Барбара Картленд - Прелестные наездницы
Она и понятия не имела, что это так изнурительно – стоять, пока на тебе подгоняют по фигуре одежду из изысканных тканей. Кандида также не думала, что ей понадобится столько платьев для работы, которая, как она думала, будет заключаться в демонстрации Пегаса восхищенной толпе.
– Зачем мне нужны вечерние платья? – спросила она миссис Клинтон.
– Я полагаю, вас будут приглашать на застолья, – был ответ. – Джентльмены, которые интересуются лошадьми, являются, уверяю вас, одними из самых богатых в этих местах и имеют немалый вес. Кроме того, с ними очень весело. Вы ведь не можете все время только ездить.
– Да, конечно же, не могу, – ответила Кандида, глядя на газовые и атласные материи, кружева и парчу, которые принесла мадам Элиза с одобрения миссис Клинтон.
В изобилии имелись также чулки, перчатки, радикюли, шляпы, кружевное белье, зонтики от солнца, плащи, шали – в общем, было так много всего, что Кандида устала считать.
– Я должна спросить у вас, – с беспокойством в глазах сказала она в конце концов миссис Клинтон. – Кто будет платить за все это? Вам ведь известно, что у меня денег нет и я не знаю, могу ли я допустить, чтобы вы так много на меня тратили.
Миссис Клинтон отвела взгляд от недоумевающего лица Кандиды.
– Не беспокойтесь, – сказала она. – Предоставьте все эти проблемы мне и майору Хуперу. Вам лишь следует делать то, что вам говорят, и следить за тем, чтобы ваш конь был по-прежнему достоин того восхищения, которое уже выказал майор Хупер.
Лицо Кандиды тут же смягчилось.
– За Пегаса можно не беспокоиться, – сказала она. – Гораздо больше я боюсь, что могу сама как-нибудь его подвести, или того, что вы будете сожалеть о тратах на меня. Видите ли, я не привыкла к красивым вещам.
– Вы очень неплохо выглядите в них, – сказала миссис Клинтон.
Мадам Элиза же была в полном восторге.
– Я никогда еще не одевала более прекрасное, более изящное создание, – сказала она как-то раз миссис Клинтон, когда они были вдвоем. – Она так мила, что нет ничего, в чем ей можно было бы отказать. Она слишком хороша для этих аристократических молодых щеголей с их бесчинствами и пьянками.
– А я ее для них и не предполагаю, – ответила миссис Клинтон.
– Меня это радует, – отозвалась мадам Элиза. – Она ведь еще ребенок! Как получилось, что она здесь, у вас?
Мадам Элиза со своей светской клиентурой, возможно, и заслуживала доверия, но миссис Клинтон своими секретами не делилась ни с кем.
– Наша задача, мадам Элиза, – сказала она, – добиться того, чтобы Кандида была сенсацией сезона, а вы ведь не хуже меня знаете, сколько нужно разной одежды, чтобы держать внимание публики. Вот поэтому-то я и не жалею средств.
– Жаль, что принц Уэльский слишком молод, чтобы заинтересоваться ей, – улыбнулась мадам Элиза.
– Есть и другие люди, не менее важные, – возразила миссис Клинтон, – и гораздо более сговорчивые, когда надо платить по счетам.
Вот и все, что удалось узнать мадам Элизе от миссис Клинтон, но этого было достаточно, чтобы она удвоила свое рвение, работая с платьями, и Кандида уже едва стояла на ногах от усталости, готовая вот-вот упасть прямо в примерочной.
Наконец, когда гардероб в ее комнате был наполнен до отказа, она начала осознавать, что день ее первого выхода в свет приближается.
Тем не менее помимо всего, что касалось одежды, было и множество других вещей, которым надо было научиться. К ней приходил учитель танцев, чтобы показать ей новейшие па, и после обеда, когда в доме было тихо и спокойно, слуги раскатывали специальный ковер на полированном полу, и Кандиду учили танцевать.
Это ей очень нравилось, и вскоре ее учитель танцев, пожилой человек с седой шевелюрой и обвислыми усами, заявил, что если она однажды в жизни потерпит неудачу, то сможет на крайний случай стать танцовщицей в театре.
– Звучит заманчиво! – сказала Кандида миссис Клинтон. – Вы думаете, что я действительно могла бы стать танцовщицей?
– Разумеется, нет, – резко ответила миссис Клинтон. – У меня для вас есть кое-что получше.
– Что же именно? – спросила Кандида, но не получила ответа.
Кандида была немало удивлена, когда преподаватель по распоряжению миссис Клинтон стал учить ее польке. Она слышала об этом танце, но была уверена, что он считается чем-то приличествующим среднему классу. Ее отец однажды назвал его богемским танцем из Парижа.
– Джентльмены находят его очень веселым, – почти извиняющимся тоном сказал учитель Кандиде. И то ли продекламировал, то ли пропел слова на музыку Оффенбаха:
«Почему ты не танцуешь польку?
Разве ты не хочешь потанцевать польку?
Все радости земные не многого стоят,
Если ты не танцуешь польку».
– О, это здорово! – воскликнула Кандида. – Но и устаешь от этого танца так, будто проскакала пару миль галопом!
Миссис Клинтон лично учила Кандиду, как вести себя за столом, когда подается дюжина разных блюд и пять-шесть сортов вина. Она также проинструктировала ее, как надо выбирать из меню и заказывать блюда, а также садиться за стол.
– Большинство джентльменов, – сказала она, – любят, чтобы на приемах, за которые они платят, все было организовано на высшем уровне. Еда и вино крайне важны, никогда об этом не забывайте.
– Я думала, что все это делается домоуправителем, если люди богатые, – сказала Кандида. – И затем, конечно, вина будет выбирать мой муж, не так ли?
На мгновение миссис Клинтон замешкалась с ответом, затем сказала:
– Умение вести домашнее хозяйство может когда-нибудь пригодится тебе в жизни.
– Да, конечно, – сказала Кандида. – Кроме того, я действительно исхожу из того, что если я когда-нибудь выйду замуж, то за бедного человека, и мне придется самой присматривать за всем, как это делала мама.
– Кто же хочет быть бедным? – в голосе миссис Клинтон зазвучали стальные нотки. – Этого я всегда боялась.
– Правда? – с удивлением в голосе спросила Кандида. – Да, это неприятно, когда не можешь оплатить счета и беспокоишься, потому что знаешь, что задолжал жалованье слугам, которые так преданны, что продолжают работать, несмотря на то, что им не платят. Но все это не важно, если человек счастлив.
– Не могу представить себе, что можно быть счастливым при таких обстоятельствах, – холодно сказала миссис Клинтон.
– Мои мама и папа были очень счастливы, – ответила Кандида. – И я тоже. Только когда они умерли, ничего не осталось, не на что было жить, и я не знала что делать.
– Постарайтесь хоть сейчас понять, что деньги очень важны, – настаивала миссис Клинтон. – Берегите их, старайтесь получить каждый пенс, который вам причитается, не будьте расточительны – право же, не стоит. Пусть другие платят за вас.
