Мэри Рэдклифф - Тайна Ретта Батлера
— Я обещаю. Твой отец завтра проспится и все будет в полном порядке. Ты не против, если эту ночь охранять тебя буду я?
Каролина слабо улыбнулась.
— Охранять от посягательств невоспитанных мужчин?
— И от них тоже.
Рэтт Батлер вывел ее на середину улицы и предложил:
— Давай прогуляемся, чудесная сегодня стоит погода, — и он, задрав голову, посмотрел вверх, в черное ночное небо, усыпанное звездами.
Каролина тоже запрокинула голову и сама удивилась себе.
«Как давно я не смотрела на небо! Всегда находились какие-то дела, мне не было до него дела. А они, звезды, такие большие, такие теплые и близкие».
Они неспешно, рука об руку, пошли по ночной улице, словно бы прогуливались подобным образом каждый день.
Каролина, на удивление, чувствовала себя рядом с Рэттом Батлером совершенно спокойно, хоть тот и был причиной ее сегодняшних неприятностей.
Тот не говорил ничего особенного, но девушку просто завораживали глубокие, как сама ночь, блестящие глаза.
«Почему я не замечала его раньше? — подумала Каролина. — Он знатен, красив, умен. Может, в самом деле стоит остановить свой выбор на нем?»
Но Каролина тут же спохватилась.
«Он даже не сказал мне слов любви. Я не знаю, любит ли он меня. Ведь в самом деле, глупо было бы с его стороны не отвечать на мой поцелуй там, на сцене, когда Рэтт изображал Дон Жуана».
И тут злость на отца и на мать вновь волной поднялись в сердце девушки. Она была очень решительна и поэтому выдернула руку из-под локтя Рэтта, повернулась к нему лицом и искренне посмотрела ему в глаза, словно бы ожидая, что тот обнимет ее, поцелует и скажет слова любви.
Но вместо этого Рэтт, немного склонив голову, абсолютно спокойно и без всякого волнения произнес:
— Знаешь что, Каролина, я тебе могу пообещать многое, но только не одну вещь…
— Какую же? — немного сузив глаза спросила девушка.
— Мисс Паркинсон, — вполне официально проговорил Рэтт, — единственная вещь на свете, которую я не могу вам пообещать — это жениться на вас. Считаю своим долгом предупредить об этом заранее. А так, ты мне очень нравишься, Каролина, — и он протянул к ней руки.
Девушка сначала, в приступе ярости, была готова ударить его по лицу, но потом на ее нежных губах появилась легкая усмешка. Она положила свои руки на плечи Батлеру-младшему и приоткрыла губы.
— Ты не хочешь снова побыть Дон Жуаном? Снова живые картинки…
Батлер наклонялся все ближе и ближе, пока их губы не соприкоснулись.
И этот поцелуй вновь пробудил в девушке чувства, уже немного притупившиеся после бессмысленной ссоры с отцом.
Рэтт чувствовал, как дрожит у него в руках ее тело — и он опомнился первым.
Он мягко отстранил Каролину от себя и наставительно сказал ей:
— Не стоит так распаляться, мне кажется, твой отец этого бы не одобрил. Да и сам я думаю, что не вправе воспользоваться такой прекрасной возможностью.
Каролина не стала уточнять, что именно имел в виду Рэтт Батлер.
Дул свежий ветер с океана, он нес прохладу в разгоряченный и еще не остывший от дневного зноя Чарльстон.
— Пойдем к воде, — предложила Каролина, и Рэтт Батлер, галантно подав руку, повел ее по середине мостовой, так, словно бы ничего между ними и не произошло.
Если бы кто-то из горожан, страдающих бессонницей, увидел эти два силуэта на ночной улице, то скорее всего подумал бы, что это брат провожает сестру домой, настолько мирной была беседа двух молодых людей, настолько Рэтт Батлер не делал больше никаких попыток добиться расположения первой красавицы на побережье.
Они вышли к набережной. У пирса покачивались небольшие корабли. На корме одного из них мерцал фонарь.
— Здесь так одиноко, — прошептала Каролина, — единственная светлая точка во всем порту.
Рэтт Батлер согласился с ней.
— Это немного грустно, извини, Каролина, если наша прогулка навеяла тебе не очень приятные мысли.
— Нет, главное, ты честен со мной и если признаться откровенно, то я сама виновата в сегодняшних неприятностях.
— По-моему, — возразил ей Рэтт, — всему виной плотник моего отца. Он сделал ненадежный балкон, и мы с тобой чуть не рухнули.
— Бедный плотник здесь совсем ни при чем, — ответила Каролина, — и я была бы огорчена, узнав, что твой отец накажет его завтра. Я уже сказала: во всем виновата я сама.
— И даже на отца ты не сердишься? — немного удивленно поинтересовался Рэтт.
— За что на него сердиться, такое случалось и раньше, он слишком любит меня и поэтому не смог вынести того, что я при всех целовалась с тобой.
— Но завтра ты ему все объясни, — попросил Рэтт Батлер, — мне не хотелось бы, чтобы мистер Паркинсон питал ко мне злобу.
— Я все расскажу ему завтра, — согласилась Каролина, — если, конечно, моя злость пройдет.
Над водной гладью медленно поднималась луна. Ее серебристо-голубая дорожка пролегла от самого горизонта к тому месту, где стояли Рэтт Батлер и Каролина Паркинсон.
— Ты хотела бы пойти вот так, по лунной дорожке до самого горизонта? — спросил Рэтт Батлер.
— А что за ним? Я ведь не знаю, — отвечала ему Каролина.
— Так давай пойдем и посмотрим.
— Хорошо, но только здесь негде спуститься, — улыбнулась девушка, — пристань высокая.
И они медленно пошли, словно бы в самом деле, собирались отыскать подходящее место для того, чтобы ступить на неровный лунный свет.
Они шли довольно долго. Постройки остались позади, дорога вилась, повторяя все изгибы побережья.
Наконец они остановились на берегу небольшой бухты, которая возникала лишь во время прилива.
— Наверняка люди подумают о нас черт знает что, — сказала Каролина, но тут же добавила, — если только узнают, что мы провели эту ночь вместе.
Это немного позабавило Рэтта Батлера. Ко всем его недостаткам нельзя было прибавить только двух — нечестности и отсутствия благородства. Соблазнить девушку он мог, но воспользоваться тем, что она сама шла ему в руки — такого Рэтт допустить не мог. Он боролся сам с собой, пытаясь быть рыцарем.
А Каролина стояла на берегу, ожидая, что Рэтт обнимет ее и поцелует первым. Ведь уж сколько можно было делать авансов! Ей хотелось насолить отцу, поступить назло ему и всему миру. Столько мужчин домогались ее! Но она отказалась от них — и ради кого?
«Ради Батлера-младшего? — думала Каролина. — Может быть на небесах уже давно предопределено, что он должен принадлежать мне».
А сам Рэтт Батлер думал совсем другое.
«Она конечно красива, но уж слишком надменна. И, Рэтт, вспомни свое золотое правило: никогда не обещай жениться, ни при каких обстоятельствах, и ты на всю жизнь останешься честным человеком. Это хуже, чем жульничать в картах».
