Кристиан Малезье - Очаровательная шпионка Марии Медичи или Альковная дипломатия
– Чем вам может помешать служанка, сударь? Почему я должна удалять от себя тех, кто, в отличие от вас, верен мне?
– Изабелла…
– Она останется!
– Как, вы не хотите говорить со мной? Или, может быть, вы опасаетесь за свою честь?
– Может быть, и опасаюсь,– проговорила девушка, глядя графу в глаза.– Кто, поручится за человека, который сам лишился чести!
– Умоляю вас, не обвиняйте меня в непостоянстве! Вы должны знать, что мое решение было вынужденным. Изабелла, не будьте со мной жестоки. Не отвергайте меня!
– Не отвергать вас? Что за чушь вы несете, граф? Не отвергать… Может, вам еще и губки для поцелуя подставить? Может, я вас должна благодарить за неверность? Вынужденное решение… Попробовал бы кто-то меня вынудить сделать такую гадость!
– О, Изабелла, вы ревнуете меня?!– счастливо воскликнул де Ла-Гард.
– Я? Вас?– Изабелла рассмеялась.– Вам сегодня изменяет чувство юмора, сударь! С какой стати я буду вас ревновать? Вы в моей жизни не первый и не последний. И я буду помнить вас не больше, чем остальных.
– Это неправда! Я в вашей жизни первый и, надеюсь, единственный.
– Не надейтесь!
– Изабелла, вы должны знать, что я люблю вас!
– Очень своеобразно проявляются ваши чувства. Мне бы от такой большой любви не пришло в голову связать себя с другим мужчиной. Впрочем, вы – большой оригинал, и даже в этом вопросе сумели отличиться.
– Ваши упреки несправедливы!– в отчаянии воскликнул Анри.– Вы не желаете слушать мои объяснения!
– Объяснения? Вы еще собираетесь что-то мне объяснять? Вы это серьезно?– Изабелла нервно рассмеялась.
– Вы не имеете права отвергнуть мою любовь.
– Не смейте говорить о правах! У вас нет прав на меня и в дальнейшем они никогда не появятся!
– Изабелла, я люблю, люблю…– Де Ла-Гард упал на колени.– Выслушайте, любимая! Выслушайте, а потом уже решайте!
Он смотрел на Изабеллу так умоляюще, что сердце ее не могло не смягчиться.
– Хорошо, говорите.
– Меня вынудили написать это брачное обязательство! Утром меня неожиданно вызвала королева и сообщила, что мой кредитор жалуется на то, что я не собираюсь возвращать ему долг. Вы ведь знаете: дела мои расстроены, поместье заложено, а имущество покойного отца находится во владении мачехи. Я уверен, что завещание отца было подложным, что мачехе он оставил лишь свои южные земли и несколько тысяч ливров. Все остальное по праву принадлежит мне! Но пока я сумею это доказать, пока сумею вытребовать свои деньги обратно, пройдет время. А у меня сейчас нет этого времени: я необдуманно влез в долги к негодяю Дешасью, он требует срочной уплаты, а я не в состоянии вернуть долг.
Королева велела мне сейчас же выплатить всю сумму вместе с процентами. Я ответил, что не могу. Тут появляется моя кузина де Фуанси и заявляет, что согласна выплатить из своих средств мой долг, если я пообещаю жениться на ней.
Я понял, что весь этот спектакль был подготовлен заранее и решительно отказался. Тогда де Фуанси стала меня убеждать, что я ничего не теряю, ибо в брачном обязательстве есть пункт, в котором указывается, что если я сумею в срок вернуть Дешасью всю сумму, брачное обязательство будет ликвидировано, и свадьба не состоится. Поймите меня, Изабелла! Я был ошеломлен произошедшим, все это случилось так неожиданно… На меня наседали со всех сторон. Но клянусь, если бы в этом документе не было того пункта, который давал мне возможность вывернуться, я бы никогда не написал его!
– Не клянитесь,– прошептала Изабелла.– Вы легко даете клятвы, но так же легко их нарушаете!
– Изабелла, королева пригрозила в противном случае конфисковать мое имущество, лишить меня титула и изгнать из страны.
– Поэтому, конечно же, вы предпочли жениться,– отозвалась Изабелла.– Уходите! Убирайтесь вон!! Вы – жалкий лгун!!! Свою вину вы пытаетесь переложить на кузину и даже на королеву. Ваша кузина вовсе не так коварна, как вы пытаетесь представить. Глупа – да. Но не коварна! А королева… Она добра и справедлива!
– Но именно по ее настоянию я написал брачное обязательство!
– Замолчите!– воскликнула Изабелла.– Вы вините всех, кроме себя!
Она старалась держаться спокойно, но это ей не удавалось. Несчастье слишком стремительно обрушилось на нее. И девушка, сама плохо понимая, что делает, неожиданно выкрикнула в лицо Анри:
– Уходите, граф, вы мне безразличны! Вы не сохранили верность мне, но я вас в этом не виню! Я и сама не хранила вам верность! Да, да, я изменяла вам с другими!
– Нет!– в отчаянии воскликнул граф.– Вы лжете мне! Я только вас люблю и только вас хочу видеть своей супругой! Я клянусь, что найду эти деньги, чего бы мне это ни стоило!
Изабелла почувствовала: еще секунда, и она сдастся, бросится в объятия де Ла-Гарда. Но ей удалось взять себя в руки.
– Подите прочь, де Ла-Гард, вы никогда не были мне более противны!
* * *
Королева готовилась к утренней прогулке, когда ей сообщили о прибытии мадемуазель де Монтрей.
– Пропустите ее и оставьте нас на несколько минут,– распорядилась королева, с тревогой глядя на Леонору Галигай, которая перебирала четки.
Вскоре на пороге показалась Изабелла. Она была бледна, под глазами девушки залегли темные круги, что свидетельствовало о бессонной ночи и перенесенных страданиях.
Марию Медичи поразил горячечный блеск ее глаз.
– Что с вами, дорогая?– промолвила королева с испугом.
– Со мной? Ничего. Просто я хотела сообщить вам, что согласна ехать в Англию и постараюсь выполнить ваше поручение. Прошу лишь об одном: отправьте меня туда скорее!
Королева с облегчением вздохнула.
– Что ж, ваше решение весьма разумно…– проговорила она и вопросительно посмотрела на молочную сестру.
Карлица утвердительно кивнула и вновь принялась за свое благочестивое занятие.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Интриги Вестминстерского Дворца
ГЛАВА XI
Загадочный родственник сэра Генри
В порту города Кале у пирса, легко покачиваясь на волнах, стоял небольшой двухмачтовый корабль. Утреннее солнце, на редкость яркое, слепило глаза, волны с тихим плеском разбивались о деревянную пристань, а в чистом лазурном небе, словно нарисованные кистью неведомого мастера, застыли редкие розоватые облака.
Шаловливый ветерок то надувал белоснежные паруса корабля, то внезапно стихал, и тогда паруса безжизненно опускались, словно крылья огромной сказочной птицы, невесть каким образом очутившейся в этих краях и уставшей от длительного перелета.
