Карен Харбо - Английская роза: мисс Темплар и Святой Грааль
Он наклонил голову набок.
— Если это действительно опасно, ох, извините, важно, то, возможно, мне следует знать все. В конце концов, я местный шериф.
Мне не хотелось рассказывать незнакомцу о нашей миссии, но Арабелла кивнула, ясно давая понять, что хочет поговорить со мной приватно. Я поднялся и поклонился мистеру Скотту:
— Извините, я должен посовещаться с женой, поскольку это больше касается ее.
Он поднялся:
— Садитесь, садитесь. Я пойду пожелать детям спокойной ночи. Поговорите с миссис… Эйванхо, пока меня не будет.
Искорки в его глазах сказали мне, что он не верит в подлинность наших имен. Поклонившись, он вышел из библиотеки.
— Нужно рассказать ему все, — сказала Арабелла, как только дверь закрылась за мистером Скоттом. — Он автор «Песни последнего менестреля» и шериф.
Я не видел, какое отношение поэзия имеет к тому, что человеку можно доверять. В конце концов, лорд Байрон тоже поэт, но я бы ему не доверился. Но мистер Скотт как шериф имеет преимущество, и, правду сказать, у нас остается мало выбора, если мы не попросим его о помощи.
— Поверит ли он нам? — Если Арабелла с трудом поверила, что она Хранительница Грааля, то что ждать от незнакомца.
— Поверит, — твердо сказала Арабелла, и по ее тону я решил, что она совсем так не думает. — Он поэт. А разве поэты не привыкли рассуждать о фантастических вещах?
Дверь снова отворилась, мы долго смотрели друг на друга, потом согласно кивнули.
Мы назвали ему наши настоящие имена, но было нелегко рассказать о нашей миссии. Он говорил мало, только задал несколько уточняющих вопросов, потом, спросил о доказательствах.
— Вы имеете в виду Грааль и Копье? — спросила Арабелла.
Он кивнул:
— Уж очень длинную вы мне рассказали историю: Бонапарт, шпионы, святые реликвии, Совет Грааля. — Он чуть улыбнулся, глаза его снова заискрились.
— Вы можете не поверить нам, когда их увидите. Когда я впервые увидела Грааль, он показался, мне оловянной плошкой. — Арабелла подошла к шляпной картонке и наволочке, которые оставила у камина, осторожно достала реликвии и положила перед огнем.
Мистер Скотт подошел ближе и пристально всматривался в предметы.
— Действительно очень похоже на оловянную плошку, — сказал он. — С дырками, — Не успели мы с Арабеллой его остановить, как он поднял чашу. — Но она гораздо тяжелее.
Не удержавшись, я забрал у него чашу, мне неприятно было видеть ее в чужих руках. Отдавая Арабелле Грааль, я коснулся ее рук, и она с улыбкой посмотрела на меня. На миг мне захотелось ее поцеловать.
Послышался сдавленный вздох.
— Силы небесные! — отпрянул мистер Скотт. — Действительно ангелы. — Он потер глаза, всмотрелся в нас, потом снова резко сел в кресло. — Это все еще здесь.
— Что, сэр?
— Свет. Вы светитесь, оба.
— Я задавалась вопросом, видят ли это другие люди, — сказала Арабелла и зарделась. Я знал, о чем она вспомнила, и боялся, что сияние станет еще ярче.
Мистер Скотт смотрел на нас, округлив глаза.
— Не знаю, что сказать.
Арабелла подошла к нему и положила ладонь на его руку.
— Скажите, что поможете нам, сэр.
Он ненадолго задумался.
— Вы собираетесь в Рослин. Синклеры, которые построили эту часовню, скорее предавали Темпларов, чем спасали, но кто знает, что может сделать человек, если его убедили раскаяться. У меня есть сомнения, сильные сомнения. — Он снова посмотрел на нас и покачал головой: — Но вы светитесь, и мой сын думает, что вы ангелы, а он ничего подобного прежде не говорил.
Мистер Скотт встал.
— Идите отдыхать. Утром вас будет ждать провизия, карета и мой собственный кучер, хотя мне жаль, что вы не можете задержаться. — Он улыбнулся: — Обещайте, что заедете ко мне на обратной дороге из Рослина и расскажете мне все о своих приключениях. И моя дорогая Шарлотта будет рада поболтать с женщиной.
С большим облегчением мы удалились в отведенные нам покои. Вскоре Арабелла присоединилась ко мне в постели, тщательно задернув занавески и полог, как всегда делала. Она взглянула на меня, я видел ее, поскольку свет вокруг нас разгорался ярче, как Грааль и Копье, которые мы тщательно спрятали в кровати. Я улыбнулся, поскольку знал, о чем она думает. Прошло больше часа, прежде чем мы наконец заснули.
У. Марстоун. 21 апреля 1806 годаЯ едва верю, что мы сидим в карете знаменитого поэта. С нами его кучер Матисон, большая корзинка с провизией и грелка для ног. Я рада, что Уилл не правит каретой, хоть он и делает это мастерски: он выглядит больным, и ему не лучше с несчастного случая.
В связи с этим я прощу мистеру Скотту, что он поверг меня в ужасный шок после нашего отъезда. Дело было так.
Мы отъехали всего несколько миль от Эшистила. Признаюсь, я была все еще под впечатлением от встречи с самим Вальтером Скоттом и сказала об этом вслух, когда заметила, что Уилл необычно молчалив.
— В чем дело, Уилл?
— Вот. — Он рылся в кармане сюртука. — Письмо от мистера Скотта.
— Как это мило с его стороны!
Уилл хмыкнул.
Я развернула бумагу и начала читать:
«Дорогие мистер и миссис «Эйванхо»,
надеюсь, вы не сочтете это письмо обманом и поймете мою осторожность. Я много думал о вашей ситуации. Прошло пять лет с тех пор, как я был в Совете, но все еще в курсе его действий и миссий, ваша история дала мне богатую пищу для размышлений. Хотя Совет обычно прав, его интерпретация определенных знаков и символов, возможно, не так точна, как следовало.
Вы оба сказали, что не имеете тяги к предметам, с которыми вас связали. Хотя у вас есть достоинства, определяющие эту связь. Мой сын не случайно подумал, что вы ангелы, дети в отличие от взрослых видят окружающее без предубеждений. Мои собственные ощущения не лгут. Вы оба, похоже, думаете, что не преуспели в своей роли и вам осталось только доставить упомянутые предметы в надежное место. Но знаки говорят, что вы еще, как и назначил Совет, в пути.
Я не люблю выражаться абстрактно, но убежден, вы понимаете, что я имею в виду. Учитывая другие пути, вы можете действовать правильно. Ваша работа не завершена ни сейчас, ни когда вы доставите вещи.
Остаюсь вашим другом, Вальтер Скотт, эсквайр.P.S. Мудрый совет: настоящая любовь — это дар, который Господь дал человеку, одинокому под небесами».
Я взглянула на Уилла, радуясь, что мы едем по роще и тень деревьев скрывает мой румянец. Я не позволяла себе даже мысленно произносить это слово. Я думала, что он, как рыцарь Грааля, обречен на жизнь, полную опасности и ее возможных последствий.
