Барбара Картленд - Укрытые любовью
— Неужели так должна выглядеть женщина-миссионер?
— Все женщины-миссионеры, которых мне приходилось встречать, — объяснил Лайл Уэстли, — были невероятно скучными старыми девами неопределенного возраста, с лицами, напоминающими задок кеба.
Надин прыснула.
— Прошу прощения, но мне совсем не хочется так выглядеть! — запротестовала она.
— А вам это и не удастся, сколько бы вы ни пытались, так что нам остается только надеяться, что вас никто не заметит.
Он поднял чемоданы и спросил:
— У вас есть удобные дня ходьбы туфли?
— Я долго выбирала между очень симпатичной парой и вот этими, на низком каблуке, они на мне.
— Я ждал от вас именно такого ответа, — заметил Лайл Уэстли. — А теперь нам придется пройтись пешком, так что идемте.
И он ступил на тропинку, извивавшуюся меж скал до самых вершин.
Вокруг не было даже намека на человеческое жилье, однако деревья стояли в цвету, и это место выглядело как тихая, мирная деревня.
Лайл Уэстли шел вперед. Надин следовала за ним, останавливаясь только затем, чтобы сорвать дикий цветок. Лайл не дожидался ее и шел ровным шагом, но она догнала его и воскликнула:
— Посмотрите-ка! Они такие красивые! Какое счастье, что мы смогли убежать!
— Мы пока еще не в безопасности, — предупредил Лайл. — Надо молиться, чтобы наша удача продержалась еще немного.
— Я уверена, она продержится, — заверила его Надин. — Прошлой ночью, перед тем как уснуть, я думала о том, что это папенька, наверное, привел вас к террасе, чтобы я спасла вас, а вы — меня.
—Тьфу-тьфу-тьфу! — суеверно сплюнул Лайл. — Думаю, ваш отец гордится вами — вы ведете себя, как я и ожидал.
— А чего именно вы ожидали? — полюбопытствовала Надин.
— Что вы сделаете все именно так, как я сказал, и что будете смотреть на все это как на приключение.
Глаза ее заблестели.
— Я знаю, вы боялись, что я поведу себя как истеричка и непременно начну болтать, когда мы станем переплывать Босфор.
— Да, я не предупредил вас о молчании, — признался Уэстли.
— Меня научил этому папенька, когда мне было года два, — сказала Надин, — а мы с маменькой всегда слушались его.
Продолжая шагать, Лайл Уэстли подумал, что, раз уж ему довелось спасаться вместе с женщиной, то ему повезло, что этой женщиной стала дочь Ричарда Талбота. А вначале он опасался, что она при малейшей неожиданности прилипнет к нему словно банный лист и без конца будет повторять, как ей страшно.
Надин торопливо шагала рядом с ним, держа в руке собранные цветы. Ее глаза под очками, казалось, вбирали в себя красоту и покой природы. Она наслаждалась жизнью. Лайл Уэстли не мог представить себе, чтобы какая-либо из женщин, что вешались ему на шею в Лондоне, да и по всему свету, могла бы вести себя столь естественно. Она наверняка дрожала бы и говорила только об опасности, в которой оказалась.
«Бесспорно, это редчайшая представительница своего пола», — резюмировал он.
Они шли и шли, пока наконец вдали не показались крыши.
— Что мы скажем, если нас спросят, как мы сюда добрались? — спросила Надин.
— Что нам повезло, и некий благочестивый человек из уважения к моему сану подбросил нас сюда в своем фургоне.
Надин кивнула.
— Не думаю, что кто-то нами заинтересуется, — вдруг сказала она, — но на всякий случай я хотела бы знать всю легенду.
— Разумно, — одобрил Лайл Уэстли и, посмотрев вперед, добавил: — Перед тем как покинуть Константинополь, я узнал, что здесь неподалеку есть гостиница. Мы остановимся там, если сегодня не будет парома.
Надин тотчас подумала, что любая отсрочка может смешать их планы. Чем дальше они уйдут от Константинополя, тем лучше.
Наверное, сейчас служанка Нанка Османа, обычно будившая Надин, уже обнаружила, что ее постель не смята. Сначала женщина пойдет в комнату Рами, чтобы проверить, не там ли гувернантка. Потом, когда ребенок начнет звать Надин, служанка спустится вниз и спросит жен, не видели ли они ее. И только после этого в страхе отправится к Нанку Осману — доложить, что гувернантка пропала.
Впрочем, возможно, он обнаружит это первым. Если он решит искупаться перед завтраком, что нередко делал, то на террасе заметит ее ночную рубашку и муслиновое платье, а рядом — мягкие тапочки и полотенце. Поначалу он и не подумает, что Надин утонула. Он будет всматриваться в сверкающие воды Босфора в надежде увидеть голову купающейся девушки. Только через некоторое время, когда ее все еще не будет видно, он начнет волноваться.
«А ведь по-своему он был ко мне добр», — подумала Надин.
И внезапно кольнуло в сердце, когда она подумала о Рами. Она никогда больше не увидит ребенка, и дай Бог, чтобы никто по глупости не сообщил девочке, что ее воспитательница утонула.
Но тут Надин вспомнила, что говорил ее отец, когда они, останавливаясь где-нибудь на короткое или долгое время, привязывались к окружающим их людям: «Не стоит оглядываться назад. Мы не можем вернуть прошлое, но всегда должны надеяться на будущее».
Девушка решила не думать больше о Рами.
Впереди замаячили невзрачные домики, за которыми просматривалось более высокое здание. Когда они подошли ближе, Надин увидела сверкающие воды Дарданелл.
Она подумала, что паром, должно быть, находится в порту.
Лайл Уэстли посмотрел туда же. Неужели и он задается тем же вопросом?
Они шли молча. Несколько человек направлялись к высокому зданию, походившему на магазин. А вскоре беглецы смогли разглядеть причал. Бухта была пуста, лишь кто-то сидел у воды, куря и разговаривая.
Лайл Уэстли устремился к гостинице.
Она была гораздо больше, чем казалось издали, с низкими потолками, которые подпирались балясинами. Однако вокруг было чисто. Владельцем гостиницы оказался большой жизнерадостный турок.
— Чем могу помочь, мистер?
Он заметил на Лайле рясу, и лицо его приняло почтительное выражение.
— Доброе утро! — произнес Уэстли. — Мы с сестрой хотели бы переправиться на пароме до Канаккале.
— Вам не повезло, — ответил хозяин, — вчера вечером паром ушел, и до завтра его не будет.
— Да, не повезло, — согласился Лайл. — Впрочем, я надеюсь, вы будете столь добры, что предоставите нам две комнаты на ночь.
— У меня как раз есть две, но я всегда придерживаюсь такого правила: мои постояльцы должны заплатить вперед — думаю, вы понимаете меня.
— Разумеется, — кивнул Уэстли. — Это весьма предусмотрительно с вашей стороны.
Хозяин гостиницы был удивлен ответом, однако назвал сумму, и Лайл Уэстли выложил деньги на стол.
— Мы долго шли сюда, — непринужденно заявил Лайл, — моя сестра устала и хочет отдохнуть.
