Барбара Картленд - Зачарованное сердце
Возможно, она ошибается. Она на это надеялась. Во всяком случае, женщина, которую Роберт выбрал ей в качестве компаньонки, никак не укладывалась в этот образ.
Микаэла была даже немного смущена при первом взгляде на Синтию, потому что не ожидала встретить такую красавицу, и почти с ревностью оценивала достоинства молодой женщины, которые та, по-видимому, полностью не осознавала. Овал лица, тронутые солнцем волосы, голубые глаза, опушенные темными ресницами, поразили ее, а больше всего — ласковое выражение лица. Да, Синтия Морроу была красива! Микаэла великодушно признала это, и у нее хватило здравого смысла и мужества с этим смириться.
Было в Синтии что-то еще, чего Микаэла не могла до конца понять: то ли застенчивость, то ли нежелание согласиться с той ролью, на которую ее определили. Микаэла, чувствуя, что это важно для Роберта и прежде всего для нее самой, изо всех сил старалась очаровать англичанку, добиваясь ее доверия и интереса.
И она в этом преуспела. Девушка понравилась Синтии. В то же время Микаэла не могла избавиться от странного чувства недоумения. Она ощущала себя неизмеримо старше этой молодой женщины, казавшейся такой оригинальной и такой наивной одновременно.
Микаэла не пропустила выражения ужаса в глазах Синтии, когда на ее вопрос «Что вы собираетесь здесь делать?» ответила: «Выйти замуж за милорда и найти красивого любовника!», поэтому тут же поспешно добавила: «Я шучу, мисс Морроу!»
Синтия облегченно вздохнула, решив, что девочка всего лишь старается произвести на нее впечатление взрослой.
— Надеюсь, вы выйдете замуж, но не очень скоро, — сказала она. — Вы еще слишком юны!
— В моей стране, — заметила Микаэла, — девушки обручаются до того, как им исполнится семнадцать!
— Но это неправильно.
Микаэла поколебалась, но сдержала слова, готовые было сорваться с ее губ: «Я не обручена, потому что мои родители не были женаты!» Она понимала, какой бы потрясающей новостью это стало для англичанки.
Синтия Морроу была естественной и милой, и Микаэла осознавала, что следует тщательно подбирать слова и действовать осторожно, когда дело касалось этой женщины. Хотя она с трудом понимала Синтию, та ей очень нравилась.
Мисс Иствуд была совсем другой. Микаэла составила мнение о ней с одного беглого взгляда, сразу поняв, что собой представляет эта особа. Единственное, что удивляло девушку, так это то, что отец явно тяготился ее обществом.
Поразмыслив на досуге, Микаэла решила, что у отца наверняка есть причины быть сдержанным с этой женщиной.
Приглашения на бал стоили Синтии головной боли. Роберт настаивал, чтобы Микаэла была представлена жителям графства именно на балу.
— Она будет выглядеть наилучшим образом, — заметил он. — Кроме того, я хочу, чтобы они увидели Бетч-Вейл.
— Ни один из этих людей не навещал вас еще, мистер Шелфорд. Думаю, вы не понимаете. Они будут удивлены приглашению на званый вечер до того, как свели с вами знакомство.
— Нет, если вы их попросите.
И Синтия вынуждена была согласиться. Роберт ясно дал понять, что именно она станет хозяйкой вечера. Ей пришлось писать письма, размышляя, что скажут знакомые, когда обнаружат, что она приглашает друзей в свой старый дом, чтобы познакомить их с новым владельцем и его дочерью. Ее тайные страхи высказала Сара.
— Они скажут, что ты с ним заигрываешь, моя дорогая! — заявила она. — Но зачем беспокоиться? Конечно же они все явятся, чтобы взглянуть на него хотя бы из любопытства!
— Надеюсь, они ничего подобного не скажут, — возразила Синтия с раздражением, быть может, излишним оттого, что Сара говорила правду.
— Ну, если они этого не скажут, — пожала плечами подруга, — значит, они сильно отличаются от прочих жителей Земли!
Почему она поставила себя в такое положение? — гадала Синтия. Казалось, Роберт Шелфорд околдовал ее, опутал какой-то паутиной.
Она прекрасно понимала его желание: Микаэлу нужно поддержать, ее нужно сопровождать. Но почему именно она должна этим заниматься?
Но когда Синтия увидела вновь Бетч-Вейл, она была готова простить Роберту Шелфорду почти все — настолько поместье стало прекрасным. Такое могли сделать только большие деньги.
Бетч-Вейл стал именно таким, каким она мечтала его видеть, представляя себя и Питера его владельцами. Вот только они никогда бы не смогли себе позволить так его отреставрировать.
Довольно странно, но встреча с родным домом оказалась не такой болезненной, как она ожидала. Роберт Шелфорд не казался уже захватчиком, и, вопреки всем ее страхам, воспоминания о Питере больше не преследовали ее.
Она оказалась занята по горло. Нужно было так много обсудить и так много сделать. И получилось так, что ей пришлось почти постоянно находиться в Бетч-Вейле.
Она долго сражалась за свое спокойствие и уединение, но потерпела поражение и теперь чувствовала, что ей уже безразлично, что будет с ней дальше.
Роберт не ограничивал ее ни в чем.
— Тратьте сколько хотите, — сказал он. — Отдавайте любые приказания. Я прошу только, чтобы был полный успех. — Он посмотрел на Микаэлу: — Она должна не упустить свой шанс!
И на его лице появилось выражение, которое Синтия не поняла. У Микаэлы, этой чрезвычайно счастливой юной леди, и так были все шансы на успех. Интересно, что представляла собой ее мать? Была ли она счастлива с Робертом? Как долго они жили вместе?
Синтия догадывалась, что существовала какая-то тайна в прошлом девушки. Сама она говорила о нем так, что создавалось впечатление, будто оно было у нее скучным и несчастным, о матери же упоминала сдержанно, осторожно выбирая слова.
Роберт никогда не упоминал жену, и Синтия объясняла это несчастливой женитьбой.
За два дня до бала Микаэла, описывая в деталях платье, которое она собиралась надеть, небрежно спросила:
— А что будет на вас, мисс Морроу?
— Я еще не думала об этом, — призналась Синтия. — У меня есть несколько старых вечерних платьев. Они лежат где-то упакованные. Нужно не забыть достать их завтра.
Они сидели в большой библиотеке. Синтия в сотый раз проверяла списки приглашенных. Роберт, стоявший у окна, внезапно повернулся и подошел к столу.
— Вы хотите сказать, что не приготовили ничего специально для такого особого случая? — спросил он.
Синтия подняла на него глаза и засмеялась.
— У меня не было времени подумать об этом, — ответила она. — Но разве имеет значение, во что буду одета я? Все будут смотреть на Микаэлу.
— Иногда я сомневаюсь, женщина ли вы вообще!
Роберт произнес последнюю фразу тихо, глубоко заглядывая ей в глаза, и Синтия, испытав странную неловкость, поспешно отвернулась.
