Диана Крымская - Черная роза
Впрочем, немного тревожило Розамонду и загадочное исчезновение Робера и Доминик. Сестра Рауля наутро после объяснения с графиней де Руссильон отправилась сначала в особняк, принадлежавший отцу Доминик. Где герцогине сообщили, что ее сиятельство исчезла неизвестно куда и, похоже, даже не ложилась в постель. Розамонда начала понимать, куда подевалась ее названая сестричка. И приказала нести свои носилки ко дворцу де Немюра. Где была также встречена встревоженными и удивленными слугами, — герцог де Немюр исчез. И в Испанию он явно не уехал, потому что его гнедой стоит на конюшне, а мавр Исмаил и Гастон, которых монсеньор собирался взять с собою в Кастилию, приезжали во дворец в восемь утра, не дождавшись хозяина у Сент-Антуанских ворот. И тоже не смогли сказать, куда исчез герцог. Быть может, планы его светлости вдруг резко изменились? Возможно, он ночью куда-нибудь отправился, как делал это не раз, никого не ставя в известность?
Слушая все эти рассуждения и предположения, Розамонда внутренне заулыбалась. Она начала догадываться, куда одновременно делись Доминик и герцог де Немюр. Они где-то вместе! Конечно, вместе! Единственное, что слегка насторожило герцогиню, — известие, что ночью исчез и доверенный слуга монсеньора, Франсуа. Вот это было уже необъяснимо!
Итак, Рауль привел сестру в одну из комнат западного крыла. Оглядываясь вокруг, Розамонда спросила:
— Брат, что ты делаешь в Шиноне? Давно ли ты здесь?
— Уже два дня, — отвечал де Ноайль, ставя сундучок на стол и глядя на него горящим взором. Как бы сделать так, чтобы сестра вышла куда-нибудь хоть на пять минут? Бумага наверняка там!
— А где ты был до этого? Я вся извелась!
— Нигде… Какая разница! — Раздраженно ответил он.
— Рауль, ради всего святого, почему ты так груб со мной? О Боже! А почему ты такой бледный? Ты не ранен?.. Отвечай же!..
— Да, меня ударили в плечо. Кинжалом. Но ничего опасного, сестра, — криво улыбнулся он ей.
— Нет, нет! Дай я осмотрю твою рану! Хорошо, что я взяла кое-что из своих лекарств! — Она открыла сундучок маленьким ключиком, висевшим на шее на цепочке вместе с большим серебряным распятием. — Как чувствовала, что они могут пригодиться! Кто тебя ранил? Когда? Раздевайся скорее!
— Прекрати, Розамонда! — Злобно сказал Рауль, отталкивая ее от себя. — Что ты квохчешь надо мной, как наседка над цыпленком? Рана несерьезная. Царапина. Твои лекарства мне не нужны! Так, значит, ты привезла в своем сундучке небольшую аптеку? И больше ничего?
— Почти ничего, — растерянно ответила герцогиня. — Ну… Евангелие… Кое-какие женские вещи… А что?
— Слушай, — морщась сказал Рауль. — Мне нужно, чтобы сюда немедленно пришел один из моих людей… по имени Франсуа. Найди его. Я ранен, и мне тяжело двигаться. Он такой невысокий. Плешивый. С тощей бородкой. Приведи его сюда.
— Конечно! Бегу! Ты присядь. Но Рауль!.. Мне кажется, ты меня обманываешь. Ты ранен очень серьезно!
— Не беспокойся, сестричка. Мне скоро станет намного легче. Ты иди… Иди скорей за Франсуа!
Едва герцогиня скрылась за дверью, Рауль, очень довольный своей удачной выдумкой, набросился на сундучок. Где спрятан документ? Наверняка в Евангелии! Он судорожно перелистывал страницу за страницей… Ничего! Перетряхнул батистовые платочки. Пересмотрел склянки с порошками и мазями. И заскрежетал зубами. В сундучке бумаги не было! Значит… Значит, Розамонда или прячет ее на себе, или бумаги нет у нее с собой вообще. Проклятье! А вдруг де Немюр обманул кузена? Решил потянуть время? Но нет… Он не стал бы попусту называть имя Розамонды. Скорее, назвал бы тогда барона де Парди.
«Робер сказал — Розамонда всегда возит документ с собой. Значит, бумага на ней! И придется обыскать ее. Но нет… Все-таки она — моя сестра. Обыск — страшное унижение для нее! Пожалуй, лучше поговорить с ней по-хорошему. Попросить отдать бумагу. В крайнем случае — пригрозить обыском. Вот только она слишком упряма… как и мой милый кузен! Смогу ли я заставить ее отдать документ добровольно, не прибегая к крайним мерам?»
Розамонда вернулась через десять минут с Франсуа. Девушка не догадывалась, что это тот самый исчезнувший прошлой ночью верный слуга Робера. Франсуа низко и угодливо поклонился Раулю.
— Что желает монсеньор?
— Выйди и подожди в коридоре. Я вспомнил, что мне надо срочно поговорить с сестрой. — Когда неприятная физиономия Франсуа исчезла за дверью, де Ноайль, глядя прямо в глаза Розамонде, обратился к ней:
— Где документ, который передал тебе Робер де Немюр?
Девушка едва заметно вздрогнула, но выдержала тяжелый взгляд брата.
— Документ? Какой документ?
Рауль зло усмехнулся.
— Только не лги мне. Ты знаешь, какой. Я это вижу.
— Я не собираюсь обманывать тебя, брат. Но не понимаю, почему я должна давать тебе сейчас отчет — где эта бумага? Ты не имеешь к ней никакого отношения. Она принадлежит нашему кузену де Немюру.
— А если я скажу, что эта бумага очень важна для меня? Что она для меня бесценна? Что она одна может спасти и мою жизнь… и мою честь? Тогда ты скажешь, где она?
— Брат, я не могу тебе этого сказать.
— Но ты это знаешь? Знаешь?
— Знаю. — Ведь она у тебя, сестричка… У тебя? — У меня.
— Как же ты можешь не помочь мне, Розамонда? — Рауль картинно взмахнул здоровой рукой. — Своему родному, единственному, обожающему тебя брату! Ведь это всего лишь клочок бумаги. А моя жизнь и честь висят на волоске из-за него!
— Я обещала Роберу, что никто не узнает, где эта бумага. Что я буду беречь ее как зеницу ока. И что никому, кроме него, не отдам ее.
— «Обещала Роберу»! Кто он тебе? Двоюродный брат. Седьмая вода на киселе! А я стою перед тобой — несчастный… раненый… еле живой… И ты не хочешь мне сказать? Сестра! Ты грешишь! Грешишь против всех человеческих и божеских законов! Подумай об этом. Ведь твой поступок сродни поступку Каина, убившего родного брата. И проклятого за это!
— Нет, брат, ты ошибаешься. В моем отказе нет для тебя ничего смертельного и грозящего тебе бесчестием. Если тебе так нужна эта бумага — просто попроси Робера. Пусть он разрешит отдать мне ее тебе!
Рауль невольно хмыкнул. Попросить Робера… Прошлую ночь он пережил. Но, может, за эту ночь уже подох в подземелье? Вот упрямая девчонка! Нет… Ее не проймешь…
Тут Розамонда увидела свой растерзанный сундучок. Она покраснела от гнева.
— Рауль! — вскричала она. — Ты рылся в моих вещах?.. Что ты себе позволяешь? Это же низость!
— Ну хватит! — рявкнул де Ноайль. — Мне надоело выслушивать «нет», «не хочу» и «не буду»! Франсуа! — позвал он. Тот открыл дверь и вошел в комнату. — Мы немедленно спустимся с тобой и с моей сестрой в подземелье. Жак уже там?
