Мэдлин Бейкер - Сердце беглеца
– Я не стал бы этого делать, – предупредил его Тайри решительно. – Если хотите выйти отсюда живым.
Клинт Уэсли с трудом сглотнул, глядя на наставленное на него дуло «кольта» 44-го калибра, как по волшебству появившегося в руке Тайри.
– Тайри, – пробормотал Уэсли, при этом лицо его приняло бессмысленное выражение. – Логан Тайри.
– Долго же вы попотели, пока сообразили, – укорил его Тайри мягко.
– Так это были вы? – спросил Уэсли тоном обвинителя. – Вы подстрелили Уэлша?
– Разве?
– Вы просто подъехали и хладнокровно подстрелили его.
– Кто-нибудь видел это?
– Нет.
– Скверно, если не видели.
– Ну и что теперь? Собираетесь и меня застрелить так же?
Тайри коротко рассмеялся, но в смехе его не было веселья.
– Думаете, я ошибусь и скажу «да!»? Так забудьте об этом. Я не убивал Уэлша и не собираюсь убивать вас, если вы не сделаете никакой глупости.
Во время этой словесной дуэли Хэллоран не произнес ни слова. Теперь он прочистил горло и сказал резко:
– Тайри, уберите револьвер. В моем доме не будет перестрелки. А ты, Клинт, забудь на минуту о своей шерифской бляхе и вспомни, что ты мой гость.
– Сегодня я не чувствую себя желанным гостем, – ответил Клинт, неловко поднимаясь на ноги. – Если не возражаете, я попрощаюсь с Рэйчел и откланяюсь.
Хэллоран и Уэсли обменялись рукопожатием, и Клинт вышел. Спина его была неестественно прямой, будто он ожидал, что вслед ему полетит пуля.
– Проклятие! – Хэллоран шепотом выбранился, и кровь отхлынула от его лица. – Он знает, – пробормотал старик, в ужасе качая головой. – Теперь он знает.
– Ни черта он не знает, – решительно возразил Тайри. И одним духом осушил свой стакан. Подойдя к столу, на котором Хэллоран держал напитки, он налил себе еще одну порцию.
– Не волнуйтесь, старина, – заметил он спокойно. – Я не стрелял Уэлшу в спину, а если бы даже и так, то свидетелей не было.
– Мне не следовало нанимать вас, – устало сказал Хэллоран. – Со дня смерти Уэлша у меня не было ни одной спокойной ночи. Черт возьми, лучше бы я уступил ему ранчо!
– Вы почувствовали бы себя лучше, если бы я сказал вам, что убил Уэлша в честном поединке?
– А так и было? – спросил Хэллоран с надеждой.
Тайри усмехнулся, видя, как оживилось лицо старика.
– Конечно, так и было, – уверенно солгал он. – Сегодня можете спать спокойно, Хэллоран. Повторяю, у вас нет причин для волнения.
Хэллоран, конечно, не поверил. Но ему так хотелось верить, ему это было просто необходимо, и старик кивнул:
– Спасибо, Тайри. Увидимся утром.
Выйдя на воздух, Тайри уселся на перилах веранды и закурил сигару. Стояла ясная и прохладная ночь, пронизанная ароматом шалфея и жимолости. На черном бархате неба мерцали бесчисленные звезды.
Раздавив окурок, Тайри неспешной походкой направился к загону и едва заметно улыбнулся, когда серый жеребец подошел к нему.
– Привет, парень, – сказал Тайри и почесал его за ушами. Но тотчас же резко обернулся, услышав шаги за спиной. В руке его блеснула сталь револьвера. Но это оказалась всего лишь Рэйчел.
– Вы очень ловко с ним обращаетесь, – саркастически заметила она.
– Да нет, всего лишь приемлемо, – отвечал Тайри, быстрым движением, не ускользнувшим от Рэйчел, пряча «кольт» в кобуру.
– Клинт уехал?
– Да.
– Вы что-то хотите мне сказать, Рэйчел?
Он впервые назвал ее по имени. Она не могла бы объяснить, но по ее телу от этого пробежала дрожь.
– Вам что-нибудь нужно?
– Да. Обещайте мне, что не тронете Клинта. Тайри фыркнул:
– Не могу дать вам такого обещания.
– Почему же?
– Потому что рано или поздно он сочтет, что его долг арестовать меня. А я ни за что не вернусь в тюрьму. В этой адской дыре я провел восемнадцать месяцев и не собираюсь возобновлять это удовольствие. Даже ради вас. И ни для кого бы я этого не сделал. И если Клинт Уэсли попытается меня снова засадить туда, я убью его.
Скажите это ему. Что же касается Уэлша, я вызвал его на поединок и убил. Хотите знать что-нибудь еще?
Рэйчел молча покачала головой, думая про себя, что никогда не видела такого холодного и безжалостного выражения глаз ни у одного мужчины.
И вдруг лицо его изменилось, и Рэйчел поняла, что сейчас он протянет к ней руку. Воспоминание о его последнем поцелуе вызвало у нее дрожь в коленках, и она повернулась и бросилась бежать под защиту дома. Она неслась так, будто ее преследовали все псы ада.
Тайри за ней не последовал.
Глава 6
День, на который было намечено празднество, наступил. Он был солнечным и ясным. Когда Клинт Уэсли явился за Рэйчел, Тайри сидел на передней веранде, жуя неизменную сигару. Шериф, черт бы его побрал, выглядел чертовски красивым в синей клетчатой рубашке и черных джинсовых штанах. Поверх рубашки он надел черный кожаный жилет. И Рэйчел, вырядившаяся в лучшее платье – в белый и розовый горошек, выглядела так, что хотелось ее съесть. Золотые, как мед, волосы, венчала белая шляпка с широкими полями, отделанная розовыми и голубыми лентами.
Тайри хмуро смотрел на молодую пару, отъезжавшую в наемном экипаже. Они смеялись и улыбались друг другу, как беззаботные школьники.
Тайри сама мысль о подобном народном гулянье казалась нелепой. Но, по-видимому, остальные обитатели ранчо не разделяли его мнения и не считали такое развлечение глупым, и вскоре оказалось, что он остался на ранчо один. Даже старый Хэллоран еще рано утром уехал в город.
Тайри сидел на веранде уже добрый час, пользуясь случаем побыть наедине с самим собой.
Близился полдень, когда Тайри почувствовал, что умирает от голода. Мысль о том, чтобы самому приготовить себе обед, он отверг сразу, сочтя за лучшее съездить в город верхом и перекусить в салуне. Десятью минутами позже он уже вскочил в седло и бодрой рысью направил лошадь к Йеллоу-Крик.
Еще только подъезжая к городу, Тайри услышал звуки скрипки и голоса ребятишек, веселящихся на празднике. На лужайке перед зданием школы танцевали десятки пар. Среди них он заметил Рэйчел и Уэсли. Они держались за руки и смеялись, но не забывали скользить взад и вперед в такт музыке.
Немного поодаль, на дороге, были расставлены столы, накрытые яркими скатертями. На них возвышались горы кексов, пирогов и печенья. Еще один стол с льняной белой скатертью стоял чуть в стороне, на нем громоздилась гора корзинок для школьных завтраков, красиво перевязанных лентами и украшенных бантами. Распродажа этих корзинок и должна была стать гвоздем сегодняшней праздничной программы.
Оставив серого жеребца в платной конюшне, Тайри двинулся к главной улице. Его правая рука привычно касалась рукояти револьвера, висевшего на правом бедре. Он ощущал на себе любопытные взгляды горожан, он даже чувствовал их спиной и к тому времени, когда подошел к школе, забыл о голоде.
Йеллоу-Крик нельзя было и сравнивать с такими городами, как Додж, Уичита или Эль-Пасо. Здесь были только церковь – на радость дамам, школа, чтобы дать образование детишкам, и маленькая гостиница. Между салуном «У Баушер» и китайской прачечной располагался магазин Торнгуда. Рядом с конторой шерифа находилась редакция местной газеты. С полдюжины мелких лавчонок торговали провизией, удовлетворяя нужды местных фермеров и их семей.
Тайри выбрал местечко у школьного здания и встал, опираясь на стену спиной и не сводя внимательного взгляда своих янтарных глаз с Рэйчел. Он отмечал каждое ее движение. Она была самой хорошенькой девушкой в городе, и хотя Тайри и неприятно было это признавать, она, а вовсе не голод послужила настоящей причиной его появления здесь. Мужчины всех возрастов соперничали, стараясь добиться ее внимания, и с радостью вставали в очередь, чтобы потанцевать с мисс Хэллоран, развлекали ее шутками и остротами и паясничали, как мальчишки, в надежде заслужить ее улыбку.
Никто не подошел к Тайри.
Танцы продолжались еще четверть часа, но наконец скрипач отложил скрипку, и началась следующая часть праздничной программы. Клинт Уэсли принял участие в соревнованиях по поеданию пирогов и выиграл первый приз. Упоенный победой, Уэсли схватил Рэйчел в охапку и смачно поцеловал в губы, размазав по ее лицу вишневую начинку пирога, прочие джентльмены подстрекали его на новые подвиги.
Кузнец одержал победу в состязаниях по борьбе, что ни для кого не оказалось неожиданностью. Руки у него были как дубовые стволы, а грудь как пивной бочонок. Веснушчатый мальчик лет пятнадцати выиграл в беге, а весьма привлекательная молодая особа – в стрельбе из лука.
Тайри наблюдал за всем этим со странной смесью досады и зависти. Ну что за чепуха! Набивать рот пирогами, судорожно запихивая их в глотку, гоняться за свиньей, вымазанной жиром, или перетягивать канат над глубокой лужей… Но все, казалось, веселились от души.
Около двух часов пополудни мэр призвал всех к тишине.
