Барбара Картленд - Укрытые любовью
Под ночной рубашкой на ней было платье, в соответствии с наставлением Лайла, самое незаметное в ее гардеробе.
— Вы ничего не должны с собой брать, — говорил он, — чтобы потом слуги не могли сказать, будто после вашего исчезновения что-то пропало.
— Понимаю, — ответила тогда Надин.
Перед тем как покинуть дом, она достала из шкафа спрятанный там парик. К своему удивлению, она обнаружила, что смотрится он неплохо, однако полностью меняет ее внешность. Надин показалось, что в парике она выглядит старше, и только потом поняла, что его прическа более подобает женщине за тридцать. Впрочем, собственная внешность сейчас не слишком ее волновала.
Главное, чтобы Лайл Уэстли прибыл в обещанное время и увез ее.
Он появился минуты через две. Каик бесшумно подплыл к террасе, и сидевшие у обращенного к ней борта трое гребцов притормозили его. Уэстли протянул руки, чтобы поддержать девушку, когда она прыгнула в лодку. Никто не произнес ни слова. Как только Надин расположилась рядом с Лайлом на носу, гребцы взмахнули веснами и погнали лодку в Босфор. Они плыли тихо, а в воде вокруг мерцали звезды.
Лайл Уэстли сделал только одно движение — набросил ей на плечи шерстяную шаль.
Надин не было холодно, если не считать пробегавшего по спине нервного морозца, от которого начинало учащенно биться сердце.
Они уплывали все дальше от земли.
Надин ликовала, оттого что ей удалось так ловко скрыться. Какой умный план придуман Лайл Уэстли!
Утром слуги, проснувшись, решат, что она ушла плавать. За ужином, дождавшись паузы в речах Нанка Османа, девушка сказала, что становится все жарче и ей очень хочется плавать. Кроме того, добавила она, вскоре надо начинать учить этому Рами.
— Море холодное, — сказана одна из жен.
— Не такое уж оно и холодное, — возразила Надин. — Если б вы знали, как жарко было сегодня в городе, вы бы тоже захотели искупаться, даже если бы Босфор покрылся льдом!
Все рассмеялись над ее шуткой, а Нанк Осман сказал:
— Я купался перед ужином — вода была просто великолепная. Думаю, мадемуазель, Рами вполне может начать купаться завтра или послезавтра.
— Я не позволю ей сидеть в воде слишком долго, — заверила его Надин. — Однако я обещала ей, что к лету она научится плавать не хуже вас!
Нанк Осман улыбнулся — он любил комплименты. Правда, он предпочитал, чтобы хвалили исключительно его ум или состояние.
Остаток ужина прошел в его рассказах о бизнесе.
Надин взглянула на сидевшего рядом Лайла. Его лицо в свете звезд казалось девушке очень красивым. Впрочем, сейчас молодой человек был слишком серьезен — видимо, размышлял о деталях их рискованного предприятия.
Когда быстрый каик уже невозможно было разглядеть из выхода в Черное море, Лайл оживился.
Прежде Надин не приходило в голову, что русские, упустив его, все еще затевают что-то. А впрочем, это неудивительно, они ведь никогда не сдаются и настойчиво продолжают поиски даже тогда, когда дело кажется безнадежным.
Девушка невольно обернулась.
Позади них не было видно ни одной лодки — только звездный свет отражался в темной воде.
Впереди сияли огни Константинополя.
Должно быть, Лайл Уэстли уже проинструктировал гребцов, потому что они старались держаться подальше от берега. В порту стояли рыбацкие шаланды и всевозможные суда, да еще несколько лодок сновало вдоль набережных. Никто не заметил проплывавший мимо каик.
Гребцы работали веслами так слаженно, что каик летел словно на крыльях. Бот уже остался позади город, и лодка подошла ближе к скалистому берегу. Вокруг не было даже намека на жилье.
Девушке очень хотелось спросить, куда они плывут. Однако Лайл Уэстли не произнес еще ни слова, и она поняла, что нужно молчать.
Однажды отец сказал Надин:
— Болтовня может быть опасна. Голос разносится очень далеко, особенно ночью, и говорящий сразу же привлекает к себе внимание.
Когда семья в спешке переезжала с места на место, и Надин, и ее мать старались придерживаться этого правила. Да им и не нужны были слова — ее родители понимали друг друга с полувзгляда. Они были так счастливы, что даже опасность не имела никакого значения.
Внезапно Надин почувствовала себя очень одинокой. Она убегала вместе с человеком, которого видела второй раз в жизни. Она бросила свою одежду и драгоценности, пусть их и было немного. Она бросила ребенка, которого любила, и больше ей некого было любить. В Англии, если они доберутся туда, нет ни одного человека, который будет рад встретиться с ней и приютить ее.
Надин стало страшно. Она испугалась царившей вокруг тишины. Огни исчезли, и темнота, пронизанная звездами, угнетала ее. Так же как неопределенность, ожидавшая ее впереди.
Едва ли понимая, что делает, Надин, словно ребенок, схватилась за руку Лайла Уэстли.
Его теплые сильные пальцы сомкнулись на ее ладони.
Это успокаивало.
Глава пятая
Люди гребли быстро и сноровисто.
Надин догадалась, что они специально отобраны. Но куда же они плывут? Однако не следует задавать вопросы до тех пор, пока не позволит Лайл Уэстли.
Вскоре стало очевидно, что они попали в одно из сильных течений, которыми была знаменита эта часть моря. Гребцы подняли весла, позволив течению нести каик с максимальной скоростью.
Надин почувствовала страшную усталость. Позади остался длинный день. Она очень нервничала, идя в посольство, и еще больше нервничала, вернувшись оттуда. Весь план запросто мог пойти насмарку. Что, если б она оказалась не в силах выполнить распоряжения Лайла Уэстли?
Лодка неслась вперед. Было не холодно, но с моря дул легкий бриз, и Надин поплотнее закуталась в шаль.
Размышляя о том, куда же они все-таки плывут, девушка незаметно задремала, и ее голова опустилась на плечо Лайла.
Он понимал, что Надин измучена затянувшимся предощущением опасности. Она так легко облокотилась на него, что казалась бесплотной. Он обнял ее за плечи.
«Она слишком молода, чтобы так страдать!» Волна нежности окатила его.
Если он будет жить такой жизнью, как сейчас, то никогда не женится, подумал Лайл. И детей заводить не станет. Это будет нечестно по отношению к ним.
Затем пришла запоздалая мысль, что теперь, когда умер отец, он должен находиться дома. Там он без дела не останется — ведь есть же у него поместье и семья.
Отец Лайла был строг и авторитетен. Все члены большой семьи Уэстли, от мала до велика, обращались к нему за советом и помощью. Поверенные отца еще не связались с Лайлом, однако он понимал, что ему придется продолжать депо отца. Старики должны получать свои пенсии, а рабочим нужно платить каждую пятницу. Старые слуги будут точно так же, как раньше, содержать дом в чистоте и порядке. Традиционно их приглашали из деревни — работа в «Большом доме» считалась там привилегией. Когда Лайл займет место отца, все традиции будут соблюдаться.
