Петра Дурст-Беннинг - Дочь стеклодува
И девушка с удовольствием принялась наблюдать за Сарой, которая обматывала проволоку вокруг флакона, образуя решетку.
– Видишь, вот так нужно делать! – Сара потянулась за следующим флаконом с таким равнодушным видом, словно занималась заготовкой дров.
Мари пришла в ужас. Многослойная обмотка полностью свела на нет изысканный блеск проволоки! Кроме того, из-за нее флаконы стали почти непрозрачными. Их цвета теперь были практически неразличимы, бутылочки могли с тем же успехом изготовить и из уродливого коричневого стекла.
Мари хотелось выть от отчаяния.
Когда Хаймер посадил Рут рядом с Евой за стол для рисования, она втайне обрадовалась. Какая отличная возможность – побольше узнать о Томасе! Кроме того, здесь она сидела намного ближе к нему, чем за столиком для упаковки, который находился в другом конце комнаты. Однако до сих пор ни то ни другое ничем ей не помогло: хотя рот у Евы действительно ни на минуту не закрывался, поскольку она считала себя чем-то вроде центра семьи Хаймеров, вокруг которого вращается все остальное, повествовала она в основном о своей персоне. О Томасе она не сказала ни слова. Рут постепенно начинала нервничать.
– Когда потом я поняла, что здесь есть домработница, то немало удивилась! – Ева настолько увлеклась рассказом, что у нее покраснели щеки. – Хоть Эдель и старуха, но мне не приходится делать то, чем занимается она! Моя мать всегда говорила мне: «Дитя, бери от жизни все, что можешь! Этого и так слишком мало». – Глаза ее сверкнули. – Что ж, нельзя сказать, что я сделала плохой выбор, – с нескрываемой гордостью произнесла она. – Смотри, это платье Себастьян подарил мне на прошлой неделе. – Она сунула рукав Рут под нос. – Шелк букле! Уверена, он очень дорогой!
Рут поджала губы. Тупая корова! Однако она не удержалась и провела кончиками пальцев по шелковистому материалу.
– Ткань действительно очень приятная на ощупь.
Ева просияла:
– Моя мать всегда говорила: «Дитя, если ты…»
Рут глубоко вздохнула. Ей больше не хотелось слушать советы, которыми одаривала Еву мать. Она с тоской взглянула на столы стеклодувов. Как увлечен своей работой Томас!
Так же, как и вчера, он и оба его брата уже сидели, склонившись над горелками, когда пришли сестры Штайнманн. Томас только на миг поднял голову и кивнул.
Рут окинула свою одежду разочарованным взглядом. Томас не обратил на ее голубую блузку ни малейшего внимания! При том, что блестящая ткань очень плотно облегала ее фигуру, и обычно она надевала эту вещь только на праздники. Доставая блузку из шкафа, она готовилась услышать ехидные слова Иоганны и очень удивилась, когда та промолчала.
Рут решила предпринять еще одну попытку.
– А как ты познакомилась с Себастьяном? – прошептала она, надеясь, что Ева не станет говорить слишком громко.
Та рассмеялась:
– О, это была та еще история! Мы с отцом, сестрами и братьями как раз возвращались домой со сланцевого карьера, когда наша кляча рухнула посреди дороги. Чтобы ты знала, она была жутко дряхлая. Ну и вот, лежит она, кляча-то. А мы не знаем, как донести домой всю эту кучу сланца. А тут как раз Себастьян мимо проходил. И…
Чистой воды случайность! Никаких новых сведений, которые могли бы помочь Рут. От бесконечной болтовни Евы у нее уже гудело в ушах. Она так резко обмакнула кисточку в банку с краской, что расплескала пару капель.
– Смотри, что делаешь, бестолочь! – вскинулась Ева, словно кошка, которую не вовремя тронули. – Вильгельм не любит, когда попусту расходуется краска.
Рут фыркнула, но тут же осознала, насколько неженственно это звучит. Если Томас в этот самый миг поднимет голову от работы и…
Она заставила себя улыбнуться:
– Я научусь, не переживай. В конце концов, не всем дано справляться так же легко, как тебе.
Иоганна, которая как раз проходила мимо с охапкой новых заготовок в руках, вопросительно подняла брови. Рут в ответ скорчила ей рожу. От Иоганны действительно ничего не скроешь! Зато Ева, кажется, совершенно не заметила иронии, таившейся в словах Рут. Она примирительно улыбнулась своей соседке:
– Знаешь что? Я сейчас еще раз покажу тебе, как нужно поворачивать кисточку.
Как и вчера, на обед подали картофельный салат. Эдель поставила на стол еще одну миску, в которой лежали куски селедки. Они образовали довольно причудливого вида гору, распространявшую кисловатый запах. И снова все запивали еду большим количеством пива.
Взяв в руки ложку, Иоганна заметила, что даже у картофельного салата появился привкус рыбы. Может быть, если взять с самого края миски, чуть пониже… Не успела девушка оглянуться, как на ложке образовалась огромная гора картофеля.
– Да, Эдель знает свое дело! Такое любому понравится! – Увидев, что Иоганна набрала полную ложку, Вильгельм Хаймер просиял.
Иоганна заставила себя проглотить все.
– Ну, и каково оно – после бабского предприятия оказаться в нашей мастерской? – жуя, произнес Хаймер. – Нет, я не хочу сказать, что дела у Йооста шли хуже… – тут же добавил он.
– Конечно, многое кажется непривычным, – дипломатично ответила Иоганна. И, заметив выжидающий взгляд Хаймера, продолжила: – Мы изготавливали не так много разных форм. В основном это были аптекарские флакончики.
Она поспешно проглотила кусок хлеба.
– Да, вряд ли в деревне найдется мастерская столь же разносторонняя, как наша. Пару лет назад я и подумать не мог о том, что у меня будет пятеро работниц. – Еще чуть-чуть, и Хаймер похлопал бы себя по плечу.
Иоганна попыталась улыбнуться.
– Ты просто из другого теста, все это знают! – Ева подмигнула свекру, и тот громогласно расхохотался. На языке у него подпрыгивали кусочки картофеля.
Иоганна с отвращением отвернулась. Как эта Ева подлизывается! Вдруг какой-то бесенок заставил ее откашляться и сказать:
– Разнообразие действительно уникальное…
Довольное лицо Вильгельма напоминало круглый шарик.
– …но в организации можно кое-что улучшить.
Кто-то проткнул шарик и выпустил из него весь воздух.
Над столом воцарилась мертвая тишина, даже ложки стучать перестали. Волосы на затылке у Иоганны встали дыбом. «Это ты зря», – с некоторым запозданием подсказал ей инстинкт самосохранения.
– Что ты имеешь в виду? – спокойно поинтересовался Вильгельм Хаймер.
Возможно, в этот миг Иоганне стоило бы обратить внимание на Рут, которая изо всех сил подмигивала ей. Взгляд Евы тоже должен был насторожить ее. Жене Себастьяна очень нравилось, когда кто-то впадал в немилость у Хаймера.
Но Иоганна ничего не замечала.
– Конечно, я работаю здесь всего второй день, но уже заметила, что тратится довольно много времени на то, чтобы носить готовые изделия на упаковку от стола рисовальщиц. Кроме того, всякий раз приходится таскать заготовки из подвала… – Она умолкла, увидев, как покраснело лицо Хаймера.
