Джулия Гарвуд - Музыка теней
– Мертвые не женятся, – заметил Фост. – Теперь оба радуются, что кто-то убил вождя Монро.
Стивен кивнул:
– Им это очень удобно.
– Я подумал о том же, – сказал барон Джеффри.
– Вы хотите сказать… – начала Габриела.
– Тебя ограждали от зла этого мира, и тебе неведомо, на какие подлости способны люди. Я расскажу тебе, что узнал, когда приехал в гости к Бьюкененам. Вождь Бьюкенен и его союзники, Макхью, искали брата вождя Макхью.
Отец не стал подробно рассказывать, что хотели сделать те, кто схватил Лайама.
– Мне поведали, что на веревке, которой его связали, была кровь, и они уже приготовили для него могилу.
– А они знают, кто были эти люди, милорд? – спросил Стивен.
– Нет, не знают. Бродик и вождь Макхью нашли одного у ямы, но он им незнаком. На нем не было одежды с тартаном клана. Вскоре Бродик вернулся домой, где я его и дожидался.
– Так тебя не было с ним на поисках, папа?
– Нет, конечно. Он бы никогда не взял меня с собой. Но к счастью, брата Макхью нашли. Я уже возвращался от Бродика, когда на пути мне попался монах с радостной вестью. Он попросил передать вождю Макхью через Бродика, что Лайам в монастыре. – Отец улыбнулся. – Монах так спешил, что я не успел его ни о чем спросить. Думаю, клан Макхью рад будет узнать, что Лайам жив и идет на поправку. Настоятель ничего не говорил о бедолаге?
Габриела бросила хитрый взгляд в сторону Стивена и ответила:
– Ничего.
– Тем лучше, – сказал отец.
– Хочется верить, что добра в этом мире больше, чем зла, – произнесла Габриела.
– У тебя доброе сердце, как у твоей покойной матери, Габриела. – Барон Джеффри поцеловал ее в щеку. – Времени в обрез, а у меня еще куча дел перед отъездом, но я непременно попрощаюсь с настоятелем.
Когда отец свернул за угол, Габриела сказала Стивену:
– Я чувствую себя обманщицей. Надо было рассказать отцу, как нашли Лайама.
– Пусть лучше не знает об этом. Неизвестно, чем все это закончится. Мы спасли одного человека, но убили другого. И оба они для нас чужаки. Не стоит впутывать в это вашего отца. А вам лучше всего вернуться домой.
Габриела согласилась:
– Кто мог подумать, что путешествие так печально закончится.
Глава 16
Габриела собиралась к себе, когда ее позвал отец Гилрой:
– Миледи, на два слова, прошу вас.
Он подбежал к ней. Лицо его раскраснелось, он хмурился.
Габриела подумала, что плохих новостей она больше не перенесет.
– Да, отец?
– Они здесь. – Он говорил так быстро, что она с трудом разбирала слова.
– Кто именно? – спросила она.
– Вождь Макхью и вождь Бьюкенен. И с ними воины. Они на вершине холма, рассматривают аббатство.
– Но ведь это хорошая весть, не так ли?
– Нет, нет. То есть да, конечно, – пробормотал он, заикаясь. – Они пришли за Лайамом, и это, разумеется, хорошо.
– Ну так выйдите и поприветствуйте их. А потом проводите вождя Макхью к его брату.
– В этом нет надобности, – ответил Гилрой.
– Не понимаю. Вождь Макхью приехал за братом, и его просто необходимо сопроводить к нему, – настаивала Габриела.
– Брата он увидит, в этом я не сомневаюсь, – заявил Гилрой. – Но сопровождать вождя никуда не надо.
Габриела совсем запуталась.
– Но как он увидит брата?
– Лайам ждет его за воротами, – выпалил монах.
Габриела пришла в ужас:
– Бедолага не мог сам подняться. Как он выбрался за ворота монастыря?
Гилрой отвел глаза.
– Мы с отцом Франклином отнесли его туда.
– И бросили? – Она ушам своим не поверила.
– Вы не понимаете. Вождь Макхью могучий воин. Жестокий и беспощадный.
– Вы боитесь его?
– Только дурак не боится вождя Макхью.
– Но бросить беспомощного человека… – начала было Габриела.
– Пойдемте со мной, – сказал монах. – Думаю, вы поймете, когда сами все увидите. Не беспокойтесь, нас никто не заметит. Мы заберемся на стену и выглянем оттуда. Я покажу дорогу.
Они вышли во двор и поднялись по узкой лестнице на внешнюю стену, сложенную из огромных камней. Гилрой указал на холм:
– Видите их?
Увиденное впечатлило ее настолько, что Габриела потеряла дар речи и могла лишь кивнуть.
Отличить вождей от воинов было нетрудно. Оба вождя были впереди, верхом на великолепных лошадях: одна вороная, другая серая. Вожди были похожи на древних богов Эллады.
– Вождь Макхью тот, что справа, – сказал Гилрой.
Он настоящий? Она закрыла глаза, открыла их и снова увидела его.
– Он… довольно крупный. Впрочем, оба крупные, – сказала Габриела, переводя взгляд с Макхью на Бьюкенена.
Монах засмеялся:
– Они горцы. Не такие цивилизованные, как мы.
– Они пришли сюда, чтобы забрать одного из своих, значит, братская любовь им не чужда. Они люди, отец, – сказала она, не одобряя суждения монаха.
– Видите Лайама? – прошептал Гилрой, хотя Габриела была уверена, что их не услышат.
– Мы увидим их счастливое воссоединение, – произнесла Габриела. – Мы нарушим этим какой-нибудь закон?
– Не думаю. Кроме того, нас ведь никто не увидит.
Они подождали пару минут, затем Габриела прошептала:
– Лайам с трудом идет. Он старается не хромать, придерживает правую ногу. И замедляет ход. Ему не подняться на холм.
– Гордыня подстегнет его.
– Но ведь гордыня – это грех.
– Не для горца.
Габриела посмотрела на вождя Макхью. Лицо у него было суровое. Он спокойно наблюдал за тем, как его брат с трудом идет к нему.
Какой варвар, подумала Габриела. Неужели он не любит брата? Ведь он приехал за ним. Почему он не поможет ему? Почему никто не поможет бедному Лайаму?
Все они варвары, решила Габриела. Все до единого.
Лайам старался стоять прямо, но когда хотел сделать очередной шаг, покачнулся и едва не упал. Вождь Макхью слез с лошади и передал поводья вождю Бьюкенену.
– Я была не права, что думала о них плохо, – сказала Габриела. – Вождь все же решил помочь брату. – Она улыбнулась и добавила: – Это и есть братская любовь.
Она смотрела, как вождь подошел к хромающему брату. Он не сказал ему ни слова, не улыбнулся, не обнял. Вместо этого изо всех сил двинул кулаком.
Глава 17
Бродик не мог поверить, что ему приходится урезонивать союзника. Обычно терял выдержку он. Но не сегодня.
Сегодня его задача была ясна: не дать Кольму наломать дров. И задачка эта была не из легких. Немалых трудов ему стоило уговорить его не разносить аббатство в щепки в поисках брата.
Кольм не поддавался на уговоры, но все же держал себя в руках по пути к аббатству. Но затем он увидел Лайама, прислонившегося к воротам монастыря, и его обуял гнев.
