Роксана Гедеон - Край вечных туманов
Мы были так поглощены счетом, что, когда где-то совсем близко раздались голоса, бежать было уже поздно.
– Желаете ужинать, господин Клавьер? – Это, видимо, говорил лакей.
– Нет. Горячее вино для меня и для дамы. Когда принесешь, уходи.
Лакей стал спускаться по лестнице. Клавьер и его спутница, по всей видимости, направились в спальню.
Как ни странно, я не испугалась и не растерялась. Наоборот, необыкновенно ясными стали мысли. Мы с Брике переглянулись и мгновенно поняли друг друга. Он дунул на свечу и прижался к стене возле двери. Я отошла в глубину спальни, четко, без единого лишнего движения зарядила пистолет и взвела курок. Потом, держа оружие обеими руками, чтобы, не дай Бог, не выронить, направила дуло прямо на дверь.
Сдаваться или бежать я не собиралась. Втайне я была даже рада, что так произошло. Я хотела сделать все открыто, не как воровка.
Они вошли. Их глаза не привыкли к темноте, и нас они не видели. Клавьер был, как обычно, насмешлив и элегантен. А дама… Это было что-то среднее между проституткой с улицы и дамой полусвета. Такие обычно промышляют в ресторанах, игорных домах или гостиницах. Она была небольшого роста, кокетливая, не то чтобы красавица, но очень миловидная.
– Располагайся, – коротко бросил ей Клавьер.
Она с любопытством оглядывалась по сторонам. В этот момент Клавьер зажег ночник, и спальня озарилась голубым светом.
– Эй вы, двое, – скомандовала я решительно и резко. – Стойте на месте и не двигайтесь. Брике, ну-ка, свяжи их.
Брике действовал как нельзя более четко. Сдернув с постели простыню, он свернул ее жгутом и приблизился к Клавьеру.
– Давайте руки, сударь. Что поделаешь, раз так получилось.
Клавьер возвышался над Брике, как скала, и, хотя даже не пробовал сопротивляться, я не могла не видеть, что положение очень напряженное. Поэтому я произнесла:
– Советую стоять смирно. Если кому-нибудь взбредет в голову звать на помощь, я выстрелю.
– А вы умеете? – с холодной иронией произнес Клавьер.
– Желаете проверить?
Он улыбнулся. Насколько я могла судить, он оставался абсолютно спокоен, видимо, мои угрозы особого впечатления на него не произвели. И я разозлилась, ибо сама сознавала серьезность своих намерений.
– Вы зря улыбаетесь. Ваша улыбочка вызывает у меня сильное желание всадить вам в лоб добрую порцию свинца, – произнесла я с нешуточной угрозой в голосе.
– Могу я узнать, как вы проникли ко мне?
– Я пришла к себе.
– А, старая песня! Вы снова возрождаете былые иллюзии?
Внезапно нахмурившись, он спросил:
– Надеюсь, это последнее ваше посещение? Вы оставите, наконец, меня в покое? Своей фамилии я ни вам, ни вашим детям давать не собираюсь. Вы это поняли?
Я расхохоталась. Для меня самой этот смех был неожиданным. Но уж слишком самонадеян был этот банкир.
– Ах, милейший господин Клавьер, – сказала я почти ласково, – да я бы руки на себя наложила, если бы заподозрила вас в подобном намерении.
– Так вы пришли только грабить? Отлично! Аристократы, насколько я знаю, всегда стремились пожить за чужой счет.
– Я взяла деньги для своих детей.
– Ах детей!
– Да, детей. Только своих, запомните это.
Он перебил меня:
– Можно надеяться, что я вас больше не увижу, дорогая?
Я сдвинула брови и сделала шаг вперед. Пистолет в моих руках угрожающе заколебался.
– Единственное, что я могу вам обещать, – это то, что наступит день, когда вы с треском отсюда вылетите.
– Старая, старая песня! Похоже, на этой почве вы когда-нибудь сойдете с ума.
– А это мы увидим, – пообещала я.
Брике тем временем, оставив Клавьера, занялся его подружкой. Она не сопротивлялась, но, между тем, нельзя было сказать, что она испугана.
– Так вы грабители? – спросила она вдруг.
– Да, вроде бы так, – пробормотал Брике.
– Черт возьми, я бы охотно помогла вам!
Я ничего не поняла.
– Что вы имеете в виду?
– Я присоединюсь к вам, подружка! Вы уйдете, а я с ним немного посижу. Ну, чтоб он шума не устроил…
Брике мгновенно смекнул, что к чему.
– И сколько же ты хочешь за это?
Она бросила взгляд на стол.
– Я заберу то, что вы не взяли. Идет?
– По рукам! – охотно согласился Брике.
Я готова была рассмеяться. В спутнице Клавьера меньше всего можно было ожидать встретить помощницу.
– А что заставляет вас так поступать?
– Вы думаете, мне охота с ним валяться? Пусть идет к черту! Он скверный человек. Его никто из девушек не любит…
Я когда-то уже слышала нечто подобное, но предпочла не размышлять сейчас на эту тему.
– Браво, – произнес Клавьер. – Поистине восхитительно… Пожалуй, я отвалю полиции хороший куш за то, чтобы получить удовольствие снова увидеть вас в тюрьме.
Если мои угрозы не производили на него впечатления, то и я испугалась его не больше. Мне пришло в голову, что он нарочно затягивает разговор, чтобы дождаться прихода лакея или еще кого-то… Кровь бросилась мне в голову.
– Ну-ка, вы, мерзкий человек, – сказала я угрожающе, – поворачивайтесь и ступайте вон в ту комнату! Живо! Ну? На этом мы закончим наш разговор…
Брике подтолкнул его, и с помощью проститутки мы заперли связанного Клавьера в молельне. Я знала, что это надежное место: там не было ни балкона, ни окон.
– Если вы издадите хоть звук, вас пристрелят! И у меня нет уверенности, что хоть один человек на свете вознесет молитвы за вашу душу.
С этими словами я передала пистолет проститутке.
Я сама не помнила, как мы оказались на улице. У меня словно выросли крылья… Полиция будет меня искать? Пусть попробует! В Париже семьсот тысяч жителей, и, кроме того, я завтра же сяду в дилижанс и уеду в Бретань.
– Ты взял деньги? – на всякий случай спросила я у Брике.
Он почти обиженно ответил:
– Разве я дурак, ваше сиятельство? Вот они, денежки! У меня!
И он показал мне увесистый полотняный мешочек.
16Стефания изо всех сил трясла меня за плечо.
– Ты собираешься подниматься или нет? Вы только поглядите на нее! Только она может спать так беспечно без единого су в кармане!
Я открыла глаза, сладко потянулась.
– Ты поразительно любезна, дорогая. Я так рада с самого утра услышать твой голос.
– Мы полагали, ты уже на рассвете отправишься искать работу. А вместо этого ты спишь до полудня.
– Это естественно. Я вернулась в четыре часа утра.
– Меня это не интересует. Надеюсь, ты помнишь наш вчерашний разговор?
Я нахмурилась, порывисто села на постели, спустила босые ноги на пол.
– Я все помню.
– Ты обещала оставить нас уже завтра.
– Я оставлю вас уже сегодня.
Невозможно описать, до чего этот разговор был мне неприятен. Все было так, будто я находилась у чужих людей или, например, со мной говорила хозяйка гостиницы, которой я давно задолжала. Сердито глядя на Стефанию, я произнесла:
