Сычев К. В. - Роман Брянский
– Я знаю об этом, коназ Фэдэрэ, – улыбнулся Мэнгу-Тимур, – прими же от меня похвалу! Я также слышал, как доблестно сражался Ромэнэ, коназ Брэнэ!
– Зачем о нем говорить? – бросил раздосадованный Федор Ростиславович. – Он подоспел, когда мы уже ворвались во вражеский город!
– Не умаляй заслуг этого воина, коназ Фэдэрэ! – усмехнулся Мэнгу-Тимур. – Мы уже не раз ломали ворота и врывались в этот шайтанов город! Но лишь теперь, когда сюда пришел славный Ромэнэ, который, не зная отдыха, ворвался в город, мы разбили злосчастных ясов и взяли их ненавистное гнездо! Значит, главная заслуга у этого Ромэнэ! Тут не должно быть никакого спора! Запомни: если бы не этот Ромэнэ, мы бы все лето простояли под вражескими стенами!
ГЛАВА 11
БЕГСТВО КУПЕЧЕСКОЙ ДОЧЕРИ
Холодным декабрьским днем 1278 года смоленский купец Порядко Брешкович проходил между торговых рядов и внимательно разглядывал лежавшие на полках товары.
– Однако, до чего же жаден наш народ, – размышлял он про себя. – Такой лютый холод, а мужички все стоят! Хороший хозяин не прогонит пса в такой холод!
Сам купец Порядко жалел своих людей: его лавки торговали на открытом воздухе только поздней весной и летом. Уже с первых осенних холодов он переводил людей в теплые, обогреваемые дровами, избы, где они и принимали посетителей. Порядко торговал всякой всячиной: тканями, полушубками, кожами, словом, всем ходовым товаром. Были у смоленского купца и свои ремесленники, которые шили по заказу покупателей из купеческих тканей или кож самые разнообразные одежды. Так, если посетитель приходил в одну из трех больших лавок купца Порядко, разбросанных по всему смоленскому рынку, и находил для себя нужный кусок ткани или выделанной кожи, он всегда мог сделать заказ и сшить здесь же, в лавке, любую необходимую ему одежду и обувь: от легких домашних тапочек до зимних головных уборов.
Меха для зимней одежды Порядко Брешкович обычно покупал у свояка – Ильи Всемиловича. Однако теперь, поскольку купец Илья отошел от дел и передал торговлю сыновьям, Порядко получал нужные меха и звериные шкуры от сына Ильи Всемиловича – купца Избора. Последний, в свою очередь, добывал пушнину у своего брата Лепко, который привозил ее из недалеких брянских лесов либо поздней осенью, либо зимой.
Благодаря родственным связям, купец скупал нужные ему товары довольно дешево и с большой выгодой потом продавал готовые изделия заказчикам. Меха поступали в Смоленск в срок, имели добротный вид и поэтому охотно раскупались как смолянами, так и приезжими купцами. Кожи купец Порядко приобретал у местных кожевников, которые славились своими изделиями по всей Руси. Этот товар обходился ему недешево, но зато покупатели не оставляли его в накладе: изделия из кожи также хорошо расходились.
И все бы шло ладно и спокойно, если бы вдруг неожиданно не подскочили цены на продовольствие…
– Фунт свинины потянул до мортки! – думал Порядко Брешкович, потирая одетые в толстые рукавицы ладони. – Видимо, и хлеб подорожает! Вот как нам обходится эта ордынская кабала! Пожалеешь покойного князя Глеба! А говорили, что это по его вине такой тяжелый ордынский «выход»! Но вот и новый князь! А разве стало лучше?
Князь Глеб Ростиславович внезапно скончался еще весной. Поехал на охоту весело и бодро, а назад вернулся уже покойником: придавило упавшее дерево! Поплакали, погоревали жители Смоленска, да что тут поделаешь? Своей смерти не минуешь!
На смену старому князю Глебу пришел его брат Михаил, и, казалось, ничего не изменится. Однако татары, узнав о смене князя в Смоленске, вскоре прислали своих людей к Михаилу Ростиславовичу с требованием выкупить у них ярлык на великое смоленское княжение.
Князь Михаил очень не хотел выполнять волю татарского царя. Он даже созвал по такому случаю городской Совет господ, на котором высказал свою готовность не только не покупать ханский ярлык, но даже вообще не платить ордынский «выход»! Тем не менее, смоленский епископ, посоветовавшись с лучшими людьми города, решил иначе.
– Нам не нужна вражда с погаными, – сказал он собранию. – А значит, будем собирать деньги на покупку ярлыка…
Пришлось смолянам вновь расставаться со своими, добытыми нелегким трудом, сбережениями. Внес свою лепту в татарскую дань и купец Порядко: на целых пять гривен серебра отощал его денежный сундук! Потому подскочили и цены на купеческие товары. Пришлось пересмотреть свою торговлю и купцу Порядко. Из-за взлета цен уменьшилось число посетителей в его лавках, а поэтому сократились и доходы.
– Не заняться ли мясной или рыбной торговлей? – думал Порядко Брешкович, глядя на висевшие по крюкам большие куски мяса и даже целые свиные и телячьи туши. – Сбыт не труден…Это не одежда или пушнина! Питаться ведь всегда нужно! А полушубок есть не станешь! Хоть и понемногу, но будут покупать: голод не тетка! А может, закупить зерна, прямо нынче, зимой? Тоже будет барыш. Однако вот мой братец закупил два года тому назад несколько возов отменной пшеницы, а цена вдруг упала…Ладно, что хоть совсем не разорился! А может, опять упадут цены? – рассуждал он. – Эх, если бы не эти татары! Откуда они так быстро узнали о смерти несчастного князя Глеба? Видимо, в нашем городе есть татарский соглядатай! Теперь уже нет сомнения!
– Батюшка Порядко! – крикнул вдруг кто-то за его спиной. Купец обернулся. – А, это ты, Желько, – молвил он, оглядывая с ног до головы слугу. – Чего ты прибежал, неужели что случилось?
– Беда, батюшка, – пробормотал в волнении слуга. – Только что приехала твоя дочь Лесанушка!
– Лесана? Из Брянска? – удивился купец. – Какая же это беда? Это ведь радость! Она приехала с Лепко?
– Нет нам радости, батюшка, – буркнул слуга. – Она приехала одна! И такая жалкая по виду, что страшно на нее смотреть!
– Да что там приключилось? – испугался купец. – Может, поганые татары напали на Брянск и разорили несчастных? Пошли скорее, сынок, там разберемся, что за беда!
Несмотря на свой старческий возраст – купец Порядко уже три года как перешагнул седьмой десяток – он быстро пошел, опираясь на плечо своего верного слуги, к дому.
В купеческом тереме царили суета и неразбериха. Слуги метались из угла в угол, выполняя приказы старой купчихи Тешаны. – Воды! – кричала она. – Тащите ведро!
Слуги бежали за водой.
– Одежду, одежду несите, дуры глумные! Давайте теплый сарафан! – вновь распоряжалась она. Служанки бежали за одеждой.
В самой середине светлицы, на скамье под окном, сидела, закутанная в теплую кунью шубу, согнувшаяся чуть ли не до пола, Лесана, с толстым шерстяным платком на голове.
