Сильвия Дэй - Страсть к игре
По телу Марии побежали мурашки от вновь охватившего ее желания, она повернула голову, обнаружив, что Сент-Джон смотрит на нее. Он подмигнул ей, затем подтянул к себе, плотно прижавшись боком.
Это было так чудесно – лежать, тесно прижавшись к нему. Ее длинные ноги сплелись с его крепкими ногами, а сильные руки обнимали ее тело. Закрыв глаза, Мария вдыхала терпкий аромат, особенно интенсивный после его упражнений. Было очевидно, что такая нежность Кристоферу прежде была неизвестна. Его руки опустили Марию нерешительно, словно он не знал, что делать дальше.
– Ты устала? – мягко спросил он.
– Мы можем снова заняться сексом, если хочешь. Или же я могу уйти, если ты одолжишь мне какую-нибудь одежду.
Сент-Джон крепче обнял ее.
– Оставайся.
Уже почти рассвело. Леди Уинтер задумалась о том, что ей все равно придется скоро уехать, покинуть и эту спальню, и этот дом. Возможность найти Амелию была сильным стимулом. Оптимизм, конечно же, был роскошью в ее теперешнем положении, но если вообще не останется надежды, то она не сможет жить дальше.
Кристофер провел рукой по ее спине, заставив чуть прогнуться, в результате чего ее бедро наткнулась на вновь восставший во всей, красе член. Возбуждение более томное, чем лихорадочное безумие, которое они испытали раньше, вновь заполнило Марию. Ее набухшие груди упирались в его грудь, а соски затвердели, лаская его кожу.
– О да… – замурлыкал Кристофер, опрокинув ее на себя.
Мария смотрела сверху вниз на своего возлюбленного, этакого падшего ангела, одаренного небесами прекрасной внешностью, скрывающей сущность и повадки хищника. Она запустила руки в золотистую шевелюру Кристофера, заставив его зажмуриться от удовольствия.
– А ведь мне никогда не нравились блондины, – тихо сказала Мария, словно обращалась к самой себе.
В ответ Сент-Джон засмеялся тем грудным глубоким смехом, от которого у нее стало тепло в животе.
– Я благодарен, что некоторые другие части твоего тела отнюдь не согласны с твоим мнением!
Фыркнув, леди Уинтер села на постели.
– Я вообще-то не люблю сварливых и склочных женщин. – Его рот еще больше скривился. – Но ты мне ужасно нравишься. Одному Господу известно почему.
Эта похвала, даже столь бесцеремонная, пришлась Марии по вкусу. Где-то неподалеку раздался бой часов. Улыбка Кристофера увяла.
– Какая жалость, что мы не дома! – пожаловался он, грустно глядя сапфировыми глазами. – Ужасно не люблю, когда меня торопят.
Мария лишь пожала плечами, отказываясь признать, что она чувствовала то же самое. Ни один из них не знал, как им вести себя дальше друг с другом, но уровень взаимопонимания был настолько высок, что Мария уже заранее знала – теперь ей будет недоставать общества этого человека.
Выгнув дугой бедра, она губками влагалища нашла его член, а затем скользящим движением измерила его длину, смачивая твердую плоть по пути липкой влагой. Схватив руками ее бедра, Кристофер заставил ее повторить операцию. Она исполнила, затем замерла.
Сент-Джон не мог оторвать от нее глаз. Интенсивность его взгляда была такова, что она не могла решить, нравилось ей это или нет. И тогда она просто ухватила рукой его член, направив прямо вверх, и села на него, рассеяв все свои сомнения.
В ответ Сент-Джон сделал глубокий вдох и напрягся всем телом. Мария тоже ощутила мощный прилив дотоле неведомых ощущений. Она уже давно страдала от отсутствия любовных утех, слишком давно. К тому же Кристофер был с избытком наделен всеми мужскими достоинствами, и то, как его член хозяйничал в тесноте ее лона, восхитительно заводило ее. Дрожь зарождалась глубоко внутри ее, там, где она крепко сжимала головку его члена, и, постепенно растекаясь по всему телу, вырывалась наружу.
– Будь я проклят! – прошипел Кристофер сквозь зубы, а его пульсирующий член разбухал и крепчал у нее внутри. – Как я мог хоть на мгновение подумать, что ты холодна и бесчувственна?
Заинтригованная тем, что он мог иметь в виду, Мария затихла, лишь инстинктивно пытаясь поглубже заглотнуть его пенис.
У него на щеке нервно задергался мускул.
– Твоя пылкая киска ужасно голодна. Она сама отсасывает мой член. Ощущение просто невероятное.
Улыбнувшись, леди Уинтер опустилась, полностью удерживая его в себе. Теперь она точно знала, что завладела его вниманием. Он будет желать ее, когда она уйдет, и это нетерпение сослужит ей хорошую службу. Удовлетворенная, Мария склонилась над пиратом и замерла, едва не касаясь его чувственных губ.
– Ты позволишь поцеловать тебя?
Кристофер приподнял голову, их губы слились в поцелуе, а его язык принялся ритмично работать. По телу Марии побежали мурашки.
– Да, – прошептал он тихо, тяжело дыша, обхватив руками ее спину. – Делай со мной все, что хочешь.
Ледяная Вдова приподнялась на локтях и задохнулась, когда теплые губы Кристофера сомкнулись на ее соске. Едва он начал сосать, ее глаза закрылись. Она взмокла от возбуждения, с трудом удерживая вес собственного тела, опираясь на локти по обе стороны от его плеч. Он продолжал сосать ее грудь, каждое движение его губ отзывалось дрожью во всем ее теле, насаженном на его пенис. Тот чуть изогнулся в ней, и она издала тихий, жалобный стон.
– Вот так мы и начнем новый день.
Разгоряченной кожей Мария воспринимала хриплый голос Кристофера почти осязаемой лаской.
– Не шевелись. Я буду сосать тебя, пока ты не кончишь, а твоя киска сотворит то же самое для меня.
Если бы она могла произнести хоть слово, она сказана бы, что это невозможно, и тогда ему пришлось бы доказывать, что она не права. Его рот как заколдованный ритмично подергивал ее грудь, а язык старательно вылизывал розовый кружок вокруг соска. Сначала один, затем другой. Его большие мозолистые руки умеряли ее растущее возбуждение, пока ее тело корчилось в сладких муках в ожидании неминуемого оргазма.
Когда она бурно кончила, Сент-Джон тут же последовал ее примеру, но губки ее лона крепко удерживали его член, требуя его семя. Наконец по его телу пробежала судорога, и он излил его с хриплым стоном. Мария натянулась, как струна, испытывая жгучее, нестерпимое наслаждение.
Кристофер продолжал прижимать ее, удерживая в жарких объятиях, приникнув губами к ее лбу. Так он и уснул.
Нo даже погруженный в глубокий сон, в глубоком забытьи, он продолжал крепко держать Марию, словно боялся потерять.
Со вздохом облегчения Мария вошла в свои апартаменты. Ей удалось проскользнуть никем не замеченной – чудо, ставшее возможным, поскольку она пряталась в дверных проемах, дабы избежать взглядов слишком ретивых служанок.
В другом конце особняка Кристофер продолжал крепко спать. Когда Мария оторвалась от него и выскользнула из постели, он так и не проснулся.
