Барбара Эрскин - Королевство теней
Он стоял посреди тротуара, застыв в оцепенении. Его лицо и волосы были мокры от растаявшего снега. Потом он поглядел на нее и медленно пошел прочь. Мгновение Кэтлин смотрела ему вслед, а потом поспешила за ним.
– Нейл...
– Прощай, Кэт.
– Нейл, если я завтра зайду в ваш офис, может быть, выпьем вместе по чашечке кофе? – Она почти бежала, едва поспевая за ним. Когда они достигли угла Джордж-стрит, он остановился. – Может, я могу чем-то помочь «Стражам Земли»? – Как ни в чем не бывало продолжала она. – После Рождества, когда кончатся концерты? Пожалуйста, не оставляй меня одну, Нейл... – Она презирала себя за то, что унижается перед ним. Такой женщине как она стоило только глазом подмигнуть, чтобы любой мужчина побежал за ней, но она ничего не могла с собой поделать.
– Может быть, Кэт, – Его голос звучал очень устало. – Я просто не знаю.
Он не оглядываясь пошел дальше, а она осталась стоять на тротуаре. Она стояла и смотрела ему вслед, чувствуя, как ветер распахивает ее пальто и снег попадает ей за шиворот. Она видела, как он медленно бредет по улице, надолго остановившись возле ювелирного магазина и разглядывая там что-то в витрине, а затем пошел прочь, не заходя вовнутрь.
Прикусив губу, Кэтлин отвернулась, Ее рука в кармане нашла ключи от его квартиры и больно их стиснула. Он больше не спрашивал о них.
Клер лежала в постели, уставясь в потолок, когда Пол наконец вернулся. В руке он держал чашку чая.
– Клер? – Он с облегчением вздохнул, увидев, что она очнулась, и поставил чашку на прикроватный столик.
– Клер, дорогая, скоро приезжает Джеффри, чтобы присмотреть за тобой.
Она ничего не ответила.
– Все будет хорошо, Клер. Вот увидишь, они не повредят замку. Когда закончится бурение и уберут платформу, вообще ничего не будет заметно...
Ее лицо оставалось совершенно бесстрастным – ни один мускул даже не дрогнул.
– Уверен, что мы добьемся для тебя разрешения на посещение. Или что-нибудь в этом роде... – он нервно рассмеялся. – Мы вернемся туда, дорогая, обещаю, сразу же, как только закончится этот дурацкий процесс. Вот увидишь, со мной не случится ничего плохого и меня наверняка оправдают. Разбирательство публичным не будет и вообще я сомневаюсь, что газетчики проявят хоть какой-то интерес. Они уже устали от Сити. Скоро обо всем этом вообще забудут, и наш ребенок никогда ничего не узнает. – Пол умолк и взглянул на живот Клер, прикрытый окровавленным плащом. Одна из ее туфель свалилась на пол. Он подошел поближе и нахмурившись посмотрел на Клер. После того, как он добился своего, ему хотелось, чтобы у них было все как раньше, до того, как они с Клер стали врагами. Они могли бы попытаться стать настоящей семьей, особенно теперь, когда у них будет ребенок. Непонятный страх снова свел его желудок, когда он увидел ее неподвижное лицо.
– Клер, ты меня не слышишь? – Он неуверенно нагнулся. Из-под одеяла виднелась пряжка пояса ее плаща.
Пол понял, что ее надо хотя бы раздеть. Холодными, непослушными пальцами он развязал пояс и начал стягивать плащ. Она лежала совершенно неподвижно и ему пришлось раздевать ее как куклу: вытащил руки из рукавов, потом перекатил ее на бок и вынул из-под нее плащ, а затем снова положил на спину. Пол скомкал плащ, затолкал его подальше в комод, затем снял с ноги оставшуюся туфлю, снова прикрыл Клер одеялом и подоткнул его с боков. – Клер, дорогая, ты должна выпить чего-нибудь горячего. Никакой реакции.
– Пожалуйста. Тебе никак нельзя простужаться. Выпей и тебе сразу станет лучше, – говорил он фальшиво-утешающим тоном. – Я не хотел, чтобы мы ссорились, Клер. Если бы ты вела себя как подобает хорошей жене, если бы ты была верна мне, ничего этого бы не случилось. – Он снова поправил покрывало. – Но я тебе все простил. Несмотря ни на что, дорогая, я тебя простил. Все будет хорошо. Скоро приедет Джеффри, и он тебе поможет.
Внезапно он вздрогнул. В комнате стоял леденящий холод, и Пол почувствовал, как по спине у него пробежали мурашки. В доме было очень тихо.
– Я пойду и приготовлю Фебе что-нибудь поесть, хорошо? И проверю, что с отоплением. Слишком уж холодно. – Он отступил от постели. – Клер, с тобой все будет в порядке, – почти умоляющим тоном произнес он.
Клер по-прежнему ему не отвечала. Она ничего не слышала.
Служанка, которая всегда приносила целебное масло, на этот раз принесла Изабель и новости.
– Ваш король одержал великую победу, – прошептала она, опасливо оглядываясь на стражников. Позади реял на ветру королевский флаг, возвещавший, что замок Берик по-прежнему оставался во власти англичан. – Шотландия скоро будет свободна!
Изабель взглянула на нее. Она была слишком слаба, чтобы позволить тешить себя призрачной надеждой. Ее лицо, на котором еще виднелись ссадины, было теперь таким худым и изможденным, что глаза на нем казались огромными черными провалами. Она смотрела на служанку, пытаясь осмыслить ее слова.
Просовывая миску с едой сквозь решетку, женщина ободряюще улыбнулась.
– Мужайтесь, миледи, мужайтесь, – прошептала она. Ее мучители в этот день отсутствовали. Щедрый проливной дождь, занавешивая реку и омывая камни замковых стен, вымочил насквозь ее старые изношенные до дыр платье и плащ, в который она пряталась и днем и ночью. Ее кости ныли, суставы, пораженные артритом, ломило, горло заложило, но нежеланных зрителей внизу не было, и это можно было считать божьим благословлением. Она сидела, устремив свой взгляд на юг, через Твид, но все было скрыто серой стеной сплошного тумана.
Через два дня на рассвете пришел стражник и отпер дверь.
– Выходите.
Она тупо уставилась на него, ничего не понимая.
– Выходите. Вам меняют место заключения, миледи, – нарочито грубым тоном сказал он. Когда он распахнул зарешеченную дверь, позади него оказалось еще два человека, один из которых был в длинной темной рясе, – явно служитель церкви, другой – комендант.
Едва способная передвигаться от боли и слабости, она подползла к двери клетки, а оттуда забралась на стену замка, где воздух был намного чище. Она все еще не понимала, все еще не позволяла себе надеяться. Возможно, наконец-то это казнь, о которой она теперь молила все чаще и чаще, когда боль буквально пожирала ее тело, а отчаяние окутывало глухим черным покровом. Выглядела она старухой, а ей было всего двадцать восемь лет.
Комендант подошел к Изабель и, когда она, пошатываясь от слабости, болезненно выпрямилась, взял ее за руку.
– По приказу короля, вас, леди Бакан, из замка переводят в один из монастырей в стенах города. Король Эдуард пожелал выказать вам милосердие. – Он впервые улыбнулся, его суровое лицо покрылось множеством морщинок. – Он считает, что вы уже понесли достаточное наказание. Отныне ваше заключение будет препоручено заботам сестер-кармелиток.
