Лиза Клейпас - Соблазни меня в сумерках
Лео одарил ее насмешливым взглядом.
— Что такого я сделал, чтобы заслужить взбучку? Знаете ли, Маркс, если бы вы научились сдерживать свой язычок, ваши шансы привлечь мужчину резко бы возросли.
Ее глаза сузились.
— Зачем мне привлекать мужчин? Пока еще я не видела, на что они годятся.
— Ну, — отозвался Лео, — хотя бы на то, чтобы производить на свет женщин. — Он выдержал паузу. — Как сестра?
— Убита.
Губы Лео сложились в угрюмую линию.
— Позвольте мне войти, Маркс. Я хочу увидеть ее.
Кэтрин неохотно посторонилась.
Войдя в гостиную, он обнаружил там Поппи, сидевшую в одиночестве с книгой. Лео окинул ее оценивающим взглядом. Его обычно оживленная сестра была бледной и осунувшейся. Она казалась невыразимо измученной, постаревшей от горя.
Он ощутил вспышку ярости. На свете было мало людей, которые что-либо значили для него, но Поппи была одной из них.
Казалось несправедливым, что существа, более всего созданные для любви, тщетно искали ее и не могли найти. Не было ни одной разумной причины, чтобы Поппи, самая красивая девушка в Лондоне, оставалась не замужем по сей день. Но, когда Лео мысленно прошелся по списку их знакомых, оказалось, что ни один из них даже отдаленно не подходит для его сестры. Если у кого-то был приятный характер, он был либо идиотом, либо страдал старческим слабоумием, не считая развратников, мотов и негодяев. Прости Господи, но аристократия являла собой сборище жалких образчиков мужского пола. Включая его самого.
— Привет, сестренка, — ласково сказал он, подойдя к ней. — Где остальные?
Поппи изобразила слабую улыбку:
— Кэм отлучился по делам, Амелия и Беатрикс в парке, прогуливаются с Раем. — Она подвинулась, освобождая ему место на диване. — Как поживаешь, Лео?
— Неважно. Как ты?
— Лучше некуда, — храбро ответила она.
— Ну да, я вижу. — Он сел и притянул ее к себе, поглаживая по спине. — Чертов ублюдок. Может, мне убить его?
Она шмыгнула носом.
— Нет. Майкл не виноват. Он искренне хотел жениться на мне. У него были честные намерения.
Он поцеловал ее в макушку.
— Никогда не доверяй мужским намерениям, чтобы не пришлось разочаровываться.
Поппи даже не улыбнулась его шутке. Слегка отстранившись, она посмотрела на него.
— Я хочу уехать домой, Лео, — жалобно сказала она.
— Конечно, дорогая. Но не сейчас.
Она удивленно моргнула:
— Почему?
— Да, почему? — ядовито поинтересовалась Кэтрин Маркс, войдя в комнату и опустившись в ближайшее кресло.
Лео бросил на нее хмурый взгляд, прежде чем снова переключить внимание на Поппи.
— Из-за сплетен, — сообщил он. — Вчера вечером я был на приеме у испанского посла. Не могу сосчитать, сколько раз меня спросили о тебе и Бейнинге. Кажется, все думают, что ты влюблена в него по уши и что он отверг тебя, потому что его отец считает, будто ты недостаточно хороша для его сына.
— Это правда.
— Поппи, это Лондон. Здесь правда может стать причиной многих неприятностей. Только начни говорить правду, и не оберешься хлопот.
На ее губах появилась искренняя улыбка.
— Ты пытаешься дать мне совет, Лео?
— Да, хотя я всегда советовал тебе не обращать внимания на мои советы. Но на этот раз тебе лучше последовать ему. На следующей неделе лорд и леди Норбери дают бал, последнее значимое событие сезона…
— Мы только что написали записку, где приносим свои сожаления, — сообщила ему Кэтрин. — Поппи не хочет идти.
Лео бросил на нее острый взгляд:
— Записку уже отправили?
— Нет, но… — забормотала Кэтрин.
— В таком случае порвите ее. Это приказ. — Он не без удовлетворения отметил, что ее хрупкая фигурка напряглась.
— Но, Лео, — запротестовала Поппи. — Я не хочу идти на бал. Все будут наблюдать за мной…
— Конечно, будут, — сказал Лео. — Как стая шакалов. Вот почему тебе нужно пойти на бал. Если ты не пойдешь, то станешь предметом сплетен и безжалостных насмешек вплоть до следующего сезона.
— Мне все равно, — сказала Поппи. — Я больше никогда не приеду на сезон.
— Ты можешь передумать. И я хочу, чтобы у тебя был выбор. Вот почему ты пойдешь на бал, Поппи. Ты наденешь свое самое красивое платье, заплетешь в волосы голубые ленты и покажешь им всем, что тебе плевать на Майкла Бейнинга. Ты придешь туда с высоко поднятой головой и будешь танцевать и смеяться.
— Лео, — простонала Поппи. — Я не уверена, что смогу.
— Конечно, сможешь. Этого требует твоя гордость.
— У меня нет причин для гордости.
— У меня тоже, — сказал он. — Но это не мешает мне гордиться собой. — Он перевел взгляд с недовольного лица Поппи на непроницаемое лицо Кэтрин. — Проклятие, скажите ей, что я прав, — велел он. — Она должна пойти.
Кэтрин медлила, колеблясь. Ей не хотелось признавать, что Лео прав. Появление уверенной улыбающейся Поппи на балу заставит замолчать болтливые языки в лондонских гостиных. Но все ее инстинкты требовали, чтобы Поппи как можно скорее оказалась в безопасности Гемпшира. Пока она находится в Лондоне, она остается в пределах досягаемости Гарри Ратледжа.
С другой стороны… Гарри никогда не посещал подобные суаре, где рыскают отчаявшиеся мамаши с непристроенными дочерьми, готовые вцепиться в каждого доступного холостяка. Вряд ли он снизойдет до посещения бала у Норбери, особенно если учесть, что его появление превратит событие в настоящий цирк.
— Сделайте одолжение, следите за своим языком, — сказала Кэтрин. — Пожалуй, вы правы, хотя это будет трудно для Поппи. А если она потеряет самообладание на балу и даст волю слезам, это даст сплетням новую пищу.
— Я не заплачу, — устало сказала Поппи. — У меня такое ощущение, будто я наплакалась на всю жизнь.
— Умница, — мягко сказал Лео и, бросив взгляд на обеспокоенное лицо Кэтрин, улыбнулся. — Кажется, мы наконец-то согласились в чем-то, Маркс. Но не тревожьтесь — уверен, этого больше не случится.
Глава 9
Бал должен был состояться в Белгрейвии, фешенебельном районе в центре Лондона. После шума и грохота окрестных улиц, забитых людьми и транспортом, Белгрейв-сквер казалась оазисом тишины и покоя. Здесь располагались иностранные посольства и монументальные дворцы, с лакеями в напудренных париках и представительными дворецкими, здесь сновали кареты с томными дамами и их крохотными раскормленными собачками.
Окружающие районы Лондона представляли мало интереса для тех, кто был достаточно удачлив, чтобы жить в Белгрейвии. Разговоры в основном велись о местных делах: кто снял дом по соседству, какая из ближайших улиц нуждается в ремонте и какие события намечаются в соседней резиденции.
