Элизабет Хойт - Таинственный спаситель
Он лишь приподнял бровь.
Изабель прокашлялась. Когда в последний раз она так тушевалась? Да к тому же перед простым чопорным школьным учителем — мужчиной моложе ее?
— Флирт лучше начинать незамедлительно, еще даже до представления. Вы можете показать, как кланяетесь?
Он медленно встал и, по-прежнему не сводя с нее глаз, коротко поклонился.
Она нахмурилась.
— Нет. Как-нибудь поэлегантнее. Продемонстрировать?
— Не нужно. — Взгляд его сделался ироничным.
В этот раз он отступил на шаг и изобразил взмах воображаемой шляпой, поклонившись от пояса и грациозно разведя руки.
У Изабель округлились глаза.
— Если вы все это время знали, как должным образом кланяться, то почему же не делали этого?
Он медленно выпрямился и пожал широкими плечами.
— Простой кивок предполагает достаточно почтения и без глупой напыщенности.
Она закатила глаза.
— Ну, с этих пор с напыщенностью, пожалуйста, когда вы в высшем обществе.
— Как вам будет угодно, — серьезно отозвался он.
— Теперь… — Ей пришлось прерваться, чтоб сделать вдох, ибо она ощутила какую-то странную нехватку воздуха. — Теперь я бы хотела, чтобы вы попрактиковались целовать даме руку.
Она протянула руку, надеясь, что он не заметит легкой дрожи ее пальцев.
Уинтер подошел к Изабель, взял руку и склонился над ней. На секунду его склоненная голова скрыла их руки, но она почувствовала прикосновение — теплое и интимное — губ к костяшкам пальцев.
Она ахнула:
— Вы должны целовать воздух над женскими пальцами.
Он поднял голову, по-прежнему склоненный над ее рукой, отчего лицо его оказалось к ней намного ближе. Она разглядела крошечные золотистые крапинки в его карих глазах.
— А разве это не урок флирта?
— Да, но…
Он выпрямился в полный рост.
— Тогда, мне кажется, настоящий поцелуй подходит больше, чем притворный.
Только тогда она заметила тень улыбки, притаившейся в глубине его глаз.
Она подозрительно сощурилась и попыталась высвободить руку. Его хватка осталась крепкой.
— Мистер Мейкпис.
Он расслабил руку, но лишь слегка, так что, когда она вытаскивала свою, его пальцы будто погладили ее ладонь.
— По-видимому, вы не нуждаетесь в обучении.
— О, еще как нуждаюсь, уверяю вас. — Он снова сел на свое место напротив нее. — Сколько любовников у вас было?
Она нахмурилась, искренне шокированная.
— Такое спрашивать нельзя.
— Но вы же у меня спрашивали, — невозмутимо напомнил он ей.
— Я, безусловно, не использовала слова «любовники», — парировала она.
— Но смысл был тот же, не так ли?
— Возможно. — Разумеется, смысл был тот же. Она поджала губы.
— Прошу прощения. Не знал, что вы такая чувствительная натура.
— Да этот негодник смеется над ней! О, выражение его лица вполне серьезно, но судя по взгляду, он намеревался ее подразнить.
Изабель откинулась на диванные подушки и склонила голову набок.
— Три.
Подбородок его дернулся — едва заметно, но она обратила внимание. Она удивила его.
Спрятав улыбку, она грациозно взмахнула рукой.
— Четыре, если считать мужа, но не думаю, что мужей следует учитывать как любовников, а вы?
Он наполовину прикрыл глаза веками.
— Не знаю. Вы имели любовников, когда были замужем?
— Нет. — Она состроила капризную мину. — Довольно буржуазно, я знаю, но это так. Я никогда не нарушала брачных обетов.
— А он?
Она отвела глаза.
— Мне не нравятся эти вопросы.
— Простите. Я не хотел сделать вам больно. — Голос Уинтера был глубоким, а тон — искренним.
— Вы и не сделали. — Она отчаянно пыталась вернуть себе уверенность. Вызывающе вздернула подбородок, открыто глядя на него.
Уголок его губ чуть-чуть дернулся.
— Значит, вы заводили любовников уже после кончины супруга?
Как она позволила завлечь себя на эту зыбкую почву? Но раз уж она здесь, то не отступит.
— Да. Естественно, я выждала приличествующее время после похорон Эдмунда.
— Естественно.
Она бы поклялась, что он не одобряет женщин, заводящих любовников, но не смогла уловить в его тоне неодобрения. Он сидел, сложив руки на коленях, и держался так непринужденно, словно они обсуждали цену на свежие устрицы.
— А сейчас у вас есть любовник?
Каково было бы обучать такого мужчину постельному искусству?
Эта откуда ни возьмись появившаяся мысль удивила ее. Он не ее круга, мужчина не того типа, которого она могла бы рассматривать в качестве потенциального любовника. Ей нравятся мужчины с опытом, с утонченным вкусом. Мужчины, у которых всегда наготове какая-нибудь забавная острота. Мужчины, которые умеют развлекать, быть может, удивлять в спальне, но при этом сдержанны, даже холодны вне ее. Мужчины, которые не воспринимают affaire d’amour[1] всерьез.
Сердце ее учащенно забилось.
— Нет. — Посмотрим, насколько далеко он готов зайти. Она соблазнительно наклонилась вперед. — Желаете занять это место?
Если она надеялась заставить его отступить, то оказалась немало разочарована. Губы его скривились, притягивая ее взгляд. Она задумчиво сдвинула брови.
— У меня много разных желаний, — отозвался он своим глубоким неторопливым голосом, — но не верю, что вы всерьез предлагаете мне это, миледи. В конце концов, я ведь уже признался в отсутствии опыта.
Любой другой мужчина выглядел бы сконфуженным, напоминая ей о своей неопытности. Мистер Мейкпис, напротив, казался вполне довольным, даже самоуверенным. Что-то подсказывало, что он бы воспринял любовную связь очень и очень серьезно. Раз сосредоточившись на цели, он телом и душой отдался бы этой связи. Доверился бы женщине, которую решил сделать своей возлюбленной.
От этой мысли по телу пробежал чувственный трепет. Быть объектом такого пылкого внимания — перспектива заманчивая, но это заставило ее задуматься.
«Осторожнее, — предостерегал разум, — не связывайся с этим мужчиной, не обдумав все как следует. Избавиться от него будет не так просто, как от светских волокит».
Изабель медленно откинулась назад, разглядывая своего ученика.
— Значит, нам надо поработать над вашими светскими навыками, не так ли? — Она улыбнулась, выплеснула свой остывший чай и налила себе еще чашку. — Попрактикуемся в застольной беседе?
Он кивнул, и если она и увидела в его глазах разочарование, то оставила без внимания. Пусть ей нравится флиртовать и подшучивать, но она, в конце концов, не лишена здравого смысла.
— Я к вашим услугам, — тягуче проговорил он.
