Шеннон Дрейк - Опаленные сердца
– У вас есть пять секунд, чтобы отказаться. – Макшейн в ожидании замер на месте.
– Не останавливайтесь! – прошипела Энн. У церкви их встретила Далси.
– Мистер Макшейн, когда войдете, становитесь рядом с Гарольдом. Энни, мы собрали букетик, возьми его. Господи, просто не верится.
– Мне тоже, – пробормотала Энн.
– Мистер Макшейн, встаньте перед алтарем. Энн, я пойду впереди. Доктор Дилан собирается быть посаженым отцом.
Йен пошел, куда указала Далей, и, оглянувшись, увидел седоволосого человека, который брал невесту за руку. Зазвучал орган. Энн, очень бледная, медленно шла за Далси.
Седоволосый джентльмен подвел ее к Йену.
Преподобный Элдридж, сказав нужную речь, попросил жениха и невесту произнести клятву верности друг другу.
Макшейн выговаривал слова громко и отчетливо, чтобы их было слышно во всей церкви, Энн почти шептала, и ей пришлось все повторить. Затем Иен снял с мизинца кольцо с топазом и надел его Энн. Преподобный объявил их мужем и женой, велев Йену поцеловать супругу.
Тот с радостью исполнил приказание, Энн не ответила на поцелуй, но ее губы прижались к его рту. По телу Макшейна прокатилась горячая волна. Он раздвинул ей губы языком и стал жадно целовать их, добиваясь ответной реакции. Поняв бессмысленность сопротивления на виду у всех, Энн подчинилась.
Иен наслаждался ее близостью, вдыхал свежий аромат мяты, исходящий от ее платья. Его жена… Удивительная женщина. «Удивительная шлюха», – напомнил он себе. Но салун принадлежит ему, она тоже принадлежит ему, и скоро он закончит дело, ради которого приехал.
– Аминь! – донесся до него голос преподобного Элдриджа.
Макшейн отпустил Энн. Ее глаза, словно два голубых кинжала, пронзали его насквозь, рука, которую она поднесла к губам, дрожала.
– Друзья, мы должны подписать кое-какие бумаги, – начал Элдридж, – а потом…
– Свадебный тост! – подхватил Шрам.
Подпись Энн на брачном свидетельстве вышла криво, Йен расписался твердо и решительно.
– Поздравляю, дорогая Энн! – улыбнулся преподобный.
– Благодарю, – с трудом выдавила она.
– А теперь вернемся в салун, – радостно заявил Элдридж, – у меня что-то разыгрался аппетит.
Взяв новобрачную за руку, он повел ее по главной улице к салуну. Йен шел следом. Задержавшись у кладбища, он увидел, что на могиле старика Тернера уже стоит грубый деревянный крест и лежат цветы.
Рядом находилась другая могила, примерно недельной давности. На тяжелом дубовом кресте была вырезана надпись: «Эдвард Дж. Маккестл. Горячо любимому Эдди. О тебе заботятся теперь ангелы на небесах». На подсохшей земле лежали дикие фиалки.
Макшейн вдруг пожалел, что не был знаком с Эдди.
Очень ли горюет о нем Энн? Она вспоминала его с теплотой. Но жены стараются не замечать недостатков мужей. Должно быть, она заботилась об этом старом мошеннике.
Черт побери! Какое ему дело до Эдди Маккестла? Какое ему дело, любила его Энн или нет? Он не должен отвлекаться на посторонние вещи. Но Эдди почему-то не выходил у него из головы. Бедняга, он так и не отыгрался и вот лежит рядом со стариком Тернером, который мертвым играл в покер лучше, чем живой.
Макшейн взглянул на небо, где огромные серые тучи грозно сталкивались друг с другом, как будто предвещая день расплаты.
«Расплата скоро наступит», – мрачно подумал он.
Йен только что женился на Энн Маккестл и сделает все, чтобы с ней ничего не случилось!
Звуки пианино, доносившиеся из салуна, заставили его очнуться, и он, расправив плечи, ускорил шаг.
– Энн! Прекрасная, божественная Энн!
Такими словами встретил ее светловолосый молодой человек с веселыми голубыми глазами. Ненависть к Кэшу Уэзерли не распространялась на его младшего сына. Джои обладал редким обаянием. Его любили все, от зажиточных горожан до прислуги и девушек из салуна.
Имея отцовскую внешность, в остальном, как предполагала Энн, юноша больше походил на мать. Он был хорошим охотником, перегонял скот, любил путешествовать, не мог подолгу находиться на одном месте. Ему ничего не стоило вдруг уехать на Восток или неделями следовать за труппой бродячих актеров, дающих представления в их местах. Он знал наизусть Шекспира и Дефо, мечтал посетить когда-нибудь великие центры европейского искусства. Энн испытывала угрызения совести, заставляя девушек выпытывать у Джои отцовские секреты.
– Ты вышла замуж, Энни! – Юноша взял ее за руки, притянул к себе и поцеловал в лоб. – Просыпаюсь сегодня утром, голова разламывается, и вдруг узнаю, что девушка моих снов, нет, женщина моих грез, вышла замуж за другого! Ну и ладно, отец все равно был бы против. Энни, из тебя получится хорошая жена. Но кто же тот счастливчик, который завладел салуном и увел тебя у всех из-под носа?
– Салун остается моим, – ответила Энн и вздрогнула от неожиданности. Сзади к ним не-лышно подошел Йен.
– Меня зовут Макшейн, а тебя, парень?
– Уэзерли. Джои Уэзерли.
– Ты родственник Кэша Уэзерли?
– Он мой отец. У меня еще два брата и сестра, а мать умерла несколько лет назад. Мы живем на ранчо. – Он с улыбкой смотрел на Йена. – Там много земли. На нее претендуют индейцы, но белые, похоже, оставили нас в покое. Наверное, потому, что у нас работает много ковбоев, и каждый умеет обращаться с оружием. Ты что-то хочешь сказать, Энни?
– Я хочу сказать, что твоя семья владеет лучшими землями в округе.
– И постепенно их становится все больше, – согласился Джои. – Кажется, отец уже приходил сюда? Он зол, как черт. Кто-то украл фургон с золотом, которое он выручил за продажу скота. – Но этот факт, видимо, не слишком огорчил Джои.
– По-моему, один из его людей убит в перестрелке, – сказала Энн.
– Парни знают, на что идут, а отец хорошо им платит. Надеюсь, беднягу похоронят, как христианина. Я немного задержался у вас, Энни, хотя должен сейчас находиться в соседнем городе и покупать недвижимость. Но раз уж я здесь, Энни, то должен выпить за ваше здоровье и, конечно, за ваше, мистер Макшейн.
– Да, да, – криво улыбнулся тот. – А вы не упустите вашу недвижимость?
– Не имею представления. У меня нет деловой хватки и желания подчинять себе людей. Этих черт своего отца я не унаследовал и всегда его разочаровываю. Могу я побыть здесь еще немного? Дома одни неприятности. Отец не только потерял золото, сорвалась и его сделка, Беннингтон раздумал продавать землю, за которой отец так долго охотился. Разрешите угостить вас шампанским?
Энн испуганно глядела на Джои. Значит, Беннингтон отказался продать землю Уэзерли. Кэш, должно быть, взбешен, а Беннингтон… живет совсем один в часе езды от города, и вокруг – ни единой души.
