Пегги Уэйд - Чары любви
– Стивен был когда-нибудь женат?
– По правде сказать, был, и дважды.
– А как это было?
– Мне было тринадцать, когда Стивен женился на Эмили, – после недолгого размышления над вопросом Фиби ответила Элизабет, откинувшись на спинку сиденья и провожая взглядом стаю голубей над головой. – Я думаю, Стивен любил ее за все то доброе и хорошее, что она внесла в его жизнь. Вскоре после его женитьбы мы уехали, а на следующий год Эмили умерла. Два года спустя он женился на Луизе, которая умерла следующей весной.
– Он убил их? – Покусывая нижнюю губу и набрав побольше воздуха, Фиби потихоньку двинулась к цели, а Элизабет округлила глаза от изумления. – О, мне очень жаль, что я спросила, не подумав, но я совсем запуталась и… ну… моя тетя рассказывала всякие ужасы.
– Представляю, какими глупостями Хильдегард набила вашу голову. – Придя в себя и сжав губы в тонкую полоску, Элизабет серьезно посмотрела на Фиби. – Иногда мои собственные родственники доводят меня до того, что я готова наброситься на них. К сожалению, когда дело касается пикантных подробностей жизни других, общество способно долго помнить то, чего, возможно, никогда и не было. Стремление Стивена к уединению порождает всякие домыслы, которые разгораются с новой силой всякий раз, как он появляется в Лондоне.
– Прошу вас, мне нужно знать правду.
– Сомневаюсь, что могу вам помочь. Стивен не очень любит рассказывать о своем прошлом.
– На ум приходят слова «упрямица» и «молчунья».
– Дорогая Фиби, я так рада, что мы познакомились. – Удивленно посмотрев на спутницу, Элизабет в конце концов рассмеялась.
– Обычно я веду себя чуть-чуть приличнее, но мне действительно нужно это знать. Так он убил своих жен?
– Конечно, нет.
«Слава Богу», – с облегчением подумала Фиби, инстинкт не обманул ее – Стивен не способен на убийство, значит, должна быть какая-то логическая причина для всех этих слухов.
– Но Эмили все же умерла?
– Вскоре после того, как Эмили родила Бэдрику наследницу, произошел какой-то несчастный случай. Стивен нашел ее и ребенка мертвыми то ли в детской, то ли в спальне. – Элизабет разглядывала кончик своего пальца.
– А что случилось с Луизой? Хильдегард сказала, что она тоже погибла при каких-то трагических обстоятельствах.
– Да, это так. Лично я верю, что однажды ночью она упала с лестничной площадки. Простите, я не многим могу вам помочь, в то время меня не было в городе, а Стивен отказывается говорить на эту тему.
– А еще Хильдегард упоминала о каком-то проклятии.
– Глупости. Стивен говорит об этом еще меньше, чем о своих двух мертвых женах.
– Значит, у вас все же есть более точная информация, чем у моей тети, – настаивала Фиби, чувствуя, что Элизабет неохотно отвечает на ее вопросы, и не понимая, действительно ли та ничего не знает или просто защищает Стивена.
– Это как-то связано с прадедом Стивена и цыганкой, которая прокляла всех мужчин из рода Бэдриков и их браки.
– И Стивен всерьез верит этим небылицам?
– Когда мне было восемь лет, Стивен показал мне прядь волос с ленточками, хранившуюся в охотничьей сумке, и сказал, что это его наследство. Насколько мне известно, отец Стивена верил во все это и превратился в жестокого и злого человека. А что касается Стивена, то если человека день за днем, из года в год преследуют несчастья, то он невольно начинает верить чему угодно, даже если во всем остальном это неглупый человек. Во всяком случае, существует проклятие или нет, но Стивен уверен, что обе женщины были бы живы, если бы не он, – вздохнув, добавила Элизабет.
– Ну и ну. А вы верите в это проклятие?
– Я твердо знаю, что ни одна семья не заслуживает такого количества несчастий. Скорее всего я не верю, потому что желаю Стивену только самого хорошего. – Элизабет покрутила ручку зонтика. – Раз уж у нас пошел такой откровенный разговор, не расскажете ли и вы мне кое-что?
– Если смогу.
– Вы его любите?
– Разве можно любить того, кого едва знаешь? – Пряча руки в сборках своей голубой льняной юбки, Фиби снова задумалась над вопросом, который сама задавала себе в последние дни, но по тому, как Элизабет махнула рукой, сделала вывод, что ее собеседница считает такой вопрос нелепым.
– В тот момент, когда я увидела Уинстона, мне захотелось с ним познакомиться. – Глаза Элизабет стали мечтательными, а улыбка томной, перед Фиби была по уши влюбленная женщина. – После трех танцев, четырех бокалов пунша и одной партии в вист я была от него без ума.
Фиби попробовала разобраться в себе. Она вспомнила, как почувствовала в Стивене родственную душу при первой же встрече в кабинете Уаймена; вспомнила теплоту, разливавшуюся у нее внутри от одного только взгляда его блестящих темных глаз; вспомнила, как у нее чуть не остановилось сердце, когда он впервые поцеловал ее; вспомнила, как огорчилась, когда он сказал, что никогда не женится. Еще ни один человек, кроме него, не заставлял ее пульс так бешено стучать и не занимал так много места в ее мечтах.
– Этот человек безумно влечет к себе и в то же время раздражает. Он высокомерен и загадочен, любезен и умен. Он ни днем, ни ночью не выходит у меня из головы. Я люблю его глаза. Боже, я даже все время слышу, как он произносит мое имя. – Фиби хлопнула руками по коленям. – Это будет глупо, если я попытаюсь завоевать его сердце?
– Надеюсь, вы добьетесь успеха, но скажу честно – Стивен будет сопротивляться. Не важно, как вы будете действовать, но даже если вам удастся влюбить его в себя, я не могу дать гарантии, что вы поженитесь. В отношении брака он упрямо стоит на своем, и, если все же женится на вас, то это еще не будет означать, что он позволит себе любить вас. Но если вы сможете разорвать железный обруч на его сердце и он разрешит себе наслаждаться счастьем, Стивен подарит вам весь мир. – Элизабет мягко улыбнулась. – Я буду помогать вам изо всех сил. Через две недели Уинстон устраивает загородный прием, Стивен, конечно же, будет там, и вы сможете весь уик-энд посвятить тому, чтобы доказать этому мужчине, что сделаете совершенно… – Элизабет не закончила фразу, экипаж резко остановился, и обе женщины качнулись вперед на сиденье.
Все движение остановилось из-за того, что дорогу преградил изможденный старый осел, впряженный в деревянную повозку с безделушками и провизией, а маленький мальчик, не старше шести-семи лет, тянул за длинную веревку и делал все, чтобы уговорить животное сдвинуться с места. Собравшаяся толпа, которую раздражало упрямое животное, ругалась и давала ценные советы, а какой-то мужчина рукой размером с блюдо шлепал осла и выкрикивал ругательства в адрес мальчика.
