Сьюзен Гастингс - Венера и воин
Зрители в ужасе закричали, одновременно подбадривая Клаудиуса, однако постепенно благоволение зрителей начало разделяться, многие ставили сейчас на германца, который, громко вопя и выказывая презрение к смерти, кинулся на Клаудиуса, размахивая своим мечом.
Это был отнюдь не искусный фехтовальный поединок, а безумная драка с верным смертельным исходом. Весы склонялись уже не в пользу Клаудиуса.
С лица Пилы сошли все краски, с тех пор, как она попала в это ужасное рабство, в ее жизни было лишь несколько счастливых мгновений, и их подарил ей Клаудиус. Клаудиус с его темно-голубыми пронзительными глазами, тронувшими ее сердце словами. Это был тот же Клаудиус, который недавно хладнокровно добил своего врага, а теперь ему самому, вероятно, оставалось жить лишь несколько мгновений. Она поднялась и направила свой взгляд на него. Хотя Клаудиус был в некотором отдалении от нее, ей показалось, что она видит вокруг его шеи свой шнурок. Пила собралась с духом, обратилась к могуществу Неба и преисподней.
– Мои волосы обладают могуществом придавать тебе силу. Душа волка вселяется в тебя. Твое тело не может ранить ни железо, ни огонь. Человек из тебя уходит, в тебя входит волк. Тобою овладевает ярость, иди и не щади ничего, дерись в своей великой битве, как берсерк.
С этими словами Пила подняла руки, и из ее горла вырвался волчий вой. Обратив лицо к Небу и закрыв глаза, она объединила силы добрых и злых духов, она велела душе волка вселиться в тело человека.
Внезапно Клаудиус распрямился. Лицо у него исказилось, на губах появилась пена, он заскрипел зубами, глаза его стали дико вращаться, и крик, который он издал, заставил превосходившего его по силе противника потерять уверенность. Как безумный, Клаудиус ринулся на германца и нанес ему мощный удар своим мечом.
Словно обезумев, он ударил мечом еще раз, вонзив его в массивное тело. Германец, который не увидел в лице гладиатора ничего человеческого, понял, что ему пришел конец.
– Один, это волк-оборотень! – еще успел воскликнуть он, прежде чем его настиг смертельный удар. Однако Клаудиус продолжал вонзать меч в мертвое тело противника. Казалось, он не понимал, что борьба окончена. Вопли толпы сменились парализующим ужасом.
– Клаудиус! – Голос Пилы прозвучал резко и громко, и тут Клаудиус, казалось, очнулся. Колдовство прервалось.
Он непонимающе поглядел на жестоко изрубленное тело германца, лежавшее на залитом кровью песке, а затем посмотрел на свой меч. Его взгляд поднялся к трибунам и встретился с глазами Пилы. Она смотрела на него вопрошающе и испуганно. Он медленно поднял окровавленный меч в знак приветствия и хотел улыбнуться. Однако ноги отказали гладиатору, и он упал перед почетной ложей.
Валериус вскочил с места и в полной растерянности смотрел на обессилевшего победителя.
Никогда еще он не видел подобного неописуемого взрыва животных сил.
Пока он, пораженный, молча стоял, глядя на арену, Пила позади него потеряла сознание.
Глава 5
Волосы Пилы
До Пилы с трудом дошло, где она находится. Друзилла обмахивала ее опахалом. Пила лежала в своей комнате на постели. Она смотрела на голые стены и пыталась припомнить, что же произошло.
– Именем богов, ты жива! – Тяжелый вздох Друзиллы шел от всего сердца. – Вероятно, это от волнения, – пробормотала она. – Такого Рим еще не видел. Я понимаю, что для тебя было ужасным видеть, что твой соотечественник умирает подобным образом.
– О чем ты вообще говоришь? – прервала ее Пила. Друзилла сочувственно посмотрела на нее.
– Ты ничего не помнишь?
Пила покачала головой.
– У меня в голове все смешалось. Я видела кровь, железо и волка…
– Бедняжка, у тебя в голове и правда все смешалось. Возьми, выпей теплого вина, оно пробудит у тебя сознание.
Пила поднесла кубок к губам и ощутила приятное тепло напитка. Медленно она легла снова и закрыла глаза.
– Зрители бушевали и вопили, когда Клаудиус…
– Клаудиус?
– Да, гладиатор Клаудиус. Зрители бушевали и вопили, когда он, словно безумный, искромсал германца. При этом Клаудиус из Капуи блестяще владеет фехтовальным искусством, он может драться обеими руками, знаешь ли? Он отличный тактик и до этого всегда оставался победителем, но на этот раз было не так… Что с тобой?
Пила со стоном поднесла руки к голове. Постепенно возвращалось воспоминание, жестокое воспоминание в живых картинах. Она видела, как Клаудиус дерется против громадного германца, видела, как он отступает, лишь отражая удары.
– Нет!!!
Она вскочила и уставилась в пустоту.
– Да успокойся же!
Друзилла снова уложила Пилу в постель.
– Хочешь еще вина?
На лбу Пилы выступил пот. Значит, это было правдой. Эта борьба происходила в действительности. А Клаудиус? Он мертв? Она медленно направила свой взгляд на Друзиллу, лицо которой казалось всерьез озабоченным.
– Со стороны Валериуса было ошибкой взять тебя на игры. Кто бы мог подумать, что ты тут же упадешь в обморок!
– Я упала в обморок?
– Да, когда Клаудиус победил германца.
– Клаудиус победил? Он остался жив?
– Ну, я тебе скажу… В него внезапно как будто вселился дикий зверь. Такое иногда видишь, когда устраивают игры с дикими зверями. Медведи борются против львов, а пантеры – против быков…
– Друзилла, пощади, избавь меня от этих ужасных подробностей. Что с Клаудиусом?
– Не правда ли, он тебе тоже нравится? Все девушки и женщины им просто увлечены, такой безумно храбрый гладиатор, такой силач.
Друзилла мечтательно закатила глаза, потом вздохнула.
– Ну да, он может выбирать женщин по своему вкусу. Меня никто не выберет, но вообразить это можно. Он разрубил этого германца на куски и даже не заметил, что тот уже мертвый. Внезапно он как бы очнулся от своего безумия. И вот он стоит, совсем растерянный, поднимает меч в качестве приветствия и падает. Вот так просто. Как будто дерево, пораженное ударом молнии. Так тихо еще никогда не бывало на переполненной арене.
– Он упал?
– Я же тебе говорю. Ты меня совсем не слушаешь. Такого я еще никогда в жизни не видела, и весь Рим тоже. Даже Валериус выскочил из своей ложи. Потом Клаудиуса полили холодной водой. И Лентулус очень беспокоился о нем.
– А где Клаудиус сейчас?
– Понятия не имею. Вероятно, в своей казарме, рядом с цирком. Лентулус снова поставит его на ноги.
– Я могу это, – прошептала Пила в ужасе. – Именем Одина я могу вызывать духов преисподней.
– Какую чепуху ты несешь, Пила. Ты и в самом деле не в себе. Полежи, отдохни, я принесу тебе потом капустного сока, он поможет прояснить твой разум.
Друзилла, качая головой, поднялась и покинула комнату. Что только наехало на смелую и обычно такую сильную Пилу? Не только же то, что она волновались из-за Клаудиуса. Когда Валериус вернулся назад и свою ложу, он обнаружил, что Пила без движения лежит в углу. Рабы вынуждены были отнести ее домой, потому что она никак не могла очнуться от обморока.
