Линда Ли - Во власти любви
Готорн скрипнул зубами.
– Ладно, – промолвил он, – теперь вам известно, что записки следует отправлять.
– Да, теперь известно! И то лишь благодаря ехидному замечанию моей бабушки. Чего еще я не знаю? Какую могу допустить оплошность? Мне скоро двадцать шесть, а родные обращаются со мной как с глупым ребенком. И все потому, что я не похожа на них.
Она посмотрела на него с таким отчаянием, что ему стало не по себе.
– Маленькие девочки подражают взрослым женщинам, – продолжила Финни. – Я же в детстве видела только туземок, которых любила и которые сделали меня такой, какой вы меня видите.
– Но ведь с европейскими женщинами вы тоже встречались.
– Всякий раз, когда отец привозил меня в город. Я обычно наблюдала за ними, однако они смотрели на меня как на диковинку. Я так и не нашла своего места в жизни. Ведь настоящей туземки из меня не получилось. Поэтому я и приехала сюда, к родным. Однако и здесь оказалась чужой. Но если я стану такой, как мать, тогда, возможно, завоюю ее любовь.
Готорн приподнял бровь:
– Я встречал много женщин, которые зарекались быть похожими на своих матерей.
– Но я хочу походить на нее! Хочу быть такой же изящной, утонченной! Поймите, должна же я на кого-то равняться!
Он убрал за ее крохотное ушко шелковистый локон. Его прикосновение обожгло ее будто огнем.
– Но у вас был отец. Настоящий друг. Не многим женщинам посчастливилось иметь такого отца.
– Да! И я обожала его. Но женщины обычно стараются быть похожими на своих матерей.
Мэтью подумал, что Финни сильно изменилась с тех пор, как приехала в Америку, стала более рассудительной. Куда девались ее бесшабашность и задор? Ее отчаянная смелость?
Готорн снова подумал о том, что она здесь чужая. И как бы он ни старался, никогда не приспособится к здешней жизни. Лучше бы она оставалась такой, какой была в Африке.
Хватит отрицать очевидное: он желает ее. Каждой клеточкой своего тела. Но не в качестве жены. Он не покривил душой, когда сказал об этом матери. Он никогда больше не женится. Тем более на Финни Уинслет. Однажды он уже отдал свое сердце, а взамен получил шрамы. Больше такое не повторится.
Бой часов эхом разносился по всему дому и становился все громче по мере того, как за окнами темнело небо.
– В жизни не все бывает так, как нам хочется, – тряхнув головой, произнес Мэтью. – И вы должны смириться с этой мыслью.
– Но я хочу, чтобы мама меня любила! Ведь я ее дочь!
– Она по-прежнему видит в вас девушку из Африки, разве не так?
– Да, но только потому, что это правда. – Финни шагнула к нему. – Вы должны научить меня быть светской женщиной. Чтобы мама мной гордилась. Вся надежда на вас.
Мэтью долго смотрел на нее и в конце концов понял, что не сможет бросить ее в беде – как и тогда, в джунглях.
Он грубо привлек Финни к себе и прижался лбом к ее лбу.
– Ладно, посмотрим, что из этого получится.
Глава 8
Бесшумно, словно вор, он прокрался в дом. Там царила тишина, нарушаемая лишь тиканьем множества часов в особняке.
Прямо из холла он направился к лестнице, покрытой толстой ковровой дорожкой, заглушавшей его шаги. Поднявшись наверх, прислушался. Вокруг по-прежнему было тихо.
С сильно бьющимся сердцем он подошел к ее спальне, повернул ручку, и дверь отворилась. При лунном свете, который лился сквозь высокие окна, он увидел, что она спит.
Осторожно, чтобы не разбудить девочку, Мэтью опустился в кресло рядом с ее кроватью. Свернувшись клубочком, она лежала на боку. Он не отрывал взгляда от ее утонченного личика, такого спокойного во сне, от ее рук с маленькими изящными пальчиками. Как бы ему хотелось прижать ее к своей груди, чтобы ее руки обвились вокруг его шеи! Но он сидел не шелохнувшись. Ему достаточно было видеть ее близко. Вот как сейчас.
– Я обожаю тебя, Мэри, – прошептал он, надеясь, что эти слова отзовутся в глубине ее сознания.
Он откинулся в кресле, стараясь не думать о том, что скоро придется уйти.
Мэри вздохнула во сне, но не повернулась. Сладостный покой разлился по телу Мэтью.
Глава 9
Занятия шли полным ходом.
Каждый день он давал Финни уроки, а по ночам пробирался в родительский особняк, чтобы посидеть подле спящей Мэри. И каждый раз приносил с собой то игрушку, то книгу. А затем крался обратно по сумрачным коридорам, когда все в доме спали.
После недели занятий силы Готорна были уже на пределе, однако Финни ненамного продвинулась в своем стремлении научиться хорошим манерам. Каждый день она приходила в полдень, минута в минуту, так что по ней можно было сверять часы. Какие причины находила мисс Уинслет для своих отлучек, Мэтью не интересовало, он предпочитал не вдаваться в подробности.
Не желая сдаваться, Финни с завидным упорством постигала премудрости этикета. Сидеть она научилась, но никак не могла научиться стоять так, как положено благовоспитанной женщине, не привлекая к себе внимания.
Говорила Финни чересчур громко, а, когда смеялась, ее зеленые глаза сверкали как изумруды. Ее манеры, которые так нравились Мэтью, обратили бы в бегство добропорядочных бостонских матрон.
После очередного урока он, мрачно попрощавшись, отослал ее домой, оставив в полном недоумении. Мэтью решил, что должен либо овладеть ею, либо вообще ее сюда не пускать.
Его дурное настроение усугублялось еще и тем, что от отца по-прежнему не было ответа.
В четверг, накануне того дня, в который должен был состояться обед, Куинси ровно в полдень ввел Финни в кабинет, и Мэтью решил, что через двадцать минут выпроводит девушку.
– Мне все же не ясно, почему так важно различать карточки. Карточки есть карточки, – раздраженно промолвила Финни.
Готорн уронил голову на стол.
– Не кажется ли вам, мистер Готорн, что вы несколько переигрываете?
Мэтью, подняв голову, взглянул на нее и не без ехидства промолвил:
– Учусь у вас.
Финни негодующе выпрямилась в кресле, но промолчала.
Напряженное выражение не сходило с лица Мэтью.
– Может, продолжим?
– Разумеется, – проговорила Финни, вздернув подбородок.
– Карточка, о которой вы говорите, называется визитной, – едва сдерживая ярость, произнес он, – и не я устанавливаю правила, я лишь пытаюсь преподать их вам. – Готорн тяжело вздохнул. – Позвольте мне снова прочесть пояснение.
Финни закатила глаза.
– Не хотите? – с пренебрежением спросил он.
– Нет-нет, читайте.
Мэтью недобро посмотрел на Финни и раскрыл книгу, которую нашел на чердаке в сундуке. «Наши манеры» некоего Джона Г. Янга, члена-корреспондента.
– Итак, – начал он. – «Для необразованных и не получивших светского воспитания визитная карточка всего лишь никудышный и ничего не значащий клочок бумаги…»
