Сири Джеймс - Дракула, любовь моя
Мы танцевали несколько часов. Позже, когда мы вышли на улицу, окутанные музыкой, мистер Вагнер снова заключил меня в объятия, и мы вальсировали под звездами. Он увлек меня в место, скрытое от взоров других людей на террасе, остановился и притянул еще ближе. Наши тела соприкоснулись, его лицо оказалось всего в паре дюймов от моего. Когда мы стояли в раскаленной тишине, сжимая друг друга в объятиях, мое сердце забилось так громко, что он обязан был это ощутить, несмотря на несколько слоев одежды.
Его взгляд упал на мои губы, затем опустился ниже, на обнаженное горло. Внезапно глаза мужчины яростно вспыхнули, как будто его охватил неутолимый голод. У меня закружилась голова. Я затаила дыхание, поскольку испытала то же самое. В тот миг я больше всего на свете хотела, чтобы мистер Вагнер поцеловал меня.
Неожиданно его взгляд стал жестким, как если бы он призвал все доступные силы, чтобы устоять перед искушением, и грубо оттолкнул меня.
В этот момент темноту пронзил взрыв смеха ночных прохожих и привел меня в чувство.
— Уходите! — Мистер Вагнер отвел глаза, явно пытаясь взять себя в руки. — Немедленно! Пока я…
Я пробормотала пару слов на прощание и ринулась прочь. Пока я бежала домой, мои глаза жгли слезы, а сердце колотилось от стыда.
«Если бы он не сдержался, я поцеловала бы его, — подумала я. — Что я натворила? Какая женщина способна вести себя так позорно?»
Я понимала, что должна положить этому конец, но не знала, как именно.
Когда я украдкой пробралась в нашу спальню и заперла за собой дверь, из темноты раздался укоризненный голос Люси:
— Где ты была?
Я зажгла лампу. Люси лежала в кровати и смотрела на меня. Было непонятно, спит она или бодрствует.
— Гуляла под звездами, — быстро ответила я. — Я часто так делаю.
Когда я начала раздеваться, Люси села, не сводя с меня голубых глаз, мерцающих на странно-бледном лице, и сказала:
— Долго же ты гуляла. Я уже просыпалась, и тебя не было. Я испугалась.
— Прости.
— Почему ты раскраснелась и взмокла?
— Мне что-то померещилось в тени, и я побежала.
— Не верю. Ты ходила в павильон, да? Ты танцевала с мистером Вагнером!
— Ничего подобного я не делала. — Мои щеки вспыхнули.
— Ты бездарная лгунья, Мина. Надо же, как зарумянилась! Можешь ничего от меня не скрывать. Если кто-то и способен понять твое искушение, так это я.
— Не понимаю, о чем ты.
— Хорошо. — Люси обхватила колени руками и улыбнулась. — Мина, ты помнишь ту ночь, когда ты нашла меня на кладбище, крепко спящую?
— Разве я могу ее забыть?
— Память понемногу возвращается ко мне. Я вспоминаю обрывки своего сна, один за другим. Меня тянуло на кладбище, хотя я не знала почему. Я перешла через мост и поднялась по лестнице, услышала собачий вой… и чудесную музыку. А затем… — Лицо Люси сделалось мечтательным, и она нежно погладила покрывало. — Все смешалось, а после я помню что-то черное и высокое, с красными глазами.
— Красными глазами?
— Затем в моих ушах раздалось странное пение. Словно моя душа оставила тело и воспарила в воздух. Я вернулась в себя, когда ты начала меня трясти.
В этот миг за окном раздался странный звук. Люси вскочила и отдернула занавеску. Я вздрогнула при виде гигантского существа с черными крыльями, которое кружило неподалеку в лунном свете.
— Кто это? — спросила я. — Огромная птица?
— Летучая мышь.
Я уже видела летучих мышей, но это существо было крупнее и чернее большинства из них и размеренно махало огромными крыльями. Раз или два оно подлетело совсем близко к окну — возможно, меня подвело воображение, — взглянуло на меня своими крошечными пронзительными глазками, после чего умчалось на восток.
Мечтательное выражение лица Люси сменилось сладострастным, какого прежде за ней не водилось. Она легла на спину и засмеялась так странно, что я содрогнулась.
— Люси, почему ты так смеешься?
— А разве ты не знаешь, милая Мина? — Подруга обратила на меня свой сладострастный взор, затем повернулась спиной и, кажется, немедленно уснула.
Все изменилось уже на следующее утро.
ГЛАВА 5
Вскоре после завтрака я отправилась в писчебумажную лавку, расположенную в паре кварталов, чтобы купить чернил для ручки. Выходя с покупкой на улицу, я наткнулась на мистера Вагнера.
— Доброе утро, — улыбнулся он.
— Мистер Вагнер. — При виде его я воспрянула духом, но улыбнуться все же не смогла.
— С вами все в порядке?
«Нет, — подумала я. — Не все. Я испытываю чувства к вам, а вы ко мне, и это никуда не годится».
— Я очень беспокоюсь о своих друзьях, — вслух ответила я. — Дела у них идут неважно.
— Как жаль. Могу я чем-нибудь помочь?
— Сомневаюсь. Разве что вам известен хороший врач в Уитби.
— Я охотно наведу справки в этом отношении.
— Весьма любезно с вашей стороны.
В этот миг из соседнего здания почты вышла коренастая краснощекая женщина с несколькими письмами в руках.
При виде меня она удивленно ахнула и воскликнула:
— Мисс Мюррей!
— Боже, — прошептала я.
— Кто это? — спросил мистер Вагнер.
— Наша хозяйка, миссис Абернати — весьма словоохотливая дама.
Я еще ни разу не встречала знакомых, находясь в обществе мистера Вагнера, не считая того случая, когда представила его Люси в павильоне. Теперь же миссис Абернати решительно подошла к нам и с безмерным любопытством уставилась на мистера Вагнера.
— Так-так-так, мисс Мюррей! — Она смаковала каждое слово. — И кто же ваш красавчик дружок?
Мистер Вагнер посмотрел на нее не менее пристально и произнес глубоким низким голосом:
— Да, в общем-то, никто, мадам.
Миссис Абернати на мгновение застыла на месте с отвисшей челюстью, затем резко повернулась ко мне, как будто начисто забыла о моем спутнике, и сообщила:
— Вам письмо, мисс Мюррей. До свидания.
Она вложила конверт мне в руку, развернулась и унеслась прочь, прежде чем я успела ее поблагодарить.
— Ах! — радостно воскликнула я.
— Это от Джонатана? — спросил мистер Вагнер.
— Нет. От его нанимателя, но, возможно, он переслал еще одно письмо от Джонатана.
Я поспешно вскрыла конверт. В нем лежала короткая сопроводительная записка от мистера Хокинса и, как я и надеялась, еще одно письмо. Но при виде обратного адреса я в ужасе вскрикнула.
— Что случилось?
— Письмо, которое он переслал! На нем стоит штемпель больницы в Будапеште. Да и почерк… Я никогда его раньше не видела.
