внезапно показалось, что сквозь тонкий материал ночной сорочки он видит нежные линии молодого, легкого тела.
Кристина явно забыла о себе. Нисколько не смущаясь, она с волнением обратилась к своему другу:
— Так вы понимаете, что он собирается сделать?
— Конечно, — спокойно ответил маркиз. — Больше того, я слышал об этом снадобье. Оно полностью парализует мозг, настолько, что жертва начинает беспрекословно выполнять именно то, что ей приказывают, и оказывается не в состоянии думать и оценивать ситуацию.
Кристина невольно вскрикнула от ужаса.
— Но вы должны вести себя очень осторожно! Очень!
— Вам удалось сохранить для меня и огромную сумму денег, и самоуважение, — заметил маркиз. — Завтра же утром я выпровожу Теренса из дома, причем не подумаю и пальцем шевельнуть, даже если он попадет в тюрьму или будет голодать!
