Роксана Гедеон - Дни гнева, дни любви
У меня перехватило дыхание. Сбылось-таки! Сбылось то, что казалось невозможным… Господи ты Боже мой, как мне хотелось сейчас же, сию же минуту рассказать об этом королю, а особенно Марии Антуанетте!
Я прижала руки к груди.
– Сир, простите мне мое молчание, у меня просто нет слов, чтобы выразить… Я…
Он жестом прервал меня.
– Не нужно благодарностей. Лично для вас я, в сущности, ничего не сделал. Хотя вы, мадам, заслуживаете огромной награды. Мне не приходилось встречать столь мужественных, искренних и вместе с тем обаятельных женщин. Если бы вы были мужчиной, я, ей-Богу, дал бы вам орден. Граф Дюрфор, рассказывая о вас, использовал самые лестные выражения, и теперь я вижу, что он был абсолютно прав. Мне хочется сделать вам приятное. Чего бы вы хотели?
Я растерянно пожала плечами.
– Больше всего, сир, я хотела бы вернуться домой, к сыну.
– За этим делом не станет. Вам выдадут самые надежные документы. А что касается вас, мадам… Может быть, вы почтите своим присутствием бал-маскарад по случаю Пасхи?
Я улыбнулась.
– Увы, сир, но он состоится через целых три дня!
– И все равно я прошу вас остаться.
– Остаться? Нет, сир, это невозможно.
– Тогда я приказываю вам быть на этом маскараде, мадам. Я не поверила своим ушам.
– Приказываете? Мне?
– За эти три дня вам подготовят документы. И мне хочется, чтобы вы повеселились. В Париже вряд ли еще устраивают такие празднества. Итак, я желаю видеть вас в Шенбрунне, мадам!
Растерявшись, я сделала реверанс. Когда я подняла голову, кабинет был уже пуст.
В полном недоумении я вышла из апартаментов императора в прохладную прихожую. Я рассчитывала, что увижу Жанно не больше чем через две недели. А теперь наша встреча откладывается…
– Ну как? – услышала я вопрос.
Граф Дюрфор, похоже, все это время ожидал меня в галерее Хофбурга.
– Все в порядке, Кристиан. – Я вспомнила о своем успехе и радостно рассмеялась. – Нет, я просто не ожидала, что все так чудесно получится! Знаете, я была очень не уверена в своих силах, особенно после встречи с Фонбрюном и д'Антрэгом… Как мне показалось, они были невысокого мнения о моих способностях.
– В таком случае они просто бесчувственные болваны, моя прелестная кузина… Одной своей очаровательной улыбкой вы добились большего, чем они целыми кипами писем и прошений.
Мне были приятны эти слова, и я невольно улыбнулась.
– Ах, как вы любите льстить, Кристиан! Вам не страшно так щедро раздавать комплименты?
– Зачем же мне их жалеть, если вы их достойны?
– Берегитесь, вы растратите весь свой запас любезностей и станете повторяться… Знаете, что сказал мне император?
Задав этот вопрос, я посмотрела графу в лицо и едва не ахнула от мысли, внезапно осенившей меня. Эта таинственная улыбка, загадочная фраза о том, как он расхваливал меня перед Леопольдом…
– Признавайтесь немедленно, Кристиан: то, что император приказал мне быть на маскараде, – это ваших рук дело?!
Он попытался поймать мою руку и поднести к губам.
– Клянусь, милая кузина, я не предполагал, что вам это будет неприятно.
Я сдвинула брови.
– Фи, как это некрасиво, граф! Вести какие-то переговоры у меня за спиной… А знаете ли вы, что своей излишней любезностью лишили меня удовольствия увидеть сына после полуторамесячной разлуки?
Я решительно отвергла все его попытки поцеловать мне руку.
– Если вы, принцесса, так уж огорчены моим поступком, я мигом могу все уладить, – сказал он, явно уязвленный. – Мне достаточно сказать несколько слов императору и…
– Довольно, кузен! Ничего говорить не надо. Только прошу вас впредь быть более осмотрительным…
В конце галереи я увидела фигуру горничной, которая несла мне шляпу, летний плащ и перчатки, и быстро пошла ей навстречу, не считая нужным прощаться.
3– Знаете, сударыня, сдается мне, что все ваши выдумки оказались удивительно безвкусными.
Столь строгий приговор я вынесла венской модистке, приглашенной моим отцом и одевавшей меня к карнавалу.
– Неужели вы не понимаете? Взгляните сами!
В этом наряде мне не нравилось все: от плоских туфелек из атласа до щедро усыпанного пудрой завитого парика середины века. Огромные, почти квадратные фижмы внушали сомнения насчет того, смогу ли я войти в дверь. Платье было короткое, открывавшее чулки – смешное, карнавальное, но некрасивое. Симпатичной была только бархатная «мушка» на левом виске, но и ее почти целиком скрывала усыпанная блестками маска.
– Мадам, но ведь это платье не для изысканного вечера, – возразила модистка. – На маскараде все дамы выглядят подобным образом…
– Возможно… Но ведь то венские дамы! А я парижанка. С меня другой спрос.
Я решительно распустила тугой корсет, отшвырнула в угол атласные туфли.
– Довольно! Я не хочу быть смешной. Оглянувшись на служанок, я увидела, что они явно озадачены моим поведением.
– Шарлотта, ступайте и купите мне цветов, – приказала я быстро. – Я видела, они продаются совсем рядом с домом.
– Мадам, где же я в такое время возьму цветов? Вы же не делали заказа, а без него ни хороших роз, ни камелий достать невозможно.
– Разве я прошу камелии? Сейчас апрель… Вы пойдете и купите мне целую охапку ландышей, фиалок, незабудок… Вы понимаете?
– Такие цветы, мадам, подходят разве что гризеткам.
– Не ваше дело! Вы слышали, что я сказала? Шарлотта молча вышла из комнаты.
– Я жду вас через пять минут! – крикнула я ей вслед. Меня охватило радостное возбуждение. Я буду выглядеть красиво! И не просто красиво, а сногсшибательно. Клянусь, ни одна дама на маскараде не будет иметь такого костюма. Ах, Боже мой, как же я любила наряжаться… В этом было что-то волнующее, утонченное, словно я творила саму себя. К тому же, как давно я была лишена этого! А нынче меня будет видеть весь Шенбрунн!
– Минна, давайте сюда платье, которое мне подарил граф Дюрфор… Да-да, именно это!
В ярко освещенной комнате мягкими тонами переливалось пышное легкое платье из шелка необычного пепельно-фиалкового цвета. Вот что значит последняя мода! Теперь юбки стали длиннее и не такие широкие. Лиф мягко облегает грудь. Ткань такая прозрачная, что, кажется, сквозь нее просвечивают соски. Широкий пояс из блестящего муара обхватывает талию чуть выше, чем положено. Рукава открывают безупречную линию локтя. Как хорошо, что это платье такое открытое… Обнаженные руки, обнаженные покатые плечи, точеная лебединая шея, полуобнаженная грудь, ослепительная золотистая кожа… Настоящий весенний наряд. Я даже придумала, кем я буду на маскараде. Флорой! Да, именно Флорой – богиней зелени, цветов, весны…
