Мэри Маргарет Кей - Дворец ветров
– Нисколько не сомневаюсь, – сухо сказал Аш. – Не сомневаюсь и в том, что завтра он слово в слово повторит вашу историю – просто не осмелится поступить иначе. Полагаю также, вы щедро наградите парня за согласие выступить в роли козла отпущения.
– Сахиб несправедлив ко мне, – возразил Биджу Рам, глубоко оскорбленный. – Я рассказал чистую правду. Более того, многие могут подтвердить, что я не покидал свою палатку той ночью и…
– И что на следующее утро на вашем лице не было никаких синяков и ссадин, – закончил за него Аш. – Разумеется. Хотя, помнится мне, я слышал обратное. Впрочем, неважно: даже если это обратное будет доказано, я уверен, вы со своими друзьями придумаете какую-нибудь правдоподобную историю, объясняющую происхождение травм. Ладно. Похоже, вы можете представить множество свидетелей, которые клятвенно заверят правдивость ваших слов. Что ж, давайте допустим, что не вы, а один из ваших слуг похитил мою винтовку и пытался застрелить меня из нее, по случайному стечению обстоятельств одетый той ночью в старый кафтан, который вы щедро подарили ему всего за день до происшествия. Но что насчет серьги? У вас есть свидетели, способные подтвердить, что она действительно принадлежит вам?
В ярком лунном свете Аш увидел, как глаза Биджу Рама вдруг испуганно расширились, и убедился в правильности своего предположения: никто не знал про жемчужину и она никогда не носилась в ухе. Признаться в обладании ею значило бы подвергнуться опасности шантажа, если не убийства. Даже по прошествии многих лет все еще остались люди, которые сразу опознают серьгу и вспомнят, что исчезновение ее владельца так и не получило удовлетворительного объяснения. Биджу Рам может подкупом или угрозами заставить любое количество людей дать ложные показания, но он не рискнет представить черную жемчужину на всеобщее обозрение или попытаться подкупить кого-нибудь – даже самого продажного из своих сообщников, – чтобы тот подтвердил его право собственности на драгоценность.
Биджу Рам долго медлил с ответом, но наконец осознал, насколько затянулась пауза, и сказал с непринужденной улыбкой:
– Сахиб изволит шутить. Зачем здесь свидетели? Безделушка принадлежит мне, и сам факт, что я вернулся за ней, служит достаточным тому доказательством, ведь если бы я самолично не спрятал ее во внутренний карман, откуда бы я знал, что она там находится? Кроме того, даже мои слуги вряд ли опознают серьгу: я никогда ее не носил. Прежде она принадлежала моему отцу, который отдал ее мне перед самой своей смертью, и потому ее вид повергает меня в печаль, но с тех пор я всегда ношу ее собой в память о нем. Я вижу в ней талисман, напоминающий мне о великом и благородном человеке и оберегающий меня от беды.
– Похвально с вашей стороны, – заметил Аш. – И очень интересно. Я бы сказал, что по возрасту он не годился вам в отцы, так как был старше вас лет на пять, не более. Но вероятно, он был не по годам развитым ребенком.
Улыбка Биджу Рама стала немного напряженной, но голос звучал по-прежнему непринужденно, когда он развел руками с укоризненным видом.
– Вы говорите загадками, сахиб, и я вас не понимаю. Что вы можете знать о моем отце?
– Ничего, – ответил Аш. – Но я знал человека, который был владельцем этой серьги и всегда носил ее в ухе. Его звали Хира Лал.
Биджу Рам резко, с присвистом, втянул воздух сквозь стиснутые зубы и неподвижно замер на месте. Глаза его снова расширились, изобличая и выдавая. Но на сей раз в них отражались безмерное изумление и недоверие, а также угадывалось нечто среднее между яростью и ужасом. Он облизал пересохшие губы и, вновь обретя дар речи, заговорил хриплым шепотом, который, казалось, вырывался из него против воли.
– Нет, – прошептал Биджу Рам. – Нет, это неправда. Вы не могли знать… это невозможно…
Он вздрогнул всем телом, точно пытаясь пробудиться от кошмарного сна, и заговорил срывающимся голосом:
– Какие-то враги оболгали меня, сахиб. Не верьте им. Это все неправда… чистая ложь. Этот человек, о котором вы говорите, этот Мира… нет, Хира Лал, верно? В Каридкоте наверняка многие люди носят такое имя, оно довольно распространенное, и, возможно, у одного из них была серьга, похожая на мою. Но разве это дает основание обвинять меня в воровстве и обмане? Сахиб, вас ввел в заблуждение кто-то, кто желает погубить меня, и, если вы человек справедливый – а мы знаем, что все сахибы справедливы, – вы назовете мне имя этого лжесвидетеля, дабы я мог встретиться с ним лицом к лицу и уличить во лжи. Кто обвиняет меня? – спросил Биджу Рам дрожащим голосом. – И в чем меня обвиняют? Если вам известно его имя, скажите, сахиб! Я требую справедливости!
– Вы ее получите, – мрачно пообещал Аш. – Его зовут Ашок. В прошлом он служил покойному ювераджу Гулкота, и уж кто-кто, а вы должны хорошо его помнить.
– Но… но он умер, – выдохнул Биджу Рам. – Он не мог… Это гнусная уловка, грубо состряпанный заговор. Вас обманул самозванец! Мальчик умер много лет назад!
– Выходит, люди, посланные вами в погоню за ним, сказали, что он умер? Коли так, значит, они солгали. Несомненно, побоялись признаться в своей неудаче. Нет, Биччху-джи…
Услышав свое старое прозвище, Биджу Рам вздрогнул, как испуганная лошадь.
– …твои люди так и нашли мальчика, и, хотя его мать умерла, сам он остался в живых; а теперь вернулся, чтобы обвинить тебя в убийстве своего друга Хира Лала, чью жемчужину ты украл, и в покушении на Джхоти, а также на меня, в которого ты стрелял. Есть еще дело о смерти Лалджи. Хотя я не знаю наверное, твоя ли рука столкнула беднягу с крепостной стены, я абсолютно уверен, что замыслил убийство ты. Ты и его мачеха, которые вдвоем ускорили и кончину моей матери, гоняясь за нами по всему Пенджабу, пока она не умерла от истощения…
– За вами?.. Вашей матери?..
– Моей, Биччху, моей. Или ты не узнаешь меня? Присмотрись внимательнее. Неужели я так сильно изменился? А вот ты не изменился. Я узнал тебя с первого взгляда – в первый же вечер в палатке Джхоти, и с первого взгляда узнал жемчужину, когда она выпала из потайного кармана, сделанного тобой в кафтане, кусок которого остался в моих руках.
– Но… но вы сахиб, – прошептал Биджу Рам, с трудом шевеля сухими губами. – Сахиб…
– Который в прошлом был Ашоком, – мягко закончил Аш.
Биджу Рам уставился на него и долго смотрел неподвижным взглядом. Глаза у него вылезли из орбит, и на лбу выступили крупные капли пота, не имевшего никакого отношения к ночной жаре.
– Нет, это неправда… – Слова прозвучали чуть слышно. – Такого быть не может… это невозможно… я не верю…
