Дженни Браун - Под счастливой звездой
Она сделала глубокий вдох. Может быть, он пришел, чтобы взять с нее деньги, которые она все еще должна его хозяину, Ткачу. У нее осталось несколько шиллингов из тех, что дала леди Хартвуд. Однако этого мало.
Словно прочитав ее мысли, Снейк сказал:
— Поздновато подмазывать, краля. — Он шепелявил, потому что когда-то давно ему в наказание подрезали язык. — Ткач очень недоволен. — Он помолчал, чтобы смысл его слов как следует дошел до нее. — Но теперь, когда тебе улыбнулась удача, ты еще можешь загладить свою вину перед Ткачом.
Значит, Дэнни не единственный, кто слышал, как ей подфартило. Пора развеять это заблуждение Снейка.
— Если ты имеешь в виду ее светлость, то она не станет долго терпеть таких, как я.
— Я говорил не про эту удачу, краля. Я про твоего хахаля. — Драгуна? — Сдается мне, он был бы рад терпеть таких, как ты, столько, сколько тебе заблагорассудится.
— То есть нисколько. Ты же знаешь, я не продаюсь.
— Значит, отдаешься задарма. Недальновидно, но это не мое дело. У Ткача есть свои виды на офицерика, а раз он так запал на тебя, мы можем этим воспользоваться. И забудем про должок, если ты возьмешься за одну небольшую работенку.
— Я не хочу участвовать в делах Ткача. Всем известно, что он выполняет грязные поручения для короля.
— Заткнись! — Снейк приложил палец к губам. — Трепаться о таких вещах небезопасно. И небезопасно отказывать Ткачу, когда он дает тебе работу. Ты знаешь это, Тем.
— Я знаю о Ткаче больше, чем мне хотелось бы. Не стану я для него ничего делать.
— А твой Рэндалл был не настолько щепетилен и время от времени участвовал в деле.
— Как ты можешь чернить его имя, когда он умер и не может постоять за себя?
Снейк вскинул брови.
— Умер, вот как? Жаль это слышать. — Он придал лицу мрачное выражение. — Хороший он был малый, Рэндалл. Как это случилось? Не слышал, чтобы «Леди Люси» затонула. Или это произошло уже после его приезда в Америку?
В Америку? Ее сердце остановилось.
— Что ты несешь? Рэндалл был убит в Лондоне после того, как заговорщиков с Кейто-стрит предали. Какой-то проклятый драгун застрелил его и выбросил тело в реку.
— Не знаю, кто тебе это наплел, но я сам лично отвез его в Портсмут наследующий день после ареста заговорщиков. Видел, как он поднялся на «Леди Люси» и благополучно отбыл.
Темперанс похолодела.
— Леди Люси? — переспросила она. — Кто это? — Голос ее звучал неестественно ровно.
Снейк выглядел удивленным.
— Не кто, a что. Это чайный клипер из Бостона.
Комната завертелась перед глазами. Она пыталась дышать, но в горле встал ком. Никаких слез. Ей нельзя расклеиться. Не здесь. Не на виду у всех этих людей. И не перед Снейком.
Этого просто не может быть. Снейк лжет, чтобы заставить ее работать на Ткача. Но Леди Люси — одно из трех имен, написанных на бумажке, которую показала ей Бекки. Они врезались в память, словно были выжжены кислотой. Неужели это правда, и Рэндалл, целый и невредимый, в Америке?
Она надвинулась на Снейка:
— С чего бы Рэндалл стал обращаться к тебе за помощью, когда заговор провалился? Все знают, что ты человек Ткача.
— К кому же еще он мог обратиться, дуреха? Ткач своих не бросает. А после того как Рэндалл в ту ночь проделал для него отличную работенку, он не мог доверить его безопасность никому, кроме меня.
— Рэндалл не работал на Ткача. Ткач служит королю. Рэндалл боролся за свободу против короля и правительства.
Снейк посмотрел на нее как на неразумное дитя.
— Ты сама сплетешь себе удавку на шею, если и дальше будешь молоть языком о том, о чем никому не след болтать. Это твой Рэндалл выдал заговорщиков — и ему хорошо за это заплатили. Ну хватит трепаться. Будь завтра в обычном месте и узнаешь, что хочет от тебя Ткач.
— Я не буду ничего для него делать, — выдавила она. — И ничто не заставит меня передумать.
— Если ты так решила, что ж, дело хозяйское. Слава Богу, таких, которые с радостью ухватятся за возможность служить Ткачу, предостаточно. Предлагая работенку, я делал тебе одолжение, да похоже, зря только время терял. На твоем месте я бы теперь был начеку, девка. Негоже раздражать Ткача, когда его терпению и так уже приходит конец. Раз ты отказалась работать на него, тебе теперь лучше побыстрее распрощаться со своим офицеришкой. А если и дальше будешь крутить с ним шуры-муры, я нисколько не удивлюсь, если через месяцок тебя выудят из реки.
Когда она вернулась в приют, была глубокая ночь. Все домочадцы крепко спали, но она начала что есть силы колотить в дверь. Ей было плевать, что она перебудит всю округу. Когда сонный привратник впустил ее внутрь, она помчалась вверх по лестнице в комнату Бекки. Лунный свет освещал спящую фигурку подруги, свернувшейся калачиком под одеялом. Темперанс подлетела к ней, схватила за волосы и с изрядной силой дернула.
— Какого рожна, Тем, что стряслось? — вскрикнула Бекки. — Ночь на дворе!
— Плевать мне, будь это даже твои похороны. Вставай и рассказывай. Ты знала?
— О чем?
— О том, что он жив.
— Кто? — спросила Бекки, но выражение, промелькнувшее при этом на ее лице, говорило, что она знала. Темперанс сделалось нехорошо.
— Ты знала и не сказала мне.
— Ну а что было бы, если бы сказала? — Бекки села и потрясла головой, прогоняя остатки сна. — Никто же не мог тебе ни слова сказать против него. Он как следует постарался запудрить тебе мозги, домашней девочке, сбежавшей из папиного особняка, глупой и наивной. Я не раз пыталась предупредить тебя, потому что знала, к чему все идет. Но ты потеряла голову оттого, что он сделал тебя своей подружкой, и не желала ничего слушать. Что ж, я рада, что ты наконец узнала… и рада, что не я рассказала тебе. — Бекки перешла на шепот. — А кто это сделал?
— Снейк.
— Вот и хорошо. Ему ничего не будет за то, что проболтался. Он правая рука Ткача.
— Все знали, кроме меня, да?
Бекки покачала головой:
— Нет, только я. Я узнала, когда Сьюки Каули пыталась стащить наши последние фартинги. Она собирала свои манатки, чтобы потихоньку улизнуть и присоединиться к этому подлецу Рэндаллу на следующий день после его исчезновения. Я вытрясла из нее правду и вышвырнула ее.
— Эта сучка поехала с ним?
Бекки отвернулась, она больше не хотела ничего говорить.
Темперанс думала, что хуже уже быть не может, но она ошиблась.
— Ты могла бы мне все рассказать, Бек, а не позволять оплакивать ублюдка и думать, что он погиб как герой. Я считала тебя своим другом.
— Я и есть твой друг. Сколько, по-твоему, ты бы протянула, если б не я? Ты же не родилась на этих улицах. И хотя ты ловко научилась обчищать карманы, есть еще много такого, чему ты никогда не научишься. Твоя колыбелька была для этого слишком мягкой. Я делала все, что могла, чтобы оберегать тебя. Пусть я маленькая и кривая, но все ж и я кой на что гожусь и кое-что умею. Я не позволила твоему драгоценному Рэндаллу сделать из тебя проститутку, обучив воровству, иначе он отдал бы тебя в лапы мамаши Бриствик, как только ты надоела бы ему.
