Майкл Скотт - Династия Рейкхеллов
Они выехали из Лондона, более чем через полчаса они подъехали к Ричмонд-парку, огромному королевскому заповеднику площадью в сотни акров. Деревья только начали просыпаться. Рик заплатил маленькому мальчику два пенса, чтобы он присматривал за лошадьми и экипажем, и вместе с Чарльзом они пошли в лес.
Со времен Генриха VII, подумал он, молодые светские люди разрешали здесь свои споры при помощи револьверов и шпаг. Это была его первая дуэль, но она будет и последней. Он обещал себе, что изменится, и собирался сдержать данное себе обещание.
Они добрались до расчищенной от деревьев впадины в лесу, как только забрезжил рассвет, и Чарльз был доволен. Его выбор времени проведения дуэли был превосходен.
Капитан Нельсон, также одетый в черную штатскую одежду, стоял на дальней стороне поляны со своим секундантом, он преднамеренно повернулся спиной, когда прибыл противник.
Три человека подошли пожать руки Чарльзу и Рику. Судья был старым знакомым, врач — членом того же клуба, к которому принадлежали Чарльз и его отец, и Третий, который будет высматривать королевских егерей и предупреждать их уйти с места событий, знал Чарльза по Оксфорду. Все они были дружелюбны, но мрачноваты.
— Вам нет необходимости показывать мне шпаги, — сказал судья Рику. — Капитан Нельсон уже решил использовать свои собственные.
Чарльз спокойно кивнул и сказал своему секунданту:
— Пожалуйста, будь добр, захвати мой клинок.
Рик вернулся с клинком. Чарльз взял его, взвешивая в руке. Потом попробовал рассечь клинком воздух. Клинок был достаточно тяжел для шпаги и по весу приближался к рапире. Доверь гвардейцу гренадеров выбрать оружие. В конце концов это не имело значения. Чарльз снял сюртук, жилет и галстук, для удобства отогнул модный высокий воротник, закатал рукава выше локтей, следя, чтобы не очень сильно помять манжеты: Потом он еще несколько раз попробовал шпагу и обрадовался, перестав ощущать ее излишнюю тяжесть.
Судья, мужчина среднего возраста, пошел к центру поляны.
— Присоединятся ли ко мне дуэлянты? — Его голос был безразличным. — Секунданты останутся по обеим сторонам поляны.
Чарльз медленно пошел в центр площадки и увидел, что капитан Нельсон, также направляясь в центр, смотрит на него. Их глаза встретились, выражение глаз Чарльза осталось вежливым и безразличным. Пусть парень хмурится и сердится, если ему нравится. Это произошло однажды утром, когда Чарльз Рейкхелл Бойнтон решил никогда больше не терять самообладания.
— Господа, — сказал судья, — по обычаю, мне рекомендовано поинтересоваться, не уладите ли вы спор без пролития крови? Разрешите мне сделать только несколько замечаний. Запрещены не только дуэли, но настоящее правительство решительно настроено стоять на защите закона. Если вы будете задержаны, оба из вас могут быть оштрафованы и лишены свободы. Разрешите мне добавить, что слова, сказанные во гневе после большого принятия алкоголя, часто кажутся пустыми при последующем рассмотрении. Капитан Нельсон, не помиритесь ли вы со своим противником?
Офицер пристально посмотрел на Чарльза, потом усмехнулся.
— Нет, сэр!
Чарльз знал наверняка, что его противник пытается вызвать в нем ярость.
— Мистер Бойнтон?
Двое могли играть по правилам.
— Ни при каких обстоятельствах, сэр, я не хотел бы помириться с капитаном Нельсоном.
— Очень хорошо. — Судья стал жестким. — Вы оба искусные фехтовальщики, поэтому я не должен пересказывать вам правила. Я только напомню, что доброе имя обеих сторон будет восстановлено, как только будет пущена первая кровь. — Он повысил голос. — Я не разрешу, чтобы дуэль продолжалась после этого. Если один из дуэлянтов будет упорствовать, я распоряжусь, чтобы секунданты вмешались, используя все имеющиеся в их распоряжении средства, чтобы остановить дуэль. Я полагаю, что выразился ясно, господа. Я не потерплю бессмысленного кровопролития.
Чарльз отрывисто кивнул.
Смех капитана Нельсона был неприятным.
— Я собираюсь пронзить юношу очень быстро.
Чувствуя, как злоба начинает сосать под ложечкой, Чарльз пытался успокоиться. Нельсон был умным, но ему будет дан особый урок хороших манер.
— Вы можете приготовиться. — Судья поднял свою шпагу на высоту плеча и протянул руку, разделяя противников.
Чарльз сделал два шага назад. Потом совершил сложный ритуал приветствия своего противника. Нельсон проделал то же самое, и на мгновение их глаза встретились. Нельсон снова смотрел свирепо, но Чарльз улыбался приветливо. Пока он себя контролировал.
— En garde![5]
Дуэлянты подняли свои клинки, их ноги расставлены, и они были готовы начать дуэль.
— Вы можете начать, господа, — сказал судья безразлично и быстро пошел на край поляны.
Офицер планировал свою стратегию тщательно, он атаковал мгновенно и яростно, постоянно пытаясь пронзить лицо или грудь противника.
Сила атаки удивила Чарльза, он вынужден был обороняться, постоянно парируя удары. Теперь он знал, почему капитан угрожал пронзить его. Хвастовство не было пустым, его противник хотел его убить, в крайнем случае тяжело его ранить. Открытие привело к еще одной вспышке гнева, но он заставил себя погасить ее. Противник был более сильным фехтовальщиком, чем он предполагал, и будет достаточно сложно остаться живым и здоровым.
Нельсон полагался на свой большой опыт, чтобы выиграть, он продолжал атаку, его выпады были настолько сильны, что его противник вынужден был осторожно двигаться спиной по поляне, неоднократно парируя удары.
Однако что капитан не смог принять во внимание, это быстрой реакции Чарльза и его умения удерживать равновесие. Его наблюдательность, соединенная со способностью мгновенно реагировать в критической ситуации, была унаследована от матери, которая рассказывала ему, когда он был ребенком, что мужчины Рейкхеллы обладают чувством самосохранения. Но своей способности удерживать равновесие он обязан многочисленным морским путешествиям на кораблях Бойнтона. Даже в последние три года, когда он занял контору в компании, его отец настаивал, чтобы ежегодно он проводил в море шесть месяцев.
Мужчине, который привык сражаться с неистово развевающимися парусами на высоте ста футов над катучей палубой наперекор шторму около мыса Горн, мрачно размышлял Чарльз, не стоит сильно опасаться фехтовальщика, который, хотя и сильный, не полагался на неожиданность и на свою собственную ловкость. Хватит! Ощущая, что его рука стала уставать и его реакция скоро будет замедляться, Чарльз стал яростно обороняться.
