Мишель Моран - Нефертити
— Так значит, Кийя лишится своего положения, — заметила мать. — Панахеси будет в ярости.
— Он будет яриться долго, — сказала я.
Тут к нам присоединились отец и Нефертити.
— Отведи Нефертити в ваши покои, — велел отец. — Мерит ждет.
Он положил руку на плечо сестре, чтобы подбодрить ее.
— Ты поняла, что тебе делать?
Нефертити покраснела.
— Конечно.
Мать тепло обняла ее и прошептала на ухо мудрые напутствия, которых я не расслышала. Потом мы расстались с родителями и пошли по расписным коридорам дворца. Слуги плясали на празднестве, и наши шаги гулко разносились по пустым коридорам Мальгатты. Нынешней ночью закончилось наше детство.
— Итак, ты собираешься на ложе к Аменхотепу, — сказала я.
— И намереваюсь остаться там до утра, — сообщила Нефертити, быстро шагая вперед.
— Но никто не проводит с царем всю ночь! — воскликнула я и прибавила шагу. — Он спит в одиночестве!
— Сегодня ночью я изменю этот обычай.
В наших покоях горели масляные лампы. В их мерцающем свете казалось, будто нарисованные на стенах тростниковые заросли шевелятся. Мерит, как и сказал отец, была здесь, и они с Нефертити принялись шептаться. Ипу тоже присутствовала.
— Мы вымоем твою сестру и подготовим ее, — сказала она мне. — Я не смогу помогать тебе сегодня ночью.
Я обиделась, но смирилась с этим.
— Да, конечно.
Мерит с Ипу повели Нефертити в купальню. Когда они вернулись, то нарядили ее в простое платье. Потом они в четыре руки напудрили ей ноги и надушили волосы, чтобы Аменхотеп повсюду встречал лишь приятные запахи.
— А парик мне надевать? — спросила у меня Нефертити, хотя ей следовало обратиться с этим вопросом к Мерит, сведущей в подобных вещах.
— Иди без него, — предложила я. — Пусть он увидит тебя нынешней ночью такой, какая ты есть.
Стоявшая рядом со мной Ипу кивнула, и мы стали вместе наблюдать, как Мерит умастила лицо Нефертити кремом и сбрызнула волосы лавандовой водой. Потом моя сестра встала, и служанки отступили. Все трое повернулись ко мне, ожидая, что я скажу.
Я улыбнулась:
— Чудесно.
Сестра обняла меня, и я глубоко вздохнула, так что это я, а не Аменхотеп, первой почувствовала исходящий от нее аромат. Мы стояли, прижавшись друг к другу, в тусклом свете ламп.
— Я буду скучать по тебе этой ночью, — сказала я, подавив свой страх. — Надеюсь, ты натерлась мятой и миррой? — добавила я, давая сестре единственный совет, на который была способна.
Нефертити закатила глаза.
— Конечно.
Я отстранилась и посмотрела на нее.
— А ты не боишься?
Нефертити пожала плечами.
— Да нет.
— А Ранофер? — негромко спросила я.
— Мы с ним ничего не делали.
Я пристально взглянула на нее.
— Только трогали друг друга. Я никогда…
Я быстро кивнула.
— Это не имеет значения. Важно только то, что теперь я буду верна ему.
Нефертити вскинула голову, и ее темные волосы упали на плечи. Она заметила свое отражение в полированной бронзе.
— Я готова к этому. Я готова быть царицей, как о том молилась когда-то моя мать. Она вышла замуж за нашего отца в надежде, что однажды этот путь приведет к трону, — и вот это случилось.
— Откуда ты это знаешь?
Я никогда не думала о первом браке моего отца с этой стороны. Мне и в голову не приходило, что царевна из Миттани могла выйти замуж за брата царицы, чтобы дать шанс своему ребенку взойти на трон.
Наши взгляды встретились в зеркале.
— Мне рассказал отец.
— Так она не любила его?
— Конечно любила. Но прежде всего она заботилась о будущем своего ребенка.
Нефертити повернулась к Мерит, и взгляд ее был тверд.
— Я готова.
5
22 фармути
На следующее утро Нефертити пришла ко мне в постель. Я крепко спала, измотавшись за день, но сестра потрясла меня за плечо, и я тут же вскочила, испугавшись, что что-то не так.
— Что такое? Что случилось?
— Я занималась любовью с царем.
Я потерла слипающиеся глаза и посмотрела на ее половину кровати. Постель была нетронута.
— И провела с ним всю ночь! — Я отбросила покрывало. — Ну и как оно?
Нефертити уселась и повела смуглым плечиком.
— Больно. Но потом привыкаешь.
Я ахнула.
— И сколько же раз вы этим занимались? — вырвалось у меня.
Нефертити лукаво улыбнулась:
— Несколько.
Потом она оглядела нашу комнату.
— Нам следует немедленно сменить покои. Царица Египта не спит в одной постели со своей сестрой. Отныне я буду спать с Аменхотепом.
Я кое-как поднялась с кровати.
— Но мы пробыли в Фивах всего четыре дня. А сегодня Тийя объявит, когда мы уезжаем, — наверное, может не пройти и месяца.
Нефертити пропустила мою мольбу мимо ушей.
— Слуги помогут тебе собрать твои травы. Они прекрасно могут расти на солнышке и в нескольких комнатах отсюда.
Нефертити не сказала никому про переезд, и мне вовсе не хотелось, чтобы сообщать об этом отцу пришлось мне. Он велел приходить к нему при малейших признаках сложностей, а насколько я могла судить, в том, чтобы переехать на другую сторону внутреннего дворика, никаких сложностей не было. Кроме того, все равно скоро весь дворец об этом узнает.
— Кийя просто лопнет от злости!
Нефертити ухмыльнулась и чуть ли не пустилась в пляс по своей новой комнате, указав попутно на занавески, которые она хотела убрать.
— Будь поосторожнее с Кийей, — отозвалась я. — Ее отец способен причинить нам неприятности. А если у Кийи родится сын, то Панахеси станет дедом наследника египетского престола.
— Я уверена, что к концу Шему буду беременна.
Мы дружно взглянули на ее живот. Нефертити была маленькой и хрупкой. Но к пахону она, возможно, будет носить наследника трона.
— И мои сыновья всегда будут первыми в линии наследования. Если я смогу родить Аменхотепу пятерых сыновей, у нашей семьи будет пять шансов.
И только если все ее сыновья умрут, только тогда у сыновей Кийи появится возможность унаследовать корону.
Нефертити взяла щетку и принялась расчесывать волосы — шелковистую глубокую тьму, обрамляющую ее лицо. Затем дверь распахнулась и в покои стремительно вошел Аменхотеп.
— О царица Египта и царица моей… — Тут он увидел меня и осекся. Настроение молодого фараона ухудшилось на глазах. — О чем это вы тут сплетничаете, сестры?
— Конечно же, о тебе! — Нефертити, отмахнувшись от его подозрений, обняла супруга. — Поведай же, — задушевным тоном произнесла она, — что нового?
