Нора Робертс - Суженый Меган
– Всегда можно засунуть записи туда, где их нашли… или принять предложение Слоана и изучить заметки.
– Пожалуй, можно кое-что и добавить в помещение, предназначенное для экспонатов, сувениров… – Слоан взглянул на Аманду, – предметов, касающихся истории Башен. Не только для отеля, но и для Калхоунов.
– Не знаю, – сжала губы Сюзанна, стараясь сохранять объективность. – Как-то странно: выставить вещи Фергуса вместе с вещами Бьянки, тети Коллин, дяди Шона и Этана.
– Может, он и гад ползучий, но, как ни крути, остается нашим предком.
Холт повертел в руках чашку с остатками кофе:
– Согласен со Слоаном.
Что сразу же вызвало маленький шквал одобрений, опровержений и дополнительных предложений. Меган сидела молча и с изумлением наблюдала за происходящим.
Ей вообще здесь не место. Только не на семейной встрече. Но ее возражения бесцеремонно отвергли. В данном вопросе Калхоуны были едины.
Пока вокруг кипел спор, она разглядывала объект обсуждения. После того как Аманда оставила бумаги в ее кабинете, Меган в конечном счете поддалась искушению, почистила кожаную обложку, просмотрела страницы, праздно пересчитала колонки, щелкая языком при виде арифметических ошибок. И, конечно, прочитала несколько заметок на полях, найдя Фергуса Калхоуна холодным, честолюбивым и ушедшим в себя человеком.
Но тогда обычная бухгалтерская книга не показалась заслуживающей таких бурных дебатов. Особенно, если последние несколько листков заполнены хаотичными рядами цифр без какой-либо логики и закономерности.
Мег напомнила себе, что никто не ждет ее комментариев, когда услышала обращение лично к себе:
– А что ты думаешь по этому поводу, Меган, дорогая?
Неожиданный вопрос Коко заставил заморгать:
– Простите?
– Что ты думаешь? Сидишь, помалкиваешь, а ведь ты самая квалифицированная из нас, в конце концов.
– Квалифицированная?
– Это бухгалтерская книга, – указала Коко. – А ты бухгалтер.
Так или иначе, резонное утверждение убедило Меган.
– Вообще-то, это совсем не мое дело, – начала она и была заглушена хором убедительных доводов, почему это дело ее непосредственно касается. – Ладно, я…
Мег оглядела стол – все глаза были устремлены на нее.
– Мне кажется, это необычный памятный предмет… что-то вроде типичного образца старой счетоводческой книги. Расходы, заработная плата персонала, поступления. Интересно взглянуть, как все сводилось тогда, какие доходные и расходные статьи учитывало ваше семейство в 1913 году.
– Конечно! – хлопнула в ладоши Коко. – Само собой разумеется. Вчера вечером, раскладывая карты, я думала о тебе, Мег, и постоянно выходило, что тебе придется сосредоточиться на каком-то проекте… что-то с числами.
– Тетя Коко, – терпеливо заметила Кики, – Меган наш бухгалтер.
– Дорогая, я помню об этом.
Коко пригладила волосы с лучезарной улыбкой:
– Поначалу я ничего не поняла, хотя чувствовала, что руны намекают на что-то важное. А теперь совершенно уверена, что твои старания каким-то образом приведут нас к чему-то замечательному. К чему-то такому, что сделает всех нас очень счастливыми. Я так довольна, что ты займешься бумагами Фергуса.
– Займусь бумагами?
Меган беспомощно посмотрела на брата, но в ответ получила насмешливую ухмылку.
– Изучи тетрадь Фергуса. Ты ведь сможешь даже занести ее в компьютер, правда? Слоан рассказывал, какая ты умница.
– Конечно, я могла бы, но…
И была прервана детским криком из радионяни на буфете.
– Бьянка? – вскинулся Макс.
– Этан, – в унисон ответили Кики с Лилой.
Дискуссию пришлось отложить.
* * *
Позже Меган задавалась вопросом, что конкретно она согласилась сделать? Как-то так получилось, что стоило ей сказать слово, как ее назначили ответственной за записи Фергуса. А ведь это чисто семейное дело.
Мег вздохнула, толкнула дверь на террасу и вышла наружу. Если она снова озвучит этот очевидный факт, даже в самых доходчивых и логичных выражениях, ее погладят по голове, потреплют по щеке и еще раз заявят, что она член семьи, – вот и все, чего она добьется.
И как с ними бороться?
Мег глубоко вдохнула ночной воздух, благоухающий фрезиями и розами Сюзанны. Вдалеке шумел океан, привнося небольшую влажность и привкус соли. Над головой сияли звезды, на первом плане луна в третьей четверти пылала, как маяк.
Сын видел сны в своей постели, довольный и в безопасности, окруженный любящими людьми.
Изучение книги Фергуса могло стать маленькой платой за все щедрые дары Калхоунов.
Душевное спокойствие. «Да, – решила она, – Калхоуны открыли ворота в этот особенный сад».
Слишком очарованная ночью, чтобы лечь спать, Меган побрела вниз по винтовой каменной лестнице, прогулялась мимо поцелованных луной роз и обрызганных звездами пионов до дерева, которое торжествующе обвила глициния, усеяв дорожку дождем крошечных лепестков.
– Созданьем зыбкой красоты
Казались мне ее черты,
Когда, ниспослана судьбой,
Она возникла предо мной.
Меган вздрогнула, прижав руку к сердцу, когда из сумрака выступила массивная тень.
– Напугал?
Натаниэль шагнул ближе, в темноте пылал кончик сигары.
– Обычно Вордсворт [4] производит обратный эффект.
– Не знала, что ты здесь.
«И не вышла бы, если бы знала».
– Думала, ты давно уехал домой.
– Немного посидел с Голландцем и бутылкой рома.
Найт полностью вышел на лунный свет:
– Он обожает жаловаться на Коко и нуждается в аудитории.
Фери медленно выдохнул дым. На мгновение его лицо заволокло клубами, придавая мужчине отрешенный таинственный вид. Падший ангел.
– Хорошая ночь.
– Да, живописная…
– Не нужно убегать. Ты ведь направлялась в сад.
Найт улыбнулся, нагнулся и сорвал бледно-розовый пион.
– И поскольку уже почти полночь, нет лучшего времени для прогулки.
Мег приняла бутон, внушая себе не поддаваться очарованию романтики.
– Всегда обожала цветы, но никогда не везло с их выращиванием.
– В них надо вложить сердце… наряду с водой и удобрением.
Волосы падают на плечи, нежно лаская кожу, одета в те же аккуратно скроенные синий жакет и слаксы, что и на ужине. Какая жалость, подумал Найт. Этой ночи и его настроению больше подошло бы, если бы она шествовала в чем-то ниспадающем. Но, увы, Меган О'Рили не из тех женщин, которые в полночь блуждают среди клумб в развевающихся одеяниях.
Такой вольности эта чопорная особа себе ни за что не позволит.
Единственным способом противостоять очарованию этих проницательных серых глаз, кроме как убежать, словно идиотка, была беседа.
