Александра Хоукинз - Ночь с пылким негодяем
Когда лорд Сэйнтхилл отстранился, сердце ее сжалось от ощущения потери.
Конечно, все ее чувства были в этот миг написаны у нее на лице. Чуть наклонив голову, мадам Венна ослепительно улыбнулась.
— Некоторые навыки с годами только оттачиваются, не так ли? — Она легонько прикоснулась к губам, чтобы он правильно ее понял.
Но он не улыбнулся в ответ — наоборот, с серьезным видом всматривался в ее лицо.
— У меня было много возможностей потренироваться.
— А я пожинаю плоды? Как же мне повезло! — Рука ее упала, она кивнула в сторону двери. — Я вас уже и так слишком задержала, да и меня дела ждут.
Мадам Венна успела дойти до двери, прежде чем лорд Сэйнтхилл заговорил:
— Я так и не ответил на ваш вопрос.
Она обернулась.
— Это не имеет значения, милорд. Я решила, что вы правы. Обойдемся ложью. От правды одни неприятности.
Глава 10
Этот поцелуй стал для Сэйнта потрясением.
Хотела мадам Венна это признать или нет, но ее тянуло к нему. Время заставило его поставить под сомнение свои воспоминания о той единственной ночи страсти, которая у них была. Воспоминания о предшествующем флирте и о дружбе не сохранились, потому что он был слишком груб тогда.
Слишком нетерпелив.
Сначала он решил, что испугал ее, но позже понял, что это не так. Мадам Венна была женщиной опытной, выжившей и преуспевшей в опасном мире торговли плотью и грехом. Мало что могло так на нее подействовать и мало кто.
«Но я смог», — подумал он.
Сэйнт успокаивал себя этой мыслью. Это, несомненно, указывало на то, что он ей небезразличен. Ему было под силу нарушить ее душевный покой, и он намеревался воспользоваться этим своим качеством с выгодой для себя.
Вместо того чтобы явиться на следующий же вечер, Сэйнт намеренно не показывался в «Золотой жемчужине» несколько дней. Он полагал, что этим дает ей возможность убедить себя в том, что она неуязвима для его чар. Что она сможет противиться ему и взаимному влечению, которое они оба отрицали.
Вот только сам Сэйнт перестал ему противиться.
Мысли об этой женщине преследовали его шесть долгих лет. Настало время что-то с этим делать. Он подозревал, что, когда снова соблазнит ее и когда их обоюдное вожделение будет удовлетворено, его одержимость восхитительной, хоть и странной хозяйкой борделя сойдет на нет.
— Милорд, прошу меня простить за вторжение.
Сэйнт оторвал взгляд от стопки писем, которые собирался прочесть.
— Что-то случилось, Томас?
Дворецкий заколебался, что не предвещало ничего хорошего.
— К вам пришли. Я знаю, вы распорядились не беспокоить вас, но это леди Кокрелл, милорд, и она уверяет, что произошло нечто очень важное.
Черт! Действительно, должно было стрястись что-то необычайное, чтобы его матушка решила навестить сына.
— Вы пригласили ее войти?
Дворецкий с оскорбленным видом вскинул голову.
— Разумеется, я проводил ее светлость наверх, в гостиную.
— Хорошо, — мрачно промолвил Сэйнт. Ну почему дворецкий не мог сказать ей, что ее сына нет дома? — Я выйду к ней.
Взяв со стоявшего рядом кресла сюртук его светлости, дворецкий произнес:
— Вы очень великодушны по отношению к родственникам, милорд.
Его мать с этим, скорее всего, не огласилась бы.
— И не нужно нести чай. Леди Кокрелл к нам ненадолго.
В это время в другом конце города мадам Венна просматривала меню на следующую неделю. Стоявший рядом управляющий прикидывал затраты. В ожидании доставки продуктов она провела в «Золотой жемчужине» всю ночь. Хотя сегодня были предпочтительнее сдержанные наряды Кэтрин, ей пришлось быть в ярком вечернем платье мадам Венны. В этом золотистом платье она чувствовала себя оранжерейным цветком, брошенным в огород.
Ей следовало бы вернуться домой, в свое скромное, но благоустроенное жилище, где она могла бы отдохнуть от роли мадам Венны и на несколько часов освободить Кэтрин из умственной и физической темницы. Быть двумя совершенно разными женщинами ох как не просто! Бедная Кэтрин очень страдала от постоянного гнета «Золотой жемчужины».
Несмотря на то что ее работники вполне могли сами заниматься приемом и разгрузкой запасов угля, продуктов, вин и всего прочего, необходимого для того, чтобы посетители борделя ни в чем не испытывали недостатка, она предпочитала лично наблюдать за повседневной работой своего заведения. Ее старая компаньонка миссис Свити часто напоминала ей, что даже преданнейший из слуг не сможет устоять перед искушением прикарманить при случае что-нибудь полезное. Чтобы защитить работников от их собственной природы, благоразумно было неустанно следить за погребами и амбарными книгами.
Это была самая спокойная часть дня.
К утру большинство гостей «Золотой жемчужины» вспоминали, что у них есть определенные обязанности, и возвращались домой. Однако всегда находилось несколько клиентов, которые оставались в «Золотой жемчужине» на день и спали до вечера, пока слуги подметали, натирали мебель, стелили свежее постельное белье и избавлялись от следов вчерашнего кутежа.
Миссис Свити была помешана на чистоте. Она считала, что хорошо проветривать помещения полезно для здоровья девочек и клиентов. Мадам Венна с ней соглашалась, но на этом не останавливалась — она настаивала на том, чтобы все ее работники были хорошо накормлены и находились под наблюдением лекаря. Дополнительные расходы ее не смущали. По-другому она не могла, так как отвечала за этих людей. У большинства из них не было семьи, а почти все семейные были проданы в бордель их же родственниками.
Спасти всех она не могла, но делала все, чтобы облегчить жизнь хотя бы тем немногим, которым имела возможность помочь.
В дверь громко постучали. Не успела она откликнуться, как кто-то приоткрыл дверь, скрипнув петлями, и в проеме показалось лицо Эйбрама.
— Мадам В, у черного хода дожидается какой-то тип. Просит позволить поговорить с вами.
Мадам Венна и Финни обменялись понимающими взглядами. Разумеется, опять что-то стряслось. То и дело происходило что-то непредсказуемое.
— Хочешь, чтобы я разобрался? — спросил Финни.
Этот тридцатипятилетний мужчина когда-то обслуживал клиентов в борделе миссис Свити — как мужчин, так и женщин. Еще он обладал прямо-таки феноменальными математическими способностями.
Когда мадам Венна продала старый бордель, она предложила Финни стать управляющим «Золотой жемчужины», и тот согласился. Иногда он проводил вечер наверху с каким-нибудь гостем, но только если у него было на то желание. Миссис Свити так и не смогла оценить его по достоинству.
