Мэдлин Бейкер - Запретное пламя
Уже произнося эти слова, Кэтлин поняла, что возмущается несправедливо. Ей нравилось танцевать с Рэйфом. Как только он обнял ее, все остальные мужчины в зале перестали для нее существовать.
– А с кем бы ты хотела потанцевать? – спросил Рэйф с легкой насмешкой в голосе. – С Уэбом, с Уишфулом? Или с тем застенчивым техасцем, как его там?
– Марти Дэвис. – Ей вдруг стало не хватать воздуха, непонятно почему. Рэйф по-прежнему держал ее за руку, и она отступила. Он отпустил ее, она осторожно сделала шаг назад. Почему он так смотрит на нее своими темными глазами, словно забавляясь? Она снова отступила на шаг, и еще на шаг… Слишком поздно она поняла, что он загнал ее в угол.
Оказавшись в ловушке, Кэтлин вытянулась во весь рост. Сердце ее билось, словно она только что пробежала полторы сотни миль в гору. Его лицо заполнило все вокруг. Она вздрогнула, когда он притянул ее к себе, его рука дерзко соскользнула вниз.
А потом он поцеловал ее… Это был глубокий чувственными поцелуй, который в один миг лишил ее способности мыслить разумно. Она почувствовала своим телом его тело, стройное, мускулистое и возбужденное. Его желание было очевидным. У нее по спине забегали мурашки, а кровь – откликнулась песней, неведомой ей ранее.
Она попыталась глотнуть воздуха и раскрыла губы, и его язык скользнул в ее рот. Мгновенно горячая волна наполнила ее, словно солнце взорвалось внутри.
Она почувствовала себя покинутой, когда их губы разомкнулись, – покинутой и смущенной. И бесстыдно жаждущей продолжения.
Она медленно открывала глаза.
Он широко улыбался ей с довольным видом.
– Мне хотелось этого с прошлого вечера, – признался он.
– Неужели?
Он нахмурился: тон ее был ледяным, от глаз веяло холодом.
– Что такое? Тебе что, не понравилось?
– Конечно же, нет! – солгала она, надеясь ухватиться за чувство достоинства.
– Как же! Ты неделями мечтала о том, как это будет!
– Неправда! – воскликнула она, в ужасе от того, как легко его взгляд пронизал завесу ее напускного безразличия.
– Ну, а я – да, – парировал он.
Он все еще прижимал ее к себе, и ей очень захотелось спросить, понравилось ли ему целовать ее так, как это понравилось ей. От его близости и насмешливого взгляда ей стало неловко. Сердце снова бешено забилось, когда он перевел взгляд на ее губы. Сама того не осознавая, она чуточку придвинулась к нему, приподняв голову, чтобы ему было легче.
Рэйф улыбнулся. Легко поцеловав в лоб, он отпустил ее и быстро вышел из комнаты.
Вошла Консуэло, но Кэтлин почти не замечала ее присутствия, да и всего остального вокруг – так поразил ее поцелуй Рэйфа и ее собственная реакция на него.
Она направилась в свою комнату и подошла к окну. Взгляд ее сам по себе нашел Рэйфа, который объезжал одну из лошадей. Она долго простояла у окна, не замечая, как идет время, и смотрела, как он седлает лошадь и легко вскакивает в седло. Почувствовав человека, лошадь сразу попыталась сбросить его, но Рэйф сидел, как приклеенный. Длинные черные волосы били по его лицу, а ноги, обтянутые джинсами, сжимали бока лошади. Кэтлин смотрела на Рэйфа, не в силах отвести глаз. Голубая хлопчатобумажная рубашка подчеркивала мощные мышцы на его спине и руках. Между лопатками струйки пота прочертили темную дорожку.
Это была великолепная схватка, схватка дикого мустанга и человека. Лошадь становилась на дыбы и брыкалась, как только могла, но, в конце концов, остановилась посреди кораля со взмыленными боками, повесив голову.
Кэтлин улыбнулась, когда Рэйф нагнулся и похлопал усталое животное по шее, успокаивая после отчаянной борьбы. Соскочив на землю, он вывел лошадь из кораля. Потом снял седло и начал водить кобылу вперед и назад перед коралем, чтобы она остыла. Затем быстрыми, ловкими, точными движениями он стал чистить лошадь скребницей, пока бока ее не заблестели, словно полированная бронза.
«Да, он умеет обращаться с лошадьми», – подумала Кэтлин.
«И с женщинами…»
Следующие несколько дней Кэтлин казалось, что куда бы она ни пошла, там оказывается и Рэйф. Конечно, он приходил на завтрак, обед и ужин, но он появлялся и в других местах. Если она шла прогуляться вдоль реки – там был Рэйф. Если она направлялась в сарай, чтобы почистить Рэда, – там был и Рэйф: чинил уздечку, разговаривал с Поли или чистил шкуру Черного Ветра. Если она в конце долгого дня присаживалась на веранде, то могла быть уверена, что рано или поздно Рэйф присоединится к ней.
Его постоянное присутствие беспокоило ее, но Рэйф был неизменно вежлив. Он ни разу не приблизился к ней, ни разу не сказал чего-либо вызывающего, и все же напряжение между ними не исчезало. Каждый раз, когда он проходил мимо, внутри у нее все непереносимо дрожало. Она ждала, что он снова попытается ее поцеловать, тогда она смогла бы дать ему отпор едким замечанием, но он не дал ей этой возможности. Она еще больше злилась и еще больше ждала этого.
Каждый вечер он вежливо желал ей спокойной ночи, когда она уходила к себе, и звук его голоса, взгляд его глаз тенью следовали за ней по коридору, занимая ее мысли, пока она готовилась ко сну, вторгаясь в ее сны, так что она часто просыпалась в жару и смятении.
Однажды ранним воскресным утром Кэтлин оседлала одну из лошадей и уехала из дома, чтобы побыть одной. Лошадь медленно двигалась все дальше и дальше, день был ясным и теплым, так что скоро Кэтлин почувствовала себя совсем хорошо. Пару раз она проехала мимо нескольких коров, а однажды увидела скунса, вынюхивавшего что-то среди ягод.
Добравшись до озера в дальнем конце долины, Кэтлин остановила лошадь и спешилась. Привязав животное так, чтобы оно могло пощипать свежей летней травы, она села на берегу, чтобы, сняв туфли и чулки, поболтать ногами в холодной воде.
Это было чудесное место. Чистое голубовато-зеленое озеро окружали деревья и цветущие кусты.
Вздохнув, она откинулась на траву. Листья деревьев над головой, словно зеленый кружевной зонт, затеняли лицо, и она закрыла глаза, отдаваясь мирной успокаивающей тишине.
Она пролежала так всего несколько минут, как вдруг вскочила, услышав всплеск. Ее испугала мысль о диких индейцах, и она быстро огляделась, страшась того, что может увидеть.
Но это был всего лишь Рэйф. Он плыл по озеру, прорезая воду длинными, сильными, аккуратными взмахами рук. Он еще не видел ее, и она смотрела на него со странной смесью удовольствия и раздражения. Она уехала из дома, чтобы побыть одной, и все же теперь она не жалела, что он тут. Внутри у нее все затрепетало от его близости, и вдруг ей захотелось, чтобы он поскорее заметил ее.
