Сычев К. В. - Роман Брянский
– Здравствуй, дочка! – крикнул прямо с порога вошедший в светлицу купец Порядко.
– Здравствуй, батюшка, – ответила хриплым, каркающим голосом Лесана.
– Так что же с тобой случилось, доченька?! – воскликнул старый купец, подходя ближе. – Подыми свою головушку!
Лесана встала, немного прошла, хромая, и остановилась напротив отца.
– О, Господи! – только и сказал купец Порядко: на него глядела не прежняя красивая и молодая дочь, но жалкая, избитая побродяжка!
Все оплывшее красно-фиолетовое лицо Лесаны представляло собой сплошной кровоподтек! Одно ухо у нее, казалось, было покрыто черной грязью, а другое…Другого просто не было! На месте уха темнел уже засохший, бугристый, сгусток крови. Подбородок также был изуродован: рассечен надвое! А глаза, глаза…
– Открой глаза, дитя мое несчастное! – заплакал Порядко Брешкович. – Покажи мне хоть свои глаза!
– Нечего открывать, батюшка! – молвила, рыдая, Лесана и робко посмотрела на отца.
– Матушка! – вскричал купец, придя в ужас. – Убили нашу доченьку!
Оба глаза несчастной женщины были окружены черными пятнами, а окровавленные, раздутые, веки, казалось, не закрывали, а просто сдавливали глаза!
– Ты хоть видишь нас, доченька милая? – спрашивала, рыдая, мать.
– Вижу, но только одним глазом, матушка, – пробормотала, глотая слезы, Лесана, – другим же – ничего, тьма кромешная! Видно, он выбил мне глаз, этот жестокий злодей!
– А почему ты так невнятно говоришь? – спросил, вытирая слезы, купец.
– Нечем говорить, батюшка, – ответила Лесана и открыла рот. Перед взором несчастных родителей предстала беззубая, зияющая многими ранами кровавая ямка, напоминавшая не человеческий рот, а скорее пасть издыхающей на скотобойне животины.
– О, господи, Боже праведный! – закричал купец и зашатался. – Эй, слуги, бегите сюда, конец мне приходит, мои жалкие! – Он так бы и свалился, как куль, на пол, если бы не его верные слуги, вовремя подбежавшие и подхватившие купца.
Лишь в постели, куда слуги принесли старика, он очнулся и открыл глаза.
– Слава тебе, Господи, ты жив, батюшка! – воскликнула сидевшая перед ним на скамье жена. – Чего я только не передумала! Может, умер или тяжело захворал!
– Молчи, глупая женка! – буркнул пришедший в себя купец. – Уж лучше бы навеки успокоиться! Да уж ладно! – Он махнул рукой. – Где наша Лесанушка?
– Я здесь, батюшка, – прошамкала беззубым ртом Лесана.
– Сядь, дочка, рядом с матушкой, – промолвил Порядко. – У тебя есть силы говорить?
– Есть, батюшка, – пробормотала купеческая дочь. – Я два дня до вас добиралась на телеге: все лежала…
– На телеге? – вопросил старый купец. – А где ты раздобыла телегу?
– Мне ее дал сын брянского купца Василька Мордатыча!
– Тут она стоит, в амбаре, эта телега, – сказала купеческая жена. – Когда моя Лесанушка приехала, я сразу же спрятала коня и телегу…Пусть там постоит. Не дай Бог, люди узнают…
– Молчи, старая дура! – выругался старик. – И сиди молча, чтобы меня, больного, не гневить! Хватит того, что дочка страдает! Дай мне хоть ее выслушать!
– Молчу, молчу, батюшка, – пробормотала старая купчиха.
– Так кто же тебя избил, доченька, не татары ли? Не разбойники? – спросил, поднимаясь на локтях, купец.
– Не татары, батюшка, – тихо молвила Лесана.
– Так кто же этот озорник?
– Это мой супруг, батюшка, Лепко, проклятый Господом!
– Ты почему говоришь такие жестокие слова?! – вскричал, подпрыгнув на постели, купец. – Видно, ты совсем потеряла голову от ужаса!
– Я не потеряла голову, батюшка, – пробормотала Лесана. – Этот злодей – мой законный супруг! Говорю как на духу: это – Лепко Ильич!
Купец упал на подушки и закрыл глаза. – Не верю! – пробормотал он. – Это или дурной сон или адское наваждение! Свят, свят, свят, Господи, – буркнул он, крестясь и вдруг произнес отчетливо и громко: – Это так несправедливо и бессмысленно, моя доченька, что у меня даже нет слов! Неужели сам Лепко, такой нежный и ласковый супруг, позволил себе такой ужасный поступок? А может, его слуги? Или княжеские холопы?
– Не такой уж ласковый этот Лепко, – сказала скрипучим голосом Лесана. – Он не был таким даже в молодости! А тут накинулся на меня, как дикий зверь!
– А что за причина этому злодейству? – вопросил, не глядя на дочь, купец Порядко.
– Этот Лепко, батюшка, вбил себе в голову безумную мысль, – тихо сказала Лесана. – И так распалился ревностью…
– Ревностью? – вздрогнул старик. – Это на Лепко не похоже! Что-то тут неладно…
– Как неладно? – молвила, плача, Лесана. – Этот злобный Лепко тронулся умом на старости!
– Лепко? Злобный? – пробормотал старый купец. – Я бы так о нем не сказал! Говори-ка всю правду, какая ни есть!
– Да я тебе сказала всю правду, батюшка, – ответила уставшая женщина. – Возревновал меня Лепко и вот избил чуть ли не до смерти!
– К кому же он тебя возревновал? – поднял брови купец Порядко.
– Ох, батюшка, стыдно говорить! – всхлипнула Лесана. – Он возревновал меня к сыну купца Василька Мордатыча!
– К сыну Василька? – насторожился старик. – К тому вдовцу, потерявшему уже давно супругу? Мне об этом говорил сам Василек Мордатыч, когда приезжал с товарами в Смоленск…
– К тому самому, батюшка.
– Разве он еще не женился?
– Не женился, батюшка. Он сватался к одной совсем молодой девке, внучке княжеского огнищанина. Ну, там, Ермилы Милешича! Но они не согласились на свадьбу…
– А почему?
– Да так…пошли разные слухи: загулял-де купеческий сын! И из-за этих слухов ему отказали!
– Не с тобой ли погуливал этот молодец? – сурово вопросил Порядко.
– Нет, батюшка, это ложь! – возмутилась Лесана. – Какой-то негодяй распустил сплетню обо мне и том молодце! А тем временем из поганой Орды вернулся Лепко! Он сильно рассердился, услышав те слухи! И набросился на меня: сек плетью, бил палкой! А потом и совсем стал убивать! Этот злодей нещадно меня избивал каждый день! И так три дня подряд! А когда устал от своих злобных нападок, тогда бросил меня в холодный и сырой подвал! Да надел мне цепи на шею и руки, избитые до крови! – Она с хрипом заплакала.
– А как же ты выбралась из этой темницы? – спросил с удивлением купец.
– Да вот нагрянул туда тот сын купца Василька со своими людьми, – тихо сказала Лесана, – когда этот Лепко, мой злодей и мучитель, ушел к нашему князю…Он посбивал все замки на двери моей темницы! Они быстро все сделали. Да заранее подготовили для меня телегу. И еду туда положили. Так я и добралась сюда…
– Теперь я все понимаю, – тихо сказал купец и посмотрел на жену. – Родила ты мне, старуха, дочь на горе и позор!
