Кэтрин Андерсон - Дикое сердце
— Ради бога.
Эми только моргнула. В скачущем свете пламени камина он казался настоящим дьяволом — высокий, красивый, весь в черном. Она почувствовала внезапно такую слабость, что чуть не упала, и, положив спички на каминную доску, прижала руку ко лбу и закрыла глаза.
— Свифт, пожалуйста…
— Пожалуйста, что? Поговори со мной, Эми. Расскажи мне, что тебя так опечалило, что ты не можешь даже смотреть на меня. Я знаю, что ты помнишь, как это было между… — Внезапно он оборвал сам себя. Потом с удивлением прошептал: — Дьявол меня разбери, если это не… — Быстро гремя шпорами сапог, он подошел к камину, — Эми, неужели это нарисовала ты?
Она слишком поздно вспомнила о его портрете. Махнув юбками, она попробовала обойти его и схватить портрет с каминной доски. Но не успела дотянуться до него. Свифт держал его рукой.
— Не надо, — сказал он.
Поняв свое поражение, Эми отступила назад, пристально изучая его лицо, пока он столь же внимательно рассматривал свое изображение на картине. Он стоял у камина, и его профиль был так похож на тот, мальчишеский, на портрете, что на нее нахлынула волна воспоминаний. На какое-то мгновение ее даже охватило желание. Свифт, ее Свифт. Перед глазами прошли сцены из прошлого. Вот двое подростков возятся и хохочут в ручье. Вот Свифт, выскочивший перед ней из чащи леса с охапкой цветов в руках. Свифт, учащий ее говорить на языке команчей, стрелять из ружья, а потом из лука, ездить верхом, ходить так, чтобы не шелохнулась травинка. Сколько всего было! Когда-то между ними была такая добрая дружба. Что же случилось, почему теперь они стоят в одной комнате, а между ними такое огромное расстояние? Ведь было же время, когда она вверяла ему даже свою жизнь.
А теперь?
Эми отвела взгляд. Теперь она не доверяет ему даже проводить ее до дома, что он, правда, все-таки сделал. Теперь она не хочет, чтобы он был в ее доме ночью наедине с ней — но все-таки он здесь.
Она услышала, как звякнули его шпоры — звук из ее прошлого, который всегда повергал ее в холодный ужас. Она вся сжалась. На мгновение ее ноздри, как ей показалось, заполнил давно забытый запах — запах мужчин, их желания и крови, ее крови. Она покачнулась и постаралась отогнать эти видения, но они наступали на нее со всех сторон.
— Эми, посмотри на меня.
Голос у него сел. Он взял ее за подбородок и поднял лицо. Она взглянула ему в глаза и тут же поняла, чего он хочет. Она вырвалась из его рук и отступала, отступала назад, пока не уперлась спиной в стену. Он шел на нее. Еще раз она попыталась увернуться, но он, раскинув руки, отрезал ей путь.
— Эми, ради всего святого, я ничего не собираюсь сделать с тобой.
Она хотела заговорить, но у нее не получилось. Он подошел еще ближе, так близко, что она почувствовала, как его рубашка касается лифа ее платья. Это прикосновение, намеренное или нет, заставило напрячься соски ее грудей, которые уперлись в ткань ее сорочки и сладко Заныли. Эми отодвинулась, еще плотнее вжавшись в стену. Он снял свою шляпу и широким жестом отбросил ее к двери. Фестоны, ненавистные фестоны, проскрипели по полу. Санчес, команчеро, который когда-то похитил ее, тоже носил фестоны на шляпе. И у большинства его людей они были. Она не могла видеть эти серебряные диски, ее начинала бить дрожь.
— Эми, — губы Свифта поймали выбившийся локон у нее на виске. — Ты помнишь тот день на реке, когда ты учила меня целоваться?
Обняв ее еще крепче, он опять взял ее за подбородок и заставил откинуть голову назад. Его черные глаза встретились с ее.
— Ты закрывала глаза, морщила нос и становилась похожей на кактус. — Его лицо придвинулось еще ближе. — Прошло много лет, но ничего лучшего я никогда не испытывал.
Его грудь коснулась ее, он все теснее прижимал ее к стене. Она откидывала голову все дальше назад, пытаясь сохранить какое-то расстояние между их губами.
— Свифт, не надо… не надо.
Он наклонился ниже, его дыхание смешалось с ее, сладкое дыхание, пахнущее только что выпитым кофе.
— Ты помнишь, Эми?
— Да, — через силу выдавила она, легонько всхлипнув носом. — Я все помню. Но это был обычный детский глупый поцелуй. Он не имеет никакого значения для сегодняшнего дня. — Она изловчилась, вытянула руки между собой и им и уперлась в его грудь. Собрав все свои силы, она оттолкнула его.
Потеряв равновесие, он отступил на шаг, и она, тут же воспользовавшись этим, извернулась и выскользнула из его рук. Стараясь, чтобы голос не дрожал, она Сказала:
— Между нами все кончено, Свифт. То, что было, это было детскими играми. Теперь мы с тобой выросли. Столько всего случилось! Слишком много всего случилось. Мне жаль тебя, если ты считаешь по-другому. Но так оно и есть.
Он пересек комнату и прислонился боком к столу, бессильно опустив руки. Эта его расслабленная поза не могла обмануть ее. Каждый раз, когда он отступал и замолкал, она замирала в ужасе, ожидая, что он предпримет дальше. Зная обычаи команчей, Эми ясно представляла себе, что сейчас он вполне может потащить ее в спальню и лечь на нее. И никто из тех, кто жил по его законам, никогда не осудил бы его за это насилие. Господи, спаси ее, но ведь она сама отдала ему все права на ее тело и даже на саму ее жизнь, и тот особенный, собственнический блеск в его глазах сказал ей, что он может воспользоваться ими.
Не спуская с нее настороженных глаз, он спросил:
— Это все из-за того, что я был с команчеро? Если так, я могу объяснить.
— Объяснить? — Она пренебрежительно взглянула на него. — Неужели ты думаешь, что я не знаю, что за ужасы ты творил и… и намерен сотворить со мной?
— Это все прошло.
Но такой ответ ее не мог удовлетворить. С той минуты, как он появился здесь, ее сердце не знало покоя, оно то подскакивало к горлу, то опускалось в пятки.
— Было и прошло? Ты думаешь, все это можно вот так просто стереть и забыть? — Она не сводила с него взгляда, ожидая, что он скажет. — Твои приятели команчеро убивали людей? Они… они насиловали женщин? Да или нет? Отвечай мне!
Свифт нервно сглотнул, но не отвел взгляда. — Я не могу отвечать за все, что они творили.
— Тогда отвечай за себя. Ты сам воровал, убивал, насиловал? Да или нет? — Ее голос взвился до визга.
— В чем-то я, конечно, виноват, но не во всем. — В его глазах появился какой-то особенный блеск. — Надеюсь, ты не веришь в то, что я насиловал женщин? Или веришь? По большому счету…
— Не знаю, по какому счету, но ты хочешь изнасиловать меня, — возразила она. — Скажи, что это не так, и я приготовлю тебе кофе. Мы мило побеседуем, посидим — все как ты хочешь. Но поклянись мне, что ты не дотронешься до меня.
Свифт молча смотрел на нее, охваченный страхом. Было похоже, что любое его неосторожное движение заставит ее вскочить и убежать. Вдруг он понял, что ему хотел втолковать Охотник своей историей про енота. Здесь, в Селении Вульфа, Эми была как в ловушке, она опасалась каждого и всего, что могло изменить ее привычный образ жизни.
