Джиллиан Хантер - Дьявольские наслаждения
— Я уже иду в сад, — сказала Эмма, завязывая ленты шелковой шляпы с низкой тульей. — Девочки занялись рисованием?
— Да, — переведя дух, ответила кузина.
— Шарлотта, я кое-что вспомнила. Племянница графа сообщила нам дату своего приезда? Я бы очень не хотела, чтобы она стала свидетельницей сцены с Харриет, как в тот день…
— Я хочу сказать не о девочках, а о нем, — прервала Эмму Шарлотта.
— Что? — Эмма догадалась, о ком хочет сказать Шарлотта. Да и как не знать, когда в ее мыслях присутствует исключительно он.
— Я о лорде Вулвертоне. Я слышала, как лакей искал Хита. Врач только что осмотрел лорда Вулвертона и, кажется, нашел, что ему стало хуже. Он ведь нас предупреждал.
— О нет. — У Эммы по рукам пробежали холодные мурашки. — Он выглядел таким… оживленным, когда я навестила его прошлым вечером. — «Даже слишком оживленным», — промелькнуло в голове. — Почему я сама не зашла к нему утром? Это я виновата.
— Разумеется, ты здесь ни при чем, — заверила Эмму верная кузина. — Его состояние могло ухудшиться ночью.
— Ночью?
Она не поощряла любовные ласки Эйдриана — это так, но и не дала ему должного отпора. Подумать страшно, что это могло стать причиной ухудшения его состояния. Эмма Боскасл своей страстностью причинила физический ущерб мужчине? Ей самой чуть не сделалось дурно от этой мысли.
— Шарлотта, ты его видела? — спросила Эмма с потемневшими от страха глазами.
— Всего одну минуту, когда привела к нему врача. С девочками я оставила Джулию.
— Как он выглядел?
— Немного бледный. Кожа какого-то воскового цвета. Да нет, может, мне показалось. Было неприлично его разглядывать.
— Господи!.. — Эмма не могла себе этого представить. Ведь когда она уходила от него прошлой ночью, он был полон сил.
— Эмма, он так благородно держится. Истинный рыцарь: он изо всех сил старался не показать своих страданий. Настоящий джентльмен. И не важно, что говорят о его прошлом. Он настоял, чтобы я не тревожила тебя и ничего не говорила о том, что ему стало хуже.
— Конечно, ты сделала совершенно правильно, — сказала Эмма, направляясь к лестнице, чтобы подняться наверх.
Шарлотта прочувственно вздохнула.
— Я же знала, что ты мне не простишь, поступи я иначе.
Глава 8
Войдя в спальню, Эмма увидела семейного врача Боскаслов, склонившегося над Эйдрианом. В комнате сильно пахло травяными припарками и жжеными перьями.
— Как он? — спросила Эмма, бросив взгляд на внушительную фигуру Эйдриана, распростертую на кровати.
— Пульс был нормальный, пока вы не вошли, леди Лайонс, — с некоторым недоумением ответил медик. — Возможно, услышав ваш голос, он разволновался, учитывая произошедшее накануне.
— Учитывая что?..
— Прошу прощения за то, что опять напоминаю об этом. Я знаю, что подобные случаи леди предпочитают забыть.
Значит, лекарь ничего не знает про вчерашнюю ночь, если только Эйдриан не бредил и не говорил во сне.
Эмма на цыпочках приблизилась к постели. Он повернул голову на подушке и встретился с ней блуждающим взглядом. Эмма была поражена тем, что увидела. Загорелая кожа прибрела землисто-белый оттенок, под глазами темные круги, глазницы провалились, а блеск карих глаз из-под полуопущенных век можно объяснить только горячкой.
— Он на себя не похож! — воскликнула она.
Врач покачал головой:
— Согласен. Я хотел поставить ему пиявки, но он меня оттолкнул.
— Я могу вам помочь, если это необходимо.
— Подождем немного. Я только что дал ему приличную дозу опия. Леди Лайонс, вы сами выглядите… усталой. Вам лучше присесть.
— Нет-нет, спасибо.
Эмма с отвращением смотрела на баночку с пиявками на столике у кровати Эйдриана. Бедняжка! Возможно, вчера ночью он не соображал, что соблазняет ее. А она? Выходит, она воспользовалась слабостью человека в бессознательном состоянии. Он, скорее всего, не понимал, что делает.
— Господи, — прошептала она, сделала шаг назад и стукнулась о столбик полога.
Эйдриан открыл глаза. У Эммы по спине пробежали мурашки. На мгновение ей показалось, что он в полном сознании и совершенно здоров. Но тут он запрокинул голову на подушки и тяжело застонал. Что все это значит? Эмма вопросительно посмотрела на врача.
— Он только что пришел в себя и вдруг снова потерял сознание. Вы видели?
Шотландец склонился над Эйдрианом и нащупал пульс.
— Он, кажется, спит. Я дал ему большую дозу снотворного. Скорее всего, увидев вас, он возбудился.
— Что? — в ужасе прошептала она.
— Видите ли, поведением больного управляют основные жизненные «соки»; кровь, желчь и так далее. Они влияют в числе прочего и на душевное состояние. Это медицинское понятие, леди Лайонс; и ни в коей мере не может вас оскорбить. — Врач встал. — Что-то в горле пересохло от запаха всех этих трав. Прошу меня извинить, но я на минуту выйду проветриться. Не думаю, что он скоро проснется. Если пожелаете, я могу позвать слугу.
— Я подожду вашего возвращения, — сказала Эмма.
Эйдриан не ожидал, что ему будет так стыдно за свой обман, за то, что причиняет Эмме столько огорчений. Тем не менее, выходить из игры он не собирался. Внимание, беспокойство очаровательной женщины… Это приятно волнует кровь.
Она дотронулась до его плеча и прошептала, что все будет хорошо. Какое блаженство слышать ее голос! Она — самая желанная, самая прекрасная из всех женщин, которых он когда-либо встречал. И она — из давно уважаемой им семьи. А как он себя повел по отношению к Боскаслам? Мысли путались. Опий притупил сознание, и он провалился в сон.
— Не бойтесь, — услышал он голос Эммы.
— Чего не бояться? — Должно быть, наступила ночь, и он спит.
— Темноты. Я здесь с вами и позабочусь о вас. Я знаю, что вам нужно.
И он это тоже знал.
Он с трудом сел в постели и уставился в темноту. В горле першило. Он не помнил, сколько времени она находится рядом с ним. Вот она раздевается, и халат медленно падает на ковер. Ее прекрасная грудь блестит подобно жемчугу. Стройные ноги, гибкие руки влекут к себе, но он не может дотянуться. В паху невыносимо жжет.
— Красавица, — шепчет он. — Никто… никто не должен вас увидеть.
Взгляд скользит по ее совершенному телу. Розовые соски, округлый живот, золотистые завитки, скрывающие сладкие складочки. Боже, почему у него совсем нет сил?
— Повернитесь, — хрипло произнес он, чувствуя, как под простыней разбухает член.
Она повернулась. Золотые с медным отливом волосы касаются белых упругих ягодиц. Он схватил ее за талию и просунул руку между атласных бедер. Она такая теплая, влажная, благоухающая. Она похожа на шаловливую маленькую нимфу. Он уткнулся лицом ей в затылок, а она выгнулась и тихо вскрикнула. Он сжал пальцами сосок и увидел, как он наливается и становится красным, как вишня.
