Джоржетт Хейер - Черная моль
— Чепуха! Когда нужны деньги?
— Я обещал Кэрью как только смогу. Маркхэм может и подождать, если…
— Нет-нет. В среду?
— О, да, в среду — это то, что надо, Дик. Ты…
— Ах, оставь! Забудем на время об этом. Мне нужно знать твое мнение о гнедой кобыле, которую я приобрел на прошлой неделе. Возможно, ноги покажутся тебе длинноваты, но вообще она просто прелесть…
Джон вбежал в дом, а мужчины проследовали к конюшням. По дороге Эндрю просвещал своего шурина, пересказывая самые пикантные и скандальные сплетни, будоражившие город. И то, что Дик слушал его вполуха, ничуть не смущало рассказчика — он болтал без умолку, не дожидаясь какого-либо ответа или реакции, а если бы и дождался, то был слишком благодушно настроен, чтоб обратить хоть какое-то внимание.
Ко времени когда они, тщательно осмотрев кобылу, вернулись к дому, было уже четыре, и Карстерс ничуть не удивился, увидев, что на террасе их поджидает Лавиния уже в совершенно другом туалете и с волосами, завитыми и уложенными в новую прическу.
— Похоже, наша Лавиния поправилась, — заметил Эндрю, поднимаясь по ступенькам. — Она меняется… ровно через каждые две минуты. Как поживаешь, Лавви?
Небрежным жестом она протянула ему руку для поцелуя и одновременно одарила мужа нежной улыбкой.
— Головная боль почти прошла, — заявила она ему. — К тому же мне сказали, что приехал Эндрю. И я решила спуститься, — сияя оживленной улыбкой, она обернулась к брату. — Скажи-ка, Эндрю, а что, Трейси дома?
— Господи, конечно! Только вчера появился, дьявол его раздери! Он, что, тебе нужен?
— О, да, — кивнула она. — Хочу его повидать. Сто лет не виделись. Отвезешь меня?
— Разумеется, дорогая. Однако не кажется ли тебе, что несколько поздно отправляться в такой долгий путь? — промурлыкал Ричард, стараясь скрыть раздражение. — Не кажется ли тебе, что лучше дождаться завтра?
— Да уж, Лавиния, придется подождать, сегодня мы уже никуда не поедем, это ясно. Тем более, что отсюда я должен сперва заскочить к Флетчерам. А Трейси навестит тебя завтра, если сподобится.
— А если нет? — с сомнением спросила она.
Эндрю похлопал себя по жилетному карману.
— Боже, чуть не забыл! — воскликнул он. — У меня же для тебя письмо. Он будет у тебя завтра, в любом случае. Господи, ну и рассеянным же человеком я стал! — выдернув из кармана целый ворох бумаг, он отделил конверт, запечатанный и надписанный наклонным итальянским почерком.
Лавиния радостно выхватила его из рук брата и распечатала. Эндрю сунул остальные бумаги в карман, грустно усмехаясь при этом.
— Все кредиторы, Ричард, кредиторы!
— Отдай мне, — ответил тот и протянул руку.
— О, нет! Но все равно, премного благодарен, Дик. Это так, мелочи…
— Тем более, почему бы тебе не рассчитаться и не начать сначала? — заметил Ричард.
— Бог ты мой, к чему? Не успеешь оглянуться, как на тебя посыплются новые! Так что не вижу разницы.
— Тогда позволь одолжить тебе сразу тысячу. Надеюсь, этого хватит, чтоб полностью расквитаться?
— Полностью? Но это невозможно! Ну же, не хмурься, Дик! Я ведь уже сказал, это у нас в крови. И пенни нет за душой, зато пыль в глаза пускать горазды. Ничего, скоро мне начнет везти. Не может же человек без конца проигрывать. Тогда и с тобой смогу рассчитаться, но не буду. Сяду к столу и все спущу. Я-то уж себя знаю!.. — он говорил так искренне, что Ричард был просто не в силах на него сердиться. Юноша этот был наделен бесхитростной душой и, несмотря на весь его эгоизм, легкомыслие и транжирство, Ричард испытывал к Эндрю самые нежные чувства. Он уже собрался было что-то возразить, но тут, складывая письмо, к ним подошла Лавиния.
— Трейси приезжает завтра днем, — объявила она мужу. — Как это мило, правда, дорогой?
Он поспешил согласиться с ней, но отсутствие искренности в голосе не укрылось от внимания супруги.
— И останется обедать! — вызывающе воскликнула она.
— Разумеется, любовь моя.
— Ну, Дики, сделай хотя бы вид, что тебе это приятно, сделай же! Ну почему ты не любишь Трейси? Он же мой родной брат, ты должен его любить.
— Конечно люблю, Лавиния. И умоляю, не болтай глупостей.
— Я и не болтаю. Ну, не сердись, Дики, милый…
— Так ты его любишь? Удивлен слышать, — вмешался Эндрю. — Лично я его не перевариваю. И нечего сверкать глазами, Лавиния, все равно ты меня не переубедишь!
Лавиния уже открыла было рот, чтобы парировать этот выпад, но Ричард торопливо остановил ее. Только этого еще не хватало — слушать их перепалку. Он не в силах был понять, как может Лавиния снисходить до ссор с этим юнцом, столь откровенно старавшимся раздразнить ее.
И он повел их в дом, ощущая себя нянькой при двух неразумных детях.
Глава 5
На следующее утро леди Лавиния наряжалась с еще большим тщанием, чем обычно, и совершенно загоняла свою служанку, и без того измученную бесконечными перепадами в настроении хозяйки, отдававшей ей самые противоречивые приказания. Она так долго занималась своим туалетом, что все еще находилась в будуаре, когда лакей объявил о прибытии его светлости герцога Андоверского. У нее даже не было времени предупредить лакея о том, что она примет его светлость в гостиной, а потому не успели эти слова сорваться с уст Джеймса, брат уже стоял в дверях, отвешивая поклон.
Он был очень похож на сестру, этот мужчина, и в то же время совершенно иной. Те же высокие скулы и тонкие аристократические ноздри, но губы были узкие, а зеленые глаза под тяжелыми веками смотрели совсем иначе. Брови его светлости слегка поднимались к вискам, глаза, пронзительные и яркие, всегда были затенены черными ресницами. Парика он не носил, черные свои волосы не пудрил, что в сочетании с неизменно черными с серебром туалетами лишь подчеркивало природную бледность лица. Вообще он производил довольно внушительное впечатление, когда, притворив за собой белую дверь, вошел в будуар и поклонился миледи.
Лавиния подбежала к нему, шурша жемчужно-серыми оборками платья.
— О, Трейси! — радостно простонала она и протянула ему руки.
Его светлость шагнул навстречу и еще раз поклонился.
— Рад застать тебя дома, Лавиния, — произнес он с легким оттенком сарказма в мягком бархатном голосе. — Как ты, наверное, догадалась, я сегодня верхом, — и он указал на свои сапоги с острыми шпорами. — Не сомневаюсь, Эндрю забыл отдать тебе письмо.
— Нет, не забыл, — ответила она, беря его под руку. — Вспомнил вовремя и, о, Трейси, как же я обрадовалась, получив его!
