Генрих Шумахер - Паутина жизни. Последняя любовь Нельсона
Поднявшись, Уотфорд кинул мимолетный взгляд на трон Люцифера. Его губы скривились в гримасу, как будто он сам издевался над собой. Его руки принялись искать что-то в складках широкого домино, затем он выпрямился и подошел к краю ступеней.
Когда он заговорил, его голос был совершенно спокойным. Ничего резкого, визгливого не было в его тоне. Тихо, нежно текла его речь, словно овеянная ласковой вдумчивостью. На возгласы, прерывавшие его речь, он не отзывался; он каждый раз выжидал, пока наступит тишина, и уж затем продолжал далее.
— Тронная речь Асмодея… Вот она!.. В своем короле народ обычно хочет видеть высшее олицетворение собственной сущности. Вы по существу пошляки. Я самый большой пошляк из всех вас, а потому и стал вашим королем! Жить самому полной чашей и дать жить другим! Так говорит закон. Но Люцифер издал новый закон: ничему не удивляться. Этот закон лжив! Тот, кто ничему не удивляется, не интересуется ничем. Кто же ничем не интересуется, тот не может пить полной чашей струю жизни. Поэтому я отвергаю этот лживый закон и заменяю его другим: интересоваться всем! Я хочу править народом любопытных, хочу быть королем сенсации! Еще когда я был мальчиком, я интересовался родителями. Я стал изучать их. Они ненавидели и обманывали друг друга. Моя первая сенсация! Юношей я интересовался дружбой и любовью. Я познакомился и с тем, и с другим в тот день, когда лорд Балтимор соблазнил мою жену. Моя вторая сенсация! С той поры я удовлетворял каждому любопытству, прошел через все сенсации. Мне остается только одна, последняя и величайшая. Что ждет нас по ту сторону жизни? Самая загадочная из всех загадок!.. Народ любопытных страстно жаждет ее разгадки. Но на короле лежит священная миссия. Король — вперед! Пусть он разорвет завесу, за которой скрывается решение загадки. И в этом заключается моя миссия, в этом моя последняя сенсация!.. Что ждет нас потом? Я требую ответа на этот вопрос! Я любопытен!.. Любопытен!.. Любопытен!..
Три раза повторил он последнее слово, и в то же самое время правая рука его вынырнула из складок домино и стала подниматься к правому виску… медленно… медленно…
Ни тени движения не было на уставившихся на него лицах, царила мертвая тишина; слышались только потрескивание горящих факелов и легкое шипение воды, в которую падали горящие капли смолы… Затем прогремел выстрел!
В стоголосом визге, в диком, паническом бегстве, увлекаемая объятой призрачным страхом толпой, Эмма бросилась вон из зала. Кто-то схватил ее, желая удержать; перед ней на мгновение возникло страшное лицо сэра Джона, его губы лепетали что-то непонятное. Оставив домино в его руках, она убежала. Он побежал за ней, изрыгая проклятия, стараясь поймать ее.
Стояла прохладная ночь; темной полосой раскинулось широкое поле, но вдали виднелось светлое пятно. Эмма бросилась через поле на этот свет и так добежала до берега. По реке плыло судно. Потрескивал руль, высоко вздымалась фигура рулевого над поверхностью реки.
Эмма испустила долгий крик смертельного ужаса… Какой-то голос отозвался на этот крик… Чье-то лицо склонилось к ней… Том!.. Без^Чувств рухнула она в его объятия.
IX
Несколько недель прошло как во сне. Том снял для Эммы комнату у вдовы матроса, жившей поблизости от гавани. У девушки была уютная, тихая комнатка, где она могла отдохнуть от волнений последних дней. Она редко выходила из своей комнатки, после того как нашла в ближней книжной лавочке лучшие творения Шекспира, необходимые для ее планов. Ведь она не отказывалась от мысли стать актрисой, только уже не хотела ускорять свою карьеру покровительством высокопоставленных меценатов. Теперь она узнала цену этому покровительству и твердо решила никогда не подпадать под его власть. Лишь своему таланту хотела она довериться, начать с малого и собственными силами пробить себе дорогу.
Сначала она хотела найти себе какое-нибудь занятие, чтобы не быть в тягость Тому, но последний не допустил этого, решив, что заботы о житейских мелочах не должны отвлекать силы. Он зарабатывал достаточно для них обоих и чувствовал себя как брат, обязанный помогать сестре.
И действительно, он относился к Эмме как брат. Ах, почему не могла она любить его! Отовсюду смотрело на нее манящее лицо Овертона…
Однажды Эмме пришлось пережить сильный испуг. Она возвращалась из книжной лавки с новыми книгами и в узком переулочке встретилась с каретой, ехавшей из гавани; оттуда на нее смотрел торжествующий сэр Джон.
Вечером того же дня хозяйка ввела к ней в комнату его самого. Эмма вспыхнула, сильный гнев охватил ее. Так он думает, что обладает какой-нибудь властью над ней? Ну так он узнает, с кем имеет дело!
Она спокойно отнеслась к тому, что сэр Джон повелительным тоном выслал из комнаты хозяйку, но, когда он хотел взять ее за руку, Эмма оттолкнула его и холодно сказала:
— Я видела вас только один раз в жизни, милорд, и при таких обстоятельствах, которые заставляют меня не желать продолжения знакомства. Поэтому прошу вас удалиться и в будущем отказаться от попыток подойти ко мне ближе.
Сэр Джон насмешливо улыбнулся и ответил:
— Обстоятельства, о которых вы упоминаете, мисс Лайон, не заключают в себе ничего позорного для мужчины, который, как я, изведал все безумия во всем свете. Но женщина, посещающая красный рай…
— Я не знала этого, — резко перебила его Эмма, — мисс Келли повела меня туда против моего желания; вместе с тем то обстоятельство, что я вследствие этого рассталась с ней, может доказать вам, насколько неправильно вы судите обо мне.
— Я был у мисс Келли и навел все справки о вас.
— К чему?
— Я влюблен в вас, мисс Лайон. Я узнал от мисс Келли, что вы хотите стать артисткой, великой артисткой, о которой заговорит весь мир. Неужели вы думаете, что этого можно достигнуть без образования, подготовки, средств и протекций? Ну так вот: все это я дам вам, если вы исполните мои желания!
В кратких, ясных словах сухим, деловым тоном, который составлял резкий контраст с его возбужденным страстью лицом, сэр Джон объяснил Эмме свое положение. В качестве капитана военного флота он вернулся на долгое время в Лондон. Он имеет собственное большое состояние, которое еще увеличилось благодаря призам за захваченные американские суда, а потому в силах исполнить все желания Эммы. Лучшие учителя будут давать ей уроки, во время поездок в Париж и Рим она усовершенствует свое образование. В ее распоряжении будет маленький, богато отделанный дом на Пикадилли с полным штатом прислуги, экипажами, лошадьми и тому подобное. Он предоставит ей ложи во все театры, даст большие деньги «на булавки», закажет туалеты у. мадам Болье и драгоценности у миссис Кен. Все будет иметь она, чего только можно пожелать, и будет так счастлива, как только может быть счастлива девушка!
