Элен Фишер - Свет во тьме
Она покинула дом после урока с Кэтрин. Дженнифер готова была играть на клавесине весь день напролет, но Кэтрин вывела ее из гостиной. Несмотря на теплый майский день, в тени высоких сосен и дубов было прохладно.
Уже несколько месяцев Дженнифер как будущая леди тщетно пыталась приучить себя гулять по саду, который был разбит сразу за имением. Девушке не нравились эти искусственные сады, где вдоль посыпанных битыми раковинами дорожек рос фигурно подстриженный английский самшит. Самшит Дженнифер казался чужим в этой дикой стране, не нравились ей и цветы, что за большие деньги выписывали из Голландии.
Дженнифер предпочитала небольшой садик, разбитый вокруг кухонного домика. Там росли скромные, зато любимые растения — лаванда с маленькими красными цветочками, источающими сладковатый запах, розмарин с его пикантным пряным ароматом и простая трава под названием овечье ухо.
К все же больше всего, вопреки поучениям Кэтрин, Дженнифер любила лес. Здесь росли громадные дубы, простирая свои ветви так широко, что, казалось, заслоняли все небо. Встречались здесь также клены и сосны, кусты кизила, что распускали весной свои белые цветы с четырьмя лепестками. Зимой лес весь был усыпан красными ягодами остролиста. И круглый год здесь слышалось пение множества птиц, начиная с рыжей крикливой сойки и кончая сладкоголосыми дроздами.
В лесу Дженнифер чувствовала себя словно дома, а вот в ухоженных садах ей было не по себе. Ей казалось, что она, как тот самшит, растет на чужой земле и ей придают чуждые очертания.
Странно, но она все еще ощущает себя человеком посторонним в этом мире. Приходилось время от времени напоминать себе, что она — Грейсон. И никто не вправе посягнуть на ее собственность. Но, несмотря на это, ее преследовала мысль, что она вторгается в чужое владение. Может быть, потому, что никакая она не леди, и ее не спасут ни шелковое платье, ни правильный выговор, свойственный дамам высшего общества. Или потому, что ее муж полностью забыл о ее существовании? Каждый вечер они встречались за обедом, но он никогда не заговаривал с ней. Если же им приходилось сталкиваться в холле, он никогда не смотрел на нее.
Внезапно навстречу ей выскочил гнедой жеребец без всадника. В мгновение ока она связала его появление со своим мужем, ибо припомнила ту кошмарную поездку от таверны до Грейхевена. Без сомнения, это был тот самый жеребец. Но ведь Грей такой искусный наездник, почему же лошадь сбросила его?
Охваченная тревогой, она быстро шагнула вперед. В ответ на резкое движение жеребец остановился и испуганно посмотрел на нее. Осторожно, поскольку характер жеребца был не лучше, чем у хозяина, Дженнифер заговорила с животным. Он навострил уши. Тогда, осмелев, она взяла поводья и повела его назад по тропе. Сесть на него она и не пыталась, будь на ней даже ее старое платье цвета индиго, ибо никогда не ездила верхом, если не считать той поездки в Грейхевен. Да и в такой юбке, что была на ней сегодня, это не по силам любой опытной женщине-наезднице, а она — небеса свидетели — таковою не была.
Спустя какое-то время она увидела мужа, который неподвижно лежал на тропе, и внезапно почувствовала тревогу. Значит, лошадь все-таки его сбросила! Намотав поводья на ветку, Дженнифер бросилась к Грею и вдруг остановилась как вкопанная.
Рядом с Греем, свернувшись в кольцо, лежала черная змея. Толстая и длинная.
Дженнифер с ужасом подумала, что это, наверное, водяная мокасиновая змея, самая ядовитая из здесь обитающих.
Неужели она уже укусила?
Осторожно, чтобы не испугать змею и не вынудить ее броситься на откинутую в сторону руку мужа, она запустила руку в карман нижней юбки, где всегда носила нож. Она никогда еще не пускала его в ход. Была такая возможность, когда лет в пятнадцать какой-то мужчина схватил ее в темноте при выходе из уборной, прижал к деревянной стене таверны и задрал юбку. Она даже и не вспомнила о ноже. Не появись в тот момент дядя, ее могли бы изнасиловать.
Однако тогда под угрозой была только ее честь, а теперь опасности подвергалась жизнь человека. Несмотря на то что Грей казался ей странным и далеким, он все же был ее мужем. И Дженнифер, вынув нож, метнула его, как учил Кэри. Просвистев в воздухе, он пригвоздил змею к земле. Дженни тут же бросилась к ней, наступила ей ботинком на голову и отсекла ее.
Выпрямившись, она наткнулась на ошеломленный взгляд Грея; тот уже очнулся и приподнялся на локте.
— Отличный бросок, — холодно отметил он.
— Вы не сломали себе шею? — участливо спросила она.
— Не похоже, — сухо ответил Грей, — а вот голова… — Он потер ссадину на лбу и нахмурился. — Я не заметил, что лошадь испугалась и рванула в сторону. Был невнимателен.
— Скорее неосторожен, — отозвалась Дженнифер, вспомнив, что не раз видела, как Грей с головокружительной скоростью вылетал из конюшни на своем гнедом жеребце. — И если вас не убило падение, то это вполне могла сделать змея.
Грей тотчас заливисто рассмеялся. Она с изумлением слушала его заразительный смех — он смеялся так впервые. Загорелое лицо сразу стало моложе, словно смех разгладил его морщины.
— Как же вам это удалось? — улыбаясь, спросил он и указал на отрубленную голову змеи.
Дженнифер во все глаза смотрела на своего мужа. Сейчас он был поразительно красив: серые глаза оживленно блестели, черные волосы живописно растрепались вокруг орлиного лица. Она ощутила необъяснимую тягу к нему.
Тотчас переведя взгляд на змею, Дженнифер поняла, что ошиблась, — судя по форме головы, змея не была ядовитой.
— О, — тихо сказала она, — а я подумала, что это мокасиновая змея.
— Ну, нет, — отозвался Грей, — это самая безобидная водяная змея.
— О, — снова повторила Дженнифер.
Ей нечего было больше сказать. Ощутив неловкость, она быстро направилась к дому.
— Одну минутку. — Грей схватил ее за локоть и вскочил на ноги. Стало ясно, что он не слишком пострадал. «Он очень высок», — подумала Дженнифер, глядя на его широкую грудь и не смея взглянуть в эти смеющиеся глаза. — Как же получилось, что вы оказались здесь и спасли меня от змеи?
Все еще тушуясь от его насмешек, Дженнифер запинаясь ответила:
— Я… я люблю гулять. — Ее тотчас осенило: он же решит, что она за ним бегает. Покраснев, она пояснила с некоторым вызовом: — Я хожу по этому лесу каждый день.
— Довольно длинная прогулка, — заметил Грей. — Да еще в такую жару. А что, если с вами случится обморок?
— У… меня никогда не бывает обмороков.
Ну конечно. Она не из тех жеманных дам его общества, которые несколько раз на день лишаются чувств. Виргиния — штат пограничный, и все женщины здесь были вынуждены работать как в поле, так и на кухне. Но за последние пятьдесят лет богатеи обзавелись достаточным числом рабов; их женам осталось только наблюдать за ними да давать указания.
