Сандра Мартон - Постарайся простить
К семи часам Ник надел кожаную куртку, черную футболку, вылинявшие голубые джинсы и кроссовки. Без двух минут семь он спустился вниз. И сразу увидел ее – Алессия стояла на крыльце, одетая точно так же, как и он. Джинсы, футболка, кожаная куртка и кроссовки. Роскошные волосы были собраны в хвост, как тогда, после пробежки. Неужели это было всего лишь сегодня утром?
Невероятно! Нику казалось, что он находится здесь уже целую вечность.
– Синьор!
Алессия следила за его приближением. У Ника возникло ощущение, что его ударили под дых и лишили воздуха – принцесса была само совершенство. Как он мог думать, что она ничуть не красивее других женщин, которых он знал? В ее огромных глазах можно было утонуть. И при этом в них светился ум. А ее гибкое, совершенное тело, которое он уже немного знал…
– Принцесса!
Алессия оглядела его с ног до головы и вымученно усмехнулась.
– Я вижу, вы поняли, что экскурсия по виноградникам не будет, как вы это говорите, протокольным мероприятием.
Ник улыбнулся в ответ, но улыбка не тронула его глаз.
– Вы больше не называете меня по имени. Почему?
– Я… я… Просто подумала, что нам следует сохранять деловые отношения.
– Ладно, не важно. – Ник посмотрел за ее плечо на припаркованный у лестницы внедорожник и протянул руку. – Ключи!
– Что?
– Ключи от машины.
– От моей машины? А-а… – Щеки Алессии порозовели. – Заверяю вас, что на территории виноградников у меня нет проблем с вождением. И к этой машине я привыкла.
– Ключи, Алессия!
Она моргнула и… вложила ключи в его раскрытую ладонь. Ник подошел к машине, открыл дверь и жестом пригласил ее занять место.
Алессия указывала ему дорогу. Свернуть направо. На перекрестке – налево. Она говорила, вернее, лепетала несвойственно для нее много, как будто чувствовала, что что-то не так. О черенках, побегах и прививках…
В другой ситуации Нику было бы даже интересно. Все, что он знал о вине, – это то, что оно бывает красное и белое и что он любит выпить бокал за ужином.
Сейчас же ничто не могло отвлечь Ника от мыслей о том, что должно произойти.
Алессия смолкла.
Ник искоса посмотрел на нее – спина прямая и напряженная, руки сцеплены в замок.
– Что случилось? Почему вы замолчали? – резко спросил он. – Вы решили, что больше информации я не в состоянии переварить?
– В чем дело, мистер Орсини? Возникла проблема, о которой я не знаю?
Губы Ника презрительно скривились. Он резко затормозил у дерева, росшего на краю виноградника.
– Почему вы так решили, принцесса? Вы замечательный экскурсовод!
Алессия внимательно посмотрела ему в лицо. Ник говорил мягко, вкрадчиво, и ей вдруг стало страшно. Что-то в нем изменилось. Куда подевался умный, проницательный бизнесмен, каким он был этим утром? Где язвительный американец, всячески демонстрировавший ей, что не хочет иметь с ней дела, точно так же, как и она с ним? Где мужчина, который целовал и ласкал ее, заставляя испытывать доселе неизведанные чувства?
Сейчас перед ней был тот человек, которого рисовало ее воображение и которого она подозревала во всех грехах. Холодный, бессердечный. Глава преступного синдиката. Один из тех итальянцев, из-за которых американцы недолюбливают ее соотечественников.
Алессия взялась за ручку дверцы внедорожника, и тут же сильная мужская рука остановила ее.
– Что вы делаете?
– Хочу выйти и посмотреть на виноградник. Удостовериться, что он подготовлен к зиме.
Ник хохотнул:
– Прелестно! Принцесса-фермер.
– Явыросла здесь. Будучи ребенком, я работала на винограднике, помогала собирать урожай. Думала, что и вы захотите взглянуть поближе и, может быть, о чем-то спросить меня.
– Вы правда так думали, принцесса? Что мужчина вроде меня привез вас сюда, чтобы побеседовать о винограде?
– Конечно. Именно так я и думаю.
Ник хотел сказать, что она сильно ошибается, но потом увидел, как она бледна, как испуганы ее бездонные глаза, как дрожат губы. Почувствовал, как холодна ее рука, которую он сжимает.
Она боится. Но разве не этого Ник добивался?
Чертыхнувшись сквозь стиснутые зубы, Ник отпустил руку принцессы и резко распахнул дверцу со своей стороны.
– Что вы делаете?
– То, что вы сказали. Собираюсь прогуляться по винограднику и задать вам уйму глупых вопросов.
– Вопросы не бывают глупыми, – тихим голосом произнесла Алессия.
И Ник понял, что ничего из замысленного им этим вечером он не совершит.
Принцесса знала о винограде и вине все. То есть столько же, сколько Ник знал об инвестициях и ценных бумагах. Чем больше она рассказывала, тем оживленнее и непосредственнее становилась. На лицо вернулись краски, голос снова стал уверенным, глаза заблестели.
Какая другая принцесса без колебаний опустилась бы на колени в пыль с таким энтузиазмом? Разгребла бы руками опавшую листву и восторгалась наличию почки, столь маленькой, что Нику тоже пришлось встать на колени, чтобы разглядеть ее? Какой другой принцессе было бы наплевать, что ее лицо перепачкано землей? Да что принцесса – разве какая другая женщина способна на такое?
Черт бы все побрал! И Ник, притянув Алессию к себе, поцеловал.
Она без промедления обняла его за шею и приникла всем телом. Принцесса пахла солнцем, землей и виноградом, а губы имели свежий, сладкий вкус абсолютной невинности. Невозможной невинности!
Сначала они оба продолжали стоять на коленях. Потом Ник уложил Алессию прямо на землю, лег сверху и, взяв ее лицо в ладони, поцеловал снова, на этот раз куда глубже, сильнее. Кровь застучала у него в висках, когда он почувствовал, как совсем рядом с его сердцем гулко колотится ее сердце.
– Николо! – услышал Ник шепот.
Его имя было произнесено так нежно, так покорно, что он не выдержав застонал, забыв обо всем на свете, кроме этой женщины, этого мгновения и нестерпимого желания обладать ею.
Ник приник губами к шее принцессы и ощутил неистовое биение пульса в ямке у ее основания. Каждая мышца его тела закаменела от напряжения, растущее возбуждение стало болезненным.
Его губы вернулись к ее губам, пробовали их на вкус. Дразнили. Искушали. Когда Алессия впустила его язык во влажные глубины своего рта, Ник снова застонал. Она тоже издавала разные по тональности звуки – стоны, вздохи, шепот. Но вот принцесса изогнулась под ним, потом вцепилась руками в его плечи и крепко обхватила его бедра ногами… Ник торопливо распахнул ее куртку, задрал футболку и увидел, что она без бюстгальтера. Ее напряженные груди как будто ждали ласки его губ и рук; и когда он легонько прикусил ее сосок зубами, Алессия вскрикнула и запрокинула голову назад. Ник с удивлением и радостью понял, что она достигла оргазма. Господи! Всего лишь от прикосновения к соскам!
