Барбара Картленд - Укрытые любовью
Надин была удивлена. Она знала, что турки ненавидят греков, однако не ожидала, что грек приедет в Турцию и станет говорить такие вещи.
Видимо, Лайл подумал о том же, потому что негромко произнес:
— Мне кажется, вам надо следить за своей речью!
— Эти скоты не понимают никаких языков, кроме собственного блеяния, — не унимался грек. — Куда вы направляетесь?
— В Канаккале, как только придет паром, — добродушно ответил Лайл.
— Паром придет завтра, — заметил грек, — так что мы сможем поехать вместе.
— Когда мы достигнем другой стороны Дарданелл, нам с сестрой нужно будет поработать, — сказал Лайл. — А теперь, я думаю, нам следует пожелать вам спокойной ночи. Мы очень устали.
Он поднялся, и Надин последовала его примеру.
— Не торопитесь, — запротестовал грек. — Останьтесь, давайте выпьем.
— Мы уже закончили, — стоял на своем Лайл, — однако здесь еще осталось немного вина, и мы надеемся, вам оно понравится.
С этими словами он передал бутылку греку, быстро взглянул на Надин и пошел к двери. Девушка устремилась за ним, но грек протянул руку и схватил ее за запястье.
— Когда ваш брат ляжет спать, спуститесь ко мне, — прошептал он. — Я хочу с вами поговорить.
Надин с силой вырвала свою руку.
— Прошу прощения, — не выходя из себя, сказала она, — но я очень устала.
Она поспешила за Лайлом. Тот уже стоял у двери и смотрел на происходящее.
Ни Лайл, ни Надин не произнесли ни слова, поднимаясь по лестнице. Уже в комнате он спросил по-английски:
— Что вам сказала эта пьяная свинья?
— Он хотел повидаться со мной, когда вы ляжете спать.
— Этот тип из тех, что встречаются во всех гостиницах, — сердито произнес Лайл. — Слишком много пьет, слишком много болтает и волочится за любой женщиной в пределах досягаемости.
— Может быть, завтра он протрезвеет и будет вести себя лучше, — предположила Надин.
— Надеюсь, не то я брошу его в море!
— Нет, нет! — испуганно всплеснула руками девушка. — Нам нельзя привлекать к себе внимание.
— Конечно же, вы правы, — согласился Лайл. — Это все из-за того, что со мной едет красивая женщина. Я всегда говорил, что их не стоит с собой брать.
— Ну вот, теперь вы злитесь, — обиделась Надин.
— Понимаю, вы в этом не виноваты. Так что спокойной вам ночи. Если я понадоблюсь, постучите в стену.
— Хорошо, — кивнула Надин, — но вряд ли это понадобится.
Они улыбнулись друг другу, и Лайл ушел в свою комнату.
Надин заперла дверь и разделась. Но перед тем как лечь в постель, она сняла парик, решив, что без него спать будет гораздо приятнее. К тому же ей не хотелось, чтобы к утру он растрепался.
Надин аккуратно насадила парик на бутылку с питьевой водой, стоявшую на умывальнике, — из нее получилась прекрасная колодка. Потом забралась в постель и закрыла глаза.
Она уже почти спала, когда неожиданный шум заставил ее вздрогнуть. Она не уловила природу этих звуков, но вдруг с ужасом догадалась, что кто-то лезет в комнату через окно.
Она села в постели.
Было очень жарко, поэтому Надин не задвинула занавески и теперь смогла увидеть, что к ней лезет мужчина. Когда он приблизился, она легко узнала его при свете луны.
Девушка испуганно вскрикнула, потому что это был тот самый грек.
Глава шестая
Лайл не стал раздеваться, а только снял рясу. Окна были широко распахнуты.
Оставшись в рубашке и брюках, Лайл при свете свечи изучал карту побережья. Он как раз прикидывал, где именно следует дожидаться крейсера, когда вдруг услышал крик, в котором с трудом узнал голос Надин.
Он выпрыгнул из постели и повернулся к двери. Тут он вспомнил, что не сможет войти, пока Надин не повернет в замке ключ.
Его мозг лихорадочно работал. Да, конечно, еще сидя на постели, он услышал какой-то шум за окном. Надин снова закричала. Лайл бросился к окну и увидел, что под ним проходит покатая крыша веранды. Ему понадобилось всего насколько секунд, чтобы вылезти из окна и, держась за стену, пройти по крыше к окну Надин.
В окно он увидел, что грек навалился на девушку, а она пытается вырваться и кричит, вертя головой из стороны в сторону.
В два прыжка Лайл пересек комнату и отшвырнул грека. Потом нанес ему сильный удар в подбородок, и грек упал на пол. Лайл рывком приподнял его и ударил снова. Держа обмякшего визитера одной рукой, отпер дверь и выволок его в коридор. В какое-то мгновение ему очень захотелось выбросить наглеца в окно, однако тот наверняка сломал бы ногу, что вызвало бы переполох и кучу вопросов. Надин права: не надо привлекать к себе внимания.
Лайл колебался. Грек начал сползать на пол. Лайл снова поднял его и потащил в свою спальню. Тот пытался что-то произнести, словно приходил в сознание. Лайл снова врезал ему, грек дернулся и замер. Уэстли связал ему ноги, а затем и руки за спиной. Потом запер за собой дверь и отправился к Надин.
Девушка стояла, ожидая его. Когда Лайл вошел, она бросилась к нему и спрятала лицо у него на плече. Лайл обнял ее.
— Все в порядке, — быстро сказал он. — Он вас больше не побеспокоит.
— Он... он напугал меня! Он... просто... просто чудовище!
Лайл чувствовал, как дрожит ее тело под ночной рубашкой, которую он выбрал для нее в британском посольстве. Он крепче прижал ее к себе.
— Все уже позади, — успокаивал ее Лайл. — Будьте храброй.
Но девушка и так проявила немалую храбрость, подумал он, понимая, каким потрясением стал для нее этот инцидент. Увидев навалившегося на нее грека, он хотел убить его, и только огромное усилие воли удержало его от подобной крайности.
Когда он убегал от русских, то вынужден был в целях самозащиты убить несколько человек, но чувствовал, что любое убийство трижды будет оправдано, когда речь идет о безопасности Надин, так как со всей определенностью понял, что влюбился.
Надин все еще стояла, уткнувшись ему в плечо, и ее шелковистые волосы щекотали его подбородок.
«Невозможно быть такой красавицей и в то же время столь мужественно вести себя в чрезвычайных обстоятельствах», — восхищался девушкой Лайл.
Покинув дом Нанка Османа, Надин выполнила данные ей указания. Она молчала весь долгий путь по Босфору и Мраморному морю. Она ни разу ни на что не пожаловалась.
«Я люблю ее, — признался себе Лайл, — но сейчас она ни в коем случае не должна это понять».
Его признание только усложнит ситуацию, в которой они находились, и потому он бережно заставил Надин сделать шаг к кровати.
Не отпуская его, она спросила:
— А что, если бы... если бы я была одна... а вас здесь... не было?
— Но я же здесь, — успокоил ее Лайл. — А теперь давайте придумаем, что нам делать с греком до отъезда.
