Мишель Моран - Нефертари. Царица египетская
— Я знаю, — нетерпеливо перебила я. — Пасер нам все это уже рассказывал. Только он не говорил, что Египет готовится воевать.
Аша кивнул.
— В месяце паофи.
— А если Рамсеса убьют? Или ты вернешься калекой? Аша, ты же видел воинов…
— С нами такого не случится. Мы ведь идем биться впервые. Нас будут хорошо защищать.
— Фараона Тутанхамона тоже хорошо защищали, только это не помешало его колеснице перевернуться. Он сломал ногу и умер!
Аша обнял меня за плечи.
— Фараону полагается вести воинов в сражение. Вот жаль, Неферт, что ты не мужчина, а то поехала бы с нами. Но мы вернемся, — пообещал он. — И все будет как раньше, сама увидишь.
Я улыбнулась — я и сама на это надеялась, хотя понимала, что одной надежды недостаточно.
Вечером я попросила Мерит принести мне восковую палочку. Она поднесла ее кончик к огоньку светильника, потом капнула воском на папирус. Я подождала, пока воск слегка остынет, и прижала к нему свою печатку. Потом протянула письмо няне.
— Ты и вправду хочешь послать, госпожа? Быть может, подумаешь несколько дней?
Я покачала головой.
— Нет. Я уже решила.
Глава четвертая
ПУТИ БОГИНИ ХАТОР
В четырнадцатую годовщину того дня, когда мне дали имя, я, как обычно, пришла в эддубу. Стряхнула у дверей сандалии. Почему-то в комнате для занятий Пасера не было. Впервые за то время, что Пасер учил нас в эддубе, он не явился к уроку. Ученики вовсю пользовались его отсутствием, болтали и судачили, сидя на циновках.
— Нефертари! — крикнул Баки. — Ты уже слышала?
Я неспешно достала из мешка тростниковую палочку и бутылочку с чернилами.
— О чем?
— Пасер больше не будет нас учить. Он теперь визирь фараона Рамсеса.
Я так и подскочила.
— Когда это случилось?
— Вчера. Мне отец сказал сегодня утром. — Баки улыбнулся во весь рот, открывая неровные зубы. — А у нас будет новый наставник.
В дверях возникла женская фигура. Ученики вскочили и низко поклонились Уосерит, как никогда не кланялись Хенуттауи. На Уосерит было длинное голубое одеяние жрицы Хатор, лазуритовые серьги, браслеты и пояс, а головной убор венчали небольшие рога.
— Нефертари, — позвала она, — нам пора.
Ученики смотрели на меня и ждали объяснений, но слова застряли у меня во рту, и тогда жрица сообщила:
— Ваш новый наставник сейчас придет, но царевна Нефертари больше не будет здесь учиться. Она пойдет со мной, чтобы узнать все обряды, совершаемые в нашем храме. Нефертари станет жрицей богини Хатор.
По комнате пронесся удивленный вздох. Уосерит кивнула мне, и я поняла: нужно улыбнуться и уйти. Видя озадаченные лица товарищей, я вдруг подумала, что подошла к концу очень важная часть моей жизни. Наставники меня больше не ждут. Казалось, нужно радоваться окончанию учебы — меня выпустили на свободу, словно зверя из клетки, однако я чувствовала себя птичкой, которую согнали с насиженного места и велели: лети!
Вслед за Уосерит я прошла по тропинке вдоль озера. У меня колотилось сердце, а жрица, как и всегда, сохраняла спокойствие — оно порой наводило меня на мысль о некоей великой цели. Немного погодя она сказала:
— Я сегодня заходила к Мерит. Твои самые необходимые вещи уже уложили, и, как только их погрузят на корабль храма Хатор, мы отплывем.
Вода делит Фивы на две части. На западном берегу Нила стоит дворец Мальката, а на восточном — самые важные храмы. У каждого храма есть собственный корабль; Уосерит плавала на нем каждый день — по утрам приходила в тронный зал или навещала вечерами своего брата-фараона в Большом зале. «Взрослая жизнь, — подумалось мне, — означает передвижения». Четырнадцать лет я прожила в одних и тех же комнатах дворца, а теперь, за последние пятнадцать дней, переезжаю второй раз. Видимо, Уосерит понимала больше, чем хотела показать, потому что ее голос вдруг потеплел.
— Уезжать и прощаться — вовсе не так страшно, как кажется, — заметила она.
У моих покоев собралась небольшая толпа — все смотрели, как слуги собирают вещи. Я увидела Рамсеса и Ашу, и сердце у меня чуть не выскочило.
— Нефер! — окликнул Аша, и Уосерит сдвинула брови.
— Нефертари, — поправила она. — В храме Хатор царевну будут называть только полным именем. Здравствуй, Рамсес! — Она поклонилась своему племяннику и повернулась ко мне: — Я ненадолго уйду, можешь пока попрощаться.
Жрица скрылась в моей комнате. Аша и Рамсес заговорили разом:
— Что это значит?
Я пожала плечами.
— Уезжаю.
— Куда? — выпалил Рамсес.
— В храм Хатор.
— Зачем? Станешь жрицей? Будешь прибираться в храме и воскурять благовония? — спросил Аша.
Думаю, он так удивился оттого, что знал: обучение жрицы занимает двенадцать месяцев. И хотя они могут выходить замуж, мало кто это делает.
Я подавила страстное желание остаться.
— Да. Или стану выполнять обязанности писца.
Рамсес смотрел на Ашу, словно проверяя — верит ли тот.
— Но почему вдруг?
— А что мне еще делать? — рассудительно спросила я. — Во дворце для меня нет места. Ты женат и все время сидишь в тронном зале. Скоро вы с Ашой отправитесь на войну.
— Так мы же не на год уезжаем! — сказал Рамсес.
Появилась Исет и, увидев, что Рамсес беседует со мной, застыла на месте.
— Исет! — позвал он. — Иди попрощайся с Нефертари.
— Зачем? — спросила она. — Разве царевна нас покидает?
— Уезжает в храм Хатор, — сообщил Рамсес так, словно сам не верил. — Хочет стать жрицей.
Исет подошла, напустив на себя сочувственный вид.
— Рамсес будет скучать. Он всегда мне говорил, что ты ему как младшая сестрица.
Исет улыбнулась, и я прикусила язык, чтобы не съязвить.
— Какая жалость, что мы так поздно узнали. Устроили бы прощальный пир. — Исет посмотрела на Рамсеса сквозь длиннющие ресницы. — Ведь она может и не вернуться.
— Нефертари обязательно вернется, — резко возразил Рамсес. — Обучение занимает только год.
— Но потом она будет служить богине Хатор. За рекой.
Рамсес быстро моргнул; в тот миг, несмотря на присутствие Исет, он готов был обнять меня. Аша тоже хотел что-то спросить. Тут появилась Уосерит, а за ней — моя няня во главе целой процессии слуг с корзинами.
— Вы сможете навестить ее, когда захотите, — пообещала Уосерит. — Пойдем, Нефертари. Ладья ждет.
Я протянула руку к затылку и сняла с шеи ожерелье, сплетенное из буйволовых волос, которое Мерит всегда терпеть не могла.
— Что это? — презрительно усмехнулась Исет.
— Это я ей сделал, — объяснил Рамсес и посмотрел мне в глаза.
