Лорейн Хит - Неотразимый грешник
– Расскажи мне о своих владениях, – попросила она.
– Ты скоро их увидишь.
– Если не хочешь говорить о себе, своих владениях и об искусстве, остается говорить лишь о погоде.
– Давай поговорим о тебе.
Кейт было обрадовалась, но радость быстро угасла, поскольку в следующее мгновение он с чарующей соблазнительной улыбкой спросил:
– Какой у тебя самый любимый цвет?
Кейт расхохоталась. Возможно, ей следовало бы назвать цвет и покончить с этим. Он явно не заинтересуется чем-либо еще до того, как будет удовлетворено его любопытство. Кейт почувствовала удовольствие от того, что его интерес не проходит.
Однако она решила не облегчать ему задачи, поскольку заподозрила, что он гораздо искуснее в своих исследованиях, чем делает вид.
Глава 9
– Добро пожаловать в Рейборн.
Когда они наконец прибыли на место, уже почти стемнело. Кейт была благодарна судьбе, что та послала им по пути таверну, где удалось переодеться в чистое платье. Она великодушно позволила Фолконриджу ехать верхом, однако он решил провести остаток путешествия в экипаже вместе с ней. Кейт использовала это время для того, чтобы рассказать Фолконриджу о своей семье и своей молодости. Майкл явно заинтересовался проделками Дженни и Джереми. Возможно, прислушиваясь к ее словам, он отвлекся от причины, заставившей его выпрыгнуть из экипажа. Ее муж оказался довольно сложным человеком.
– Почему у англичан существует традиция давать названия своим поместьям? – спросила Кейт, стоя на вымощенной булыжником дороге и жалея, что они прибыли так поздно, когда тени придавали дому зловещий вид. Вдоль дороги горели факелы, как и на вершине лестницы, – по всей видимости, поставленные в канделябры. Это придавало зданию средневековую мрачность.
– У нас слишком много поместий. Как иначе мы сможем их различать?
Кейт бросила на него быстрый взгляд.
– Ты хотя бы знаешь, кем был Рейборн?
– Он строил поместья. – Майкл поднял бровь. – И, я полагаю, был любовником первой маркизы. Так гласит легенда.
– Мне не нравится, когда мужья заводят себе любовниц. Если ты позволишь себе нечто подобное, лишишься не только финансирования, но и еще кое-чего, что для мужчины гораздо важнее.
Повисла тягостная пауза.
– Хочешь кастрировать меня? – произнес он любезным тоном, в котором, однако, слышался вызов.
– Пока только предупреждаю. – Кейт вздохнула. – Мы провели довольно приятный день, так что не стоит портить его. Давай лучше поговорим о твоем доме. Мне не терпится его увидеть.
– Не уверен, что это чудовищное сооружение можно назвать домом. Оно выглядит весьма неуютно. А сады усугубляют это впечатление.
– Уверена, сады специально были разбиты так, чтобы напоминать джунгли.
Майкл рассмеялся:
– Ты пытаешься увидеть что-то светлое в той ситуации, в которой я оказался?
– Ну, не все же в садах одичало.
– К сожалению, почти все. Я не поддерживал здесь порядок, поскольку гости ко мне не приезжали. Слуг слишком мало, и большая часть усадьбы заперта.
– Полагаю, сейчас все изменится.
– Как тебе будет угодно. – Майкл предложил ей руку. – Позволь представить тебя твоему новому дому.
Он проводил Кейт вверх по каменным ступенькам. Ни одного лакея, готового открыть дверь, им не встретилось. Слуги, которых они привезли с собой, остались у экипажей.
Майкл открыл дверь, и Кейт увидела подрагивающие тени за огромной аркой. Он провел ее внутрь. Стены у входа тускло мерцали в свете изысканных люстр.
Кейт знала, что в Лондоне уже десять лет, как провели электричество. Она также слышала о лорде, построившем электростанцию в своем: загородном поместье. Обошлось ему это довольно дорого. Кейт понимала, что у ее супруга нет средств на современные удобства, однако перспектива жить при свечах ее сильно раздосадовала.
– Значит, здесь нет ни электрического, ни газового освещения? – спросила Кейт.
– К сожалению.
– И теперь ты каждое предложение будешь начинать со слов «к сожалению»?
Он улыбнулся:
– К сожалению.
Какое-то время он смотрел ей в глаза, и Кейт вдруг поняла, что Фолконридж удивительно соответствует этому дому, похожему на заброшенный дворец. Огромный, с многочисленными нишами, построенный мастеровитыми каменщиками. На стенах, на которые падал свет, висели большие картины талантливых художников. Фарфоровые, золотые и серебряные статуэтки отличались необычайным изяществом. Когда-то эта семья наверняка владела состоянием, не уступавшим ее собственному. Рухнуть вниз с такой высоты было крайне болезненно.
В коридоре раздались шаги, и в следующее мгновение появился старик, который наверняка служил еще первому маркизу.
– Милорд.
– Леди Фолконридж, позвольте мне представить вам Грешема. Долгие годы он служил в этом доме дворецким, – произнес Майкл.
С начала века, судя по его виду, подумала Кейт. Грешем поклонился:
– Миледи, служить вам – для меня большая честь.
– Спасибо, Грешем. Я рада, что приехала сюда.
–: Если угодно, я соберу штат, чтобы представить его вам, а потом прослежу за тем, чтобы вам приготовили ужин.
Кейт кивнула:
– Я была бы очень рада.
Представление штата слуг из полудюжины человек много времени не заняло. После этого Фолконридж предложил Кейт пройтись по главным комнатам. Прибывшие слуги в это время должны были доставить багаж и приготовить спальные комнаты.
Фолконридж проводил жену в большой зал – огромную комнату с покрытыми панелями стенами и искусной резьбой на потолке и на стенах вдоль потолка.
– Эта комната мало изменилась с 1580 года, – произнес Фолконридж.
– Искусство мастеров великолепно. – Кейт не скрывала своего восторга. Проходя по залу, она наслаждалась изысканностью отделки деталей. – Это работа Рейборна? – обратилась она к Фолконриджу.
– Угадала.
– Его любовь к этому зданию был выражением любви к первой маркизе, – произнесла Кейт.
– Отделка всего дома – дело его рук.
– Надо было очень хорошо знать маркизу, чтобы быть уверенным, что его творение ей понравится.
– Думаю, он знал ее любимый цвет.
Кейт улыбнулась:
– Наверняка.
Они поужинали в небольшой столовой. В здании имелась и большая столовая, более пышная по отделке, она предназначалась для визитов королевской семьи. В маленькой столовой стол был рассчитан всего на шесть персон, и когда Кейт села за один конец стола, а ее супруг – за другой, они были ближе друг к другу, чем в Лондоне.
Кейт принялась за жареного цыпленка.
– Полагаю, на стенах висят портреты членов твоей семьи.
Фолконридж поднял бокал и сделал глоток.
