Элен Фишер - Свет во тьме
— Она сама ко мне привязалась, — повторил он, кивнув в сторону жены. — А я-то так долго искал и никак не мог найти женщину, которая подходила бы мне во всех отношениях. Разве не так, дорогая?
И он снисходительно улыбнулся жене.
Дженнифер словно ледяной водой окатили. Несмотря на показную нежность, он явно смеялся над ней, и что самое ужасное — гости прекрасно это понимали. Грей с Мелиссой обменялись многозначительными взглядами, и Дженнифер заметила, что темноволосая красавица уставилась на Грея похотливым взглядом самки. Судя по всему, она была полностью во власти желания.
Дженнифер захотелось убежать из гостиной, от насмешливой улыбки мужа. Она отчаянно жалела о том, что той ночью попросила Грея взять ее с собой. Ведь говорят же: «Только дьявол все и решает. Она вот вышла замуж за дьявола, и ее жизнь не стала лучше, чем была когда-то. Она испытывала такое же жуткое одиночество, как всегда.
Она едва понимала, о чем идет речь. Грей отвечал на бесконечный поток вопросов Лайтфутов, время от времени бросая на нее многозначительные взгляды, и от всего этого она готова была разрыдаться. Визитерам открылась вся правда: Грей женился только в пику сестре и для того, чтобы шокировать общество.
Когда, наконец, Лайтфуты отбыли, я Грей, не удостоив жену ни единым словом, поднялся к себе, Кэтрин, грустно, улыбнулась Дженнифер:
— Что за хищница эта женщина! И ее муж ничуть не лучше.
Дженнифер облегченно вздохнула, уловив участие в голосе Кэтрин. Она едва не расплакалась от жалости к себе, не овладела-таки собой и сказала:
— Кажется, я им не понравилась.
Кэтрин взглянула на нее с удивлением:
— И вы совсем не понимаете почему?
— Все очень просто, — ответила Дженнифер, — я не их круга. Не принадлежу к нему и никогда не буду принадлежать.
— К сожалению, это еще не все. — Дженнифер непонимающе уставилась на собеседницу, и Кэтрин пояснила: — Мелисса — любовница Грея.
У Дженнифер потемнело в глазах. Так вот почему Грей относится к ней с таким презрением! Разве может она соперничать с такой красивой и образованной женщиной? Он вспомнила наряд Мелиссы, ее красивые глаза и роскошны волосы и поняла, что у нее нет никакой надежды.
— Вот почему она все знает про вашу женитьбу, — продолжила Кэтрин. — Без сомнения, он все ей рассказал, представил в качестве этакой забавы.
Сердце Дженнифер оборвалось, но в лице она не переменилась. Кэтрин даже удивилась: если Дженнифер и оскорблена той новостью, что ее муж смеется над ней вместе о своей любовницей, то она ничем не выказала это.
Ей было невдомек, что, поднявшись к себе, Дженнифер уткнулась в подушку и горько заплакала. Впервые за последние девять лет.
А пока Дженнифер рыдала наверху, Кэтрин сидела в гостиной и задумчиво глядела на огонь камине. Черт бы по брал этого Грея! Будь он проклят!
План Кэтрин шел совсем не так гладко, как ей хотелось.
Глава 7
— В… на-начале… было Слово…
Кэтрин одобрительно кивнула:
— Очень хорошо!
Она была в восторге от успехов своей ученицы. Дженнифер за три месяца выучила алфавит и освоила чтение, правда, пока еще по слогам. Девушка оказалась куда сообразительнее, чем казалась вначале.
Поражало ее настойчивое стремление к учению. Может быть, это объяснялось желанием поскорее превратиться из трактирной девчонки в супругу плантатора, а может, было, врожденным качеством, но только Дженнифер старалась запомнить и проанализировать все, что ей говорили. Занятия прекращались чаше всего по инициативе Кэтрин, ибо она заметно уставала. Дженнифер же, казалось, готова была учиться день и ночь напролет.
После уроков молодые женщины обычно беседовали. Они быстро стали близкими подругами. По вечерам, когда Грей уединялся в своем кабинете, Кэтрин и Дженнифер играли в трик-трек, шашки или вист. У Дженнифер никогда не было подруги, и она с удовольствием вылезала из своей раковины. Кэтрин же боялась даже себе самой признаться, что ей приятно говорить с Дженнифер и что эта дружба заполнила пустоту в ее жизни. Поскольку большинство плантаторов считали Грея сумасшедшим, соседи к ним почти не заглядывали, и Кэтрин уже много лет была лишена возможности с кем-нибудь подружиться.
— И свет блеснул в темноте… и… и тьма… Посчитав, что на сегодня хватит, Кэтрин протянула руку и забрала у девушки Библию. В библиотеке Грея, как и у любого образованного плантатора в колонии, было много шедевров классической литературы — Гомер, Шекспир, Чосер, были и практические руководства, например по земледелию, однако Кэтрин разумно решила учить Дженнифер чтению по книге, которую та хорошо знала.
— На сегодня хватит. — Чтобы ученица не успела огорчиться, Кэтрин тут же задумчиво произнесла: — А знаете, Джен, я до сих пор вас не знаю. Что у вас была за жизнь до того, как вы приехали в Грейхевен?
Девушка пожала плечами и, как всегда, сдержанно ответила:
— Разве это была жизнь?
— Вы были счастливы?
Дженнифер отрицательно покачала головой.
— Почему же?
— Я не любила своего дядю, — откровенно призналась ученица. — Он бил меня по любому поводу и вообще без повода, а тетушка, абсолютно безответная женщина, не осмеливалась остановить его. Я едва ли знала ее вообще, несмотря на то что прожила у них девять лет. Она всегда молчала.
— Так, значит, ваш дядя наказывал вас безо всякой причины? — спросила Кэтрин.
Родители Грейсонов никогда не наказывали детей, но на самом деле они вообще редко уделяли им внимание. Теперь-то Кэтрин понимала, что была обделена родительской лаской.
— Это совсем нехорошо, — покачала головой она.
Дженнифер промолчала, и Кэтрин нахмурилась:
— И вы перестали надеяться на сносную жизнь?
— Моя жизнь никогда не была хорошей, — отозвалась Дженнифер, и в ее голосе не чувствовалось ни горечи, ни жалости к себе. Она просто констатировала факт.
Бедная девочка, подумала Кэтрин. В эти дни Дженнифер виделась с Греем только за едой, где он продолжал хранить ледяное молчание. А все остальное время он стремился избежать встречи с ней. Обстановка в целом была невыносимой, но Дженнифер никогда не жаловалась.
Чтобы совсем не расчувствоваться, Кэтрин нарочито строго сказала:
— Ради всего святого, Дженнифер, старайтесь правильно выговаривать звук «эйч»!
Простонародный выговор Дженнифер хотя и заметно улучшился, но по-прежнему резал слух, может быть, потому, что звучал из уст той, которая с виду принадлежала к высшему обществу. Сегодня на ней было розовое широкое платье; лиф и юбка его составляли единое целое, причем юбка спереди была открыта так, что виднелась нижняя юбка цвета слоновой кости. Прозрачный шарф прикрывал очень откровенный вырез, а затянутая корсетом талия казалась невероятно тонкой. Кэтрин с удовлетворением отметила, что, глядя на эту женщину, никто и не подумает о ее незавидном прошлом девчонки из таверны. К сожалению, многие изменения были лишь поверхностными, но, учитывая стремления Дженнифер, Кэтрин верила в успех. Через самое короткое время она, конечно же, станет настоящей леди.
