Запах твоей кожи (СИ) - Светлана "cd_pong"
Он поднял взгляд … и увидел её.
В его глазах мелькнуло всё: изумление, радость, боль, надежда и тень страха, что это не она, что это снова сон.
Она смотрела на него не мигая, не дыша, не веря…он здесь…
Жених наклонился и снял с невесты вуаль.
Эрине перевела взгляд.
Мали.
Как она повзрослела. Какой у нее стал взгляд … уверенный. Как она улыбается — не робко, а по-настоящему счастливо.
Церемония шла. Слова священника звучали где-то далеко.
Эрине и Тео не отводили глаз друг от друга.
Не улыбались.
Просто были — в этом взгляде, в этом мгновении, в своих воспоминаниях и мечтах..
— Ну? — тихо спросила Ирма, не глядя на неё. Только уголок губ дрогнул.
— Стоило тащить тебя сюда?
Эрине медленно перевела на неё взгляд. Всё ещё не веря.
— Ты… всё это время знала?
— С того самого вечера, когда Атлан представил нам свою невесту.
Ирма наконец повернулась — и в её глазах плясала та самая искорка, что бывала в детстве, когда она подкладывала под подушку чужие письма или устраивала «случайные» встречи.
— Мали я сразу узнала. Конечно она уже не босоногая девчушка с двумя косичками, но ты столько о ней рассказывала, да и ты всегда рисовала не лица — а души. Так, что люди кажутся родными, будто жили рядом с тобой целую жизнь.
А он… — она кивнула в сторону, — он практически не изменился. Разве что стал… спокойнее. Как будто наконец нашёл, за что держаться.
— Почему молчала?
— Потому что некоторые встречи нельзя объявлять заранее!
Она наклонилась ближе, почти касаясь плеча сестры.
— Атлан, конечно, в восторге от своей невесты. Ну а как иначе? Она — как утренний свет после долгой ночи. А отец её…мммммм — Ирма чуть усмехнулась, — эти зеленые глаза…всё так же смотрит так, что мир забываешь где ты и с кем, и что вообще то ты замужем.
Эрине молчала. Сердце стучало не в груди, а где-то за пределами тела.
— Скажи, что рада, — прошептала Ирма. — А то я неделю изображала невинность, будто сама ничего не знаю. Хотя чуть с ума не сошла от нетерпения.
— Я рада, — ответила Эрине. Тихо. Но твёрдо.
— Даже не представляешь, насколько.
Когда всё закончилось, жених и невеста вышли первыми.
Точнее уже счастливые муж жена…
Тео и Мали прошли мимо неё так близко, но не остановились.
Он бросил на неё один взгляд — короткий, полный всего, что нельзя сказать вслух.
Эрине передала Серу Ирме и побежала.
По лесной тропе, сквозь сосны, под шуршание иголок под ногами.
Сердце стучало так громко, что заглушало всё: пение птиц, шелест ветра, даже собственное дыхание.
К нему.
***
ТЕО
Он стоял у алтаря, держа себя в руках — как всегда.
Мали — рядом. Она улыбалась. Она счастлива.
Он гордился. Больше, чем мог выразить.
Поцеловал её в лоб — как делал каждое утро с тех пор, как она научилась ходить и отступил.
Обернулся к гостям.
И увидел её.
Сердце пропустило удар
Она сидела в третьем ряду, прямая, спокойная, в платье цвета спелой пшеницы. На шее траурное колье.
Он знал этот обычай. Знал, что значит.
И всё же — она была здесь.
Она смотрела на него.
В груди что-то дрогнуло —всё, что он считал ушедшим, вдруг оказалось рядом.
Он помнил её кожу. Её запах. Её шёпот в темноте.
Помнил, как она дрожала в его руках, как цеплялась за него, как говорила: «Ты — мой».
Помнил, как уезжала, не обернувшись.
И как потом не спал ночам, вспоминая тепло её тела, вкус её губ, звук её стона.
Он хотел подойти.
Хотел схватить её за руку, увести, спросить: «Ты свободна? Ты помнишь? Ты всё ещё моя?»
Но не мог.
Рядом — дочь.
И это ее день!
Когда жених снял вуаль с Мали, он на миг отвёл взгляд — чтобы убедиться, что дочь счастлива.
Потом снова посмотрел на Эрине.
Она всё ещё смотрела на него.
Когда церемония закончилась, проходя мимо её ряда, он обернулся.
На миг.
Достаточно, чтобы увидеть: она смотрит на него.
Достаточно, чтобы заметить — на коленях у неё ребёнок.
Достаточно, чтобы всё внутри сжалось.
*Она не одна.*
*Она в трауре — значит, Войд…*
Он пошёл дальше.
Но шаги стали тяжелее.
Сердце — громче.
А в голове — только один вопрос:
«Она свободна?»
И тут же — другой, жгучий, как прикосновение:
«А если нет — меня это будет останавливать, как раньше?»**
Он не знал, что делать.
Но знал одно:
Даже если она не свободна.
Даже если у неё ребёнок.
Даже если она скажет: «Я забыла».
Потому что он не забыл.
И не переставал любить.
Ни на день. Ни на час. Ни на миг.
Глава девятнадцатая.
Тео резко обернулся.
Она бежала к нему с распущенными волосами, с перехваченным дыханием и сердцем, бьющимся так громко, что, казалось, он слышит его сквозь десять лет молчания.
Не остановилась. Просто упала в его объятия, как будто только в них могла снова начать дышать.
Он поймал её — одной рукой за спину, другой — за затылок, прижав к себе так, что она почувствовала его сердце — быстрое, громкое, живое.
Губы коснулись её шеи — в том самом месте, где пульс бьётся сильнее всего.
Она задрожала.
Она узнала.
— Тео… — выдохнула она, и это имя прозвучало как молитва и обещание одновременно.
Он поднял лицо, посмотрел в её глаза — и поцеловал её.
Медленно.
Как целуют после долгой разлуки, когда каждое касание — возвращение.
Она прижалась лбом к его виску, вдохнула — и почувствовала его…
запах скошенной травы, свежий, живой, родной.
Тот самый, что спасал её в самые тёмные дни.
— Мой, — сказала она.
— Моя, — ответил он.
Эпилог.
Солнце просочилось сквозь занавески, золотыми бликами играя в растрёпанных волосах Эрине.
Она открыла глаза — медленно, как будто боялась спугнуть утро. Улыбнулась.
И в тот же миг крепкие руки обвили её талию, притягивая ближе. Она осторожно повернулась, стараясь не разбудить, и стала рассматривать его — черту за чертой, как будто впервые.
