Барбара Картленд - Парижский поцелуй
— О, как я рада, что нашла письмо! — воскликнула Шина.
— Если бы я потеряла его, удача покинула бы меня, — сказала ей Фифи. — Это глупо звучит, но я суеверна. Когда письмо Антуана у сердца, я знаю, все будет хорошо. Он рядом и желает мне бесконечного успеха.
Фифи Фонтес замолчала, достала носовой платочек и вытерла слезы, которые навернулись ей на глаза.
— Я редко говорю о нем, — сказала она. — Теперь уже не осталось никого, кто знает об этой истории. Эта тайна покоится глубоко в моем сердце. Но, так или иначе, это очень большая часть моей жизни. — Она улыбнулась сквозь слезы. — Теперь вы понимаете, что вы для меня сделали?
— Я так рада, что смогла помочь вам.
— И вы должны понять, что я не могу вас не отблагодарить. Это было бы несправедливо! Позвольте подарить вам платье. Пусть оно будет вашим первым парижским платьем.
— Если только оно вам не нужно, — сдалась Шина.
Фифи Фонтес удивилась:
— Я имею в виду новое платье от Диора или Болмэйна.
— Нет, я не могу принять такой дорогой подарок, — возразила Шина. — Но у нас с вами один размер. Если у вас есть какое-нибудь старое, ненужное платье, тогда я с удовольствием возьму его.
Фифи Фонтес захлопала в ладоши:
— Боже мой, какая прелесть!
Она вскочила на ноги и побежала к двери.
— Анастазия, — позвала она. — Скорей, скорей, идите сюда!
Послышался шум шагов, и в дверном проеме появилась темнокожая женщина. Она улыбалась, и ее зубы ослепительно блестели на фоне темной кожи.
— Это моя горничная Анастазия, — сказала Фифи Фонтес. — Она воспитывалась при женском монастыре и первоклассная портниха. Не правда ли, Анастазия?
— О нет, мадемуазель, вы слишком добры ко мне. Но я люблю шить. Люблю красивую одежду. Мне нравится, когда моя госпожа самая красивая.
— А теперь я хочу сделать такой же красивой эту девушку.
Они о чем-то очень быстро заговорили, и Шина, воспользовавшись моментом, встала:
— Только одно платье, только одно!
— Прошу вас, доверьтесь мне! — восторженно воскликнула Фифи. — Пойдемте в спальню. Скорее. Анастазия, принесите эти вещи.
Она взяла Шину за руку и повела в спальню. Это была прелестная комната, но у Шины не было времени ее рассмотреть. Шкафы были открыты, и Фифи начала доставать платья, костюмы, блузы, шляпы.
— Долгое время я думала, куда девать эти вещи, — сказала она. — Выбросить жалко, а отдать некому. Всем они малы.
— Пожалуйста, только одно платье… — повторяла растерянная Шина.
— Примерьте, пожалуйста, это и это! — Фифи Фонтес предлагала Шине одно прекрасное платье за другим.
Очарованная, Шина послушно разделась. Фифи и Анастазия ужаснулись, увидев ее нижнее белье. Его заменили изящным шифоном и нейлоном, до которого страшно было дотронуться, так он был красив. Затем натянули через голову одно из платьев Фифи и в восхищении закричали, что оно ей очень идет.
— Оно вам чуть велико. Вам нужно поправиться. О, какая вы счастливая. А мне, наоборот, нужно худеть. А сейчас пояс. И даже есть шляпа, которая сюда подойдет. — Фифи с беспокойством взглянула на Шину. — Но ваши волосы! Это ужасно. Ваша прическа не подходит к парижской шляпе.
Шина распустила волосы.
— Так лучше, — одобрила Фифи. — Но ими следует заняться парикмахеру.
Вспорхнув с места, как маленькая колибри, она сняла трубку телефона, набрала номер и заговорила:
— Привет! Это мадемуазель Фонтес, Эмиль на месте? Отлично! Передайте, чтобы он зашел ко мне сейчас. Да, сейчас. Да, я записана на завтра, но мне он нужен сейчас. — Она положила трубку.
— А кто это — Эмиль? — смущенно спросила Шина.
Парикмахер пришел прежде, чем Фифи успела ответить. Он сразу же принялся за работу. Обрезанные пряди волос упали на пол. Он убрал волосы со лба, так что теперь они вились по обеим сторонам лица. Как только он закончил, Шина посмотрела на себя в зеркало. Она совершенно преобразилась.
— Замечательно. Эмиль, вы — гений! — воскликнула Фифи.
— А что скажет мадемуазель? — спросил парикмахер.
— Я не узнаю себя, — медленно проговорила Шина. — Я понятия не имела, что мои волосы можно так уложить.
— Если бы вы могли пойти со мной завтра…
«Завтра!» Эти слова вернули Шину в реальность.
— Нет, к сожалению, я не смогу, — ответила она. — Завтра я буду работать. Да и теперь мне уже пора идти. Спасибо вам за все. Я замечательно провела время.
Она потянулась к своей одежде, но Фифи выхватила ее и отдала Анастазии.
— Нет, я вам не отдам эти вещи. А то вы будете их носить, а мои положите в ящик.
— Я не могу носить это платье каждый день, ужаснулась Шина.
Платье из черного атласа с крошечными бархатными вставками, придающими ему особую изысканность, абсолютно не подходило для повседневной носки.
— Нет, это лучше, — настаивала Фифи. — А вот к нему пальто и шляпа. — Минуту она колебалась, а потом воскликнула: — Мой спортивный костюм, Анастазия! Он идеально подходит для прогулок с детьми. А к нему пальто из синей шерсти, как раз под цвет ваших глаз.
— Но я не могу взять все это, — упиралась Шина.
— Нет, вы все возьмете! У вас будет одежда на любой случай. Клянусь, эти вещи мне не нужны. А мои туфли вам не подойдут? Может быть, мы с вами близнецы? — рассмеялась Фифи.
— Я не знаю, как благодарить вас, — проговорила Шина.
— Я ваша должница. — Фифи внезапно стала серьезной. — Если бы вы только знали, как это мало по сравнению с тем, что вы сделали для меня. — Она пожала руку Шине. — Посмотрите на себя в зеркало! Как чудесно вы преобразились. Посмотрите, и вы поймете, что я создала ваш новый образ.
— Да, действительно. — Шина изумленно глядела на свое отражение, не узнавая себя.
— У моего подарка даже есть название, — возбужденно продолжала Фифи. — Это «парижский поцелуй», моя дорогая.
Глава 5
Шина вернулась в посольство после шести часов в такси с тремя большими чемоданами и шляпной коробкой. Слава богу, что никого не было, когда машина остановилась у парадного входа.
Вероятно, мадам Пелейо ушла на вечеринку. Это происходило раз в неделю, и обычно ее сопровождал сам посол или Люсьен Мансфильд. Наверное, это входило в его обязанности.
Шина вовсе не хотела быть замеченной. Она должна была собраться с мыслями и понять, что Фифи сделала для нее. Фифи и Анастазия отняли у нее старый твидовый костюм, нижнее белье и даже туфли.
— Мы выбросим их, — сказала Фифи, — чтобы вы носили новые вещи! А то они провисят у вас в шкафу, и никто их не увидит.
Что было делать? Особенно довольной казалась Анастазия. Она освободила шкафы от лишней одежды.
