Сандра Мартон - Постарайся простить
– Николо! – Голос Алессии прервался.
Ник почувствовал ее руку на молнии своих джинсов. По его телу прошла дрожь, и он на мгновение закрыл глаза. Но потом пересилил себя, отвел руку принцессы от взрывоопасного места и, взяв ее другую руку в свою, прижал к своей груди.
– Нет! – запальчиво зашептала Алессия. – Нет! Не останавливайся! – А потом по-итальянски: – Пожалуйста! Я хочу… Я хочу…
Ник поцелуем остановил поток ее признаний. Он сам не понимал, как у него хватило на это сил. Ведь больше всего ему хотелось войти глубоко в ее плоть…
Но только не здесь.
Ему виделась красивая комната с высоким потолком. Виделось, как медленно он раздевает принцессу, настолько медленно, насколько хватает его силы воли. Как несет ее на руках в постель, застланную шелковым бельем цвета слоновой кости. Как укладывает ее и золотистые волосы рассыпаются на подушках.
Ник вслух рисовал эту картину и видел, как затуманиваются желанием глаза Алессии.
– Сегодня ночью, – прерывисто выдохнула она, и Ник улыбнулся.
– Да, моя дорогая. Сегодня ночью.
– Но не здесь, не на вилле…
– Да, принцесса. – Он нежно поцеловал Алессию. – Я найду место. Нам будет хорошо. Обещаю.
Ник поднялся на ноги и протянул ей руку. Алессия приняла ее, и через мгновение уже стояла рядом с ним.
– Мы поедем во Флоренцию. Прямо сейчас…
Она покачала головой.
– Мы забыли, Николо. Ужин.
– Черт с ним! – Но одного взгляда на лицо принцессы оказалось достаточно, чтобы понять, что ничего не выйдет. – Его нельзя отменить?
– Я сама его организовала. Составила список гостей…
Ник успокоил ее поцелуем.
– Раз надо, значит, надо. – Он поднес к губам ее руку и нежно поцеловал. – Отложим ненадолго, дорогая.
А затем притянул Алессию к себе, обхватив за ягодицы, и она тихо ахнула, ощутив силу его возбуждения.
К тому времени, как они разомкнули объятия, Нику показалось, что еще немного, и он превратится в столб пламени.
Глава 8
Алессия присутствовала на бесконечном множестве вечеринок, обедов, ужинов. Вначале как дочь могущественного флорентийского принца, а в последнее время как представитель преуспевающей фирмы по связям с общественностью. И никогда не нервничала.
Этим же вечером она не просто нервничала. Алессия сегодня была вся как на иголках.
Одетая и полностью готовая к ужину уже за час до его начала, она сидела в своей комнате не отрывая взгляда от часов. Минутная стрелка еле ползла по циферблату, и Алессия не выдержав спустилась вниз.
Гостиная была залита светом от дюжины великолепных люстр, фужеры для шампанского и бокалы для вина, принадлежавшие их семье уже почти два столетия, выстроились на буфете рядом с бутылками дорогого шампанского и винтажного вина Brunello di Montalcino.
Стол, накрытый на двенадцать персон, был подлинным шедевром сервировки. Старинный серебряный канделябр в центре, вазы с цветами, фарфор прапрапрабабушки принцессы и серебряные столовые приборы восемнадцатого века… Все было в полном порядке. Алессия подвинула тарелку здесь, подравняла вилку там, но, по правде говоря, делать ей было нечего. Разве что признать, что ее нервозность не имеет никакого отношения к предстоящему ужину и связана исключительно с Николо Орсини.
Она не видела его уже несколько часов.
На виллу они вернулись в полном молчании. Алессия не знала, что думать, чего ждать, и чувствовала себя полностью обескураженной.
«Что я творю?» – Алессия в сотый раз задавала себе этот вопрос.
Как она, разумная, рассудительная женщина, могла настолько увлечься мужчиной, которого совсем не знает и знать не хочет? Да, Николо Орсини носил хорошие костюмы и говорил умные вещи, но это не меняло того, кем он был.
Или в кого превращалась она в его объятиях.
Там, на винограднике, была не она. Там была женщина, полностью забывшая о достоинстве и морали. О благопристойности. Та женщина целовала Николо с дикой страстью и молила его – господи боже! – обладать ею…
Все эти мысли вихрем крутились в голове Алессии, пока они ехали обратно на виллу. По возвращении Николо повел себя как истинный джентльмен. Он помог ей выйти из машины, поднес ее руку к губам и поцеловал, а потом они разошлись по своим комнатам. И с того момента Алессия его не видела, хотя, честно говоря, ожидала совсем другого. Ожидала, что вопреки их договоренности не заниматься сексом на вилле он позовет ее к себе или же пойдет вслед за ней.
В течение нескольких часов при звуке шагов в коридоре ее сердце начинало учащенно биться. Она ждала, она надеялась, что он придет и завершит начатое днем на винограднике.
Каминные часы с тихим тиканьем отсчитывали минуты. Скоро спустится Николо. Он придет вовремя… Алессия уже поняла, что он чтит неписаные законы бизнеса, а это был деловой ужин.
Когда он придет, она скажет ему, что произошедшее днем было ошибкой.
Ее платье – еще одна ошибка. Как она могла позволить своей подруге Джине убедить ее надеть его? Да, оно было очень красивым. Самым красивым из всех, которые ее подруга и дизайнер одежды когда-либо создавала.
Но оно было абсолютно неуместным этим вечером.
На прошлой неделе, когда Алессия рассказала подруге о предстоящем ужине в честь американского инвестора, приезд которого очень важен для ее отца, Джина немедленно вдохновилась. Она подошла к вешалке с одеждой и сняла с плечиков платье.
– У меня есть для тебя подходящий наряд. Возьми вот это.
Под «этим» подразумевалась прямая золотистая «колонна», украшенная мелкими прозрачными пайетками.
Платье сидело на ней великолепно. Оно было очень простым – с открытой спиной и завязками на шее, но вырез… до самой поясницы, а разрез на боку при каждом шаге оголял ногу до бедра.
Алессия рассмеялась:
– Моя задача состоит в том, чтобы убедить американца дать отцу денег, а не соблазнить его.
– Ты сразишь инвестора наповал, и он согласится на что угодно. Твой титул, вилла и это платье заставят его пасть к твоим ногам.
Это было бы неплохо, подумала тогда Алессия и взяла платье. И золотистые босоножки на высоченных шпильках тоже.
– Добрый вечер, принцесса.
Алессия резко обернулась на звук этого низкого, чуть хрипловатого голоса, и ее сердце едва не выпрыгнуло из груди.
– Николо, – произнесла она и поняла, что все ее намерения пошли прахом.
Она хотела, чтобы Николо Орсини занялся с ней любовью, и плевать на то, хорошо это или плохо, правильно или неправильно.
Она хотела его с того момента, как он впервые обнял ее, плачущую, там, на дороге. Николо Орсини воплощал в себе все ее девичьи мечты и потаенные ночные желания. И Алессия ни за что не откажется от того, что наверняка больше не испытает никогда в жизни.
